В кафе «Лондон» в самом центре Махачкалы, между проспектом Имама Шамиля и парком Ленинского комсомола, — все как в Европе. И красная телефонная будка у входа, и журнал «Форбс» на стойке, и плетеные кресла во дворе, и кожаные диваны внутри. Психолог Замира Идрисова, ведущая местной телепередачи «Другое Я», по вторникам устраивает здесь свои семинары — что-то вроде сеанса групповой психотерапии с элементами ток-шоу.
Три десятка гостей расселись группками. Кого здесь только нет: и бывший диктор программы теленовостей, осанистый седой джентльмен, и дюжина бизнесменов. И даже единственная женщина в традиционном платке — создательница схемы по продаже дорогой антипригарной посуды: у нее три сотни подчиненных, она не ходит в мечеть и ездит в Норвегию без мужа — заниматься активным отдыхом.
Тема сегодняшней встречи — «Как дать отпор манипуляторам». Пример: «Ты куда-нибудь собралась, а тебе звонит тетя и говорит, что у нас свадьба, срочно приезжай, поможешь готовить лепешки. Как быть?»
Девушка с мелированными волосами и открытыми плечами в ослепительно-изумрудном платье решительно предлагает: «Загляните в свою внутреннюю богиню. Она лежит на шезлонге у моря». Отказать тете? Неслыханное дело в мусульманской республике, где правят традиции, а не мода на эмансипацию.
На своих курсах Замира Идрисова учит людей реагировать иначе, чем это было принято веками. Но на словах отказаться проще, чем на деле. Одно дело — курсы в кафе, другое — реальный разговор с родственниками. И вообще, никаких шезлонгов на пляжах Махачкалы нет.
Море настолько не вписывается в план города, что дорога к нему из центра напоминает вылазку в промзону: перейти рельсы, просочиться между ангарами — и только после этого увидишь Каспий. И хотя на улице августовская духота, людей на берегу меньше, чем в ноябре на Черном море. Ни аттракционов, ни музыки, ни шашлычных. Мускулистые пенсионеры разминаются на турниках. Девушка в открытом купальнике позирует подруге со смартфоном. И лишь редкие женщины с закутанной в хиджаб головой, сидящие на скамейках с детьми, напоминают, что Дагестан — мусульманская республика.
В Махачкале повсюду пахнет цементом: здесь не столько строят, сколько перестраивают старые советские дома. Популярный метод перепланировки — расширить балкон, превратив его в отдельную комнату, висящую над улицей. В результате типичная пятиэтажка становится похожа на комод с беспорядочно выдвинутыми ящиками.
Какие-то сто лет назад в городе жило всего 24 тысячи человек — чуть больше, чем в крупном горном ауле, каких в республике десятки. Поэтому потомственные горожане — большая редкость. Зато свое родовое село любой дагестанец назовет без запинки. Ведь там и сейчас живут несколько сотен родственников. Так что если ты перебрался в город, руководишь компанией и ходишь на психологические курсы, двоюродная тетя все равно может позвать тебя печь лепешки посреди рабочей недели. Потому что традиции сильнее.
Из Махачкалы до горного селения Кубачи — три с половиной часа на машине. Полтора из них занимают последние 20 километров по разбитой дороге. В старой части аула, зайдя с улицы в дом, попадаешь сразу на третий этаж. А спустившись на первый, выходишь на чужую крышу. Между ними — ни дерева, ни куста: застроен каждый квадратный метр.
На кромке села по периметру площадки над обрывом расставлены два десятка школьных парт. Старики в папахах и кепках согнали со стульев молодежь («неженатый — иди плясать») и расселись за партами сами.
28-летний Гаджи Гаджиев, преподаватель педучилища в курортном городе Избербаш, не скрывает: на свадьбу своего родственника он пришел искать себе невесту. Две прежние попытки закончились неудачей — девушек забраковали его родители. Сезон свадеб в горном селе длится месяц: с августа по сентябрь. И это единственный шанс для Гаджи. Потому что здесь действует строгое правило: кубачинцы женятся только на кубачинках.Читать дальше >>>
Комментарии