СТАЛИН И "ПРОКЛЯТАЯ КАСТА"

                        

 

 

        СТАЛИН  И  «ПРОКЛЯТАЯ КАСТА»

 

 

            70 лет об Иосифе Сталине во всем мире, с подачи большого неудачника Никиты Хрущева, говорят как о тиране. Кричат о том, скольких он посадил, скольких расстрелял, скольких убил с особой коварностью. Но еще никто и ни разу не  рассказал о страдающем тиране. Просто о муже и отце, который испытал невыносимые мучения от полного  семейного фиаско. Был ли в этом виноват он сам? Оказывается, ему «помогли» потерять семью, «помогли»  ощутить такие страдания, которые может ощутить человек, у которого искалечили его детей. И сделали это его враги накануне  Великой Отечественной войны и в ее начале. Когда СССР и всему миру грозила смертельная опасность от коричневой чумы. И делали это те, кто вскоре сам понес неисчислимые бедствия от гитлеровских палачей…

 

 

 

 

                        Трагедия тирана.

 

 

Девочка «Сетанка»,

Принцесса из Кремля -

Та еще тиранка

Своего отца.

Папочка с усами

Так ее лелеял,

А она прилюдно

На него: «Злодей он!»

«Двадцать писем другу» -

За подачку в руку

Золотого тельца

Злыдни европейской.

Страшно, страшно, страшно

Было папе жить

С детками ужасными,

Власика смешить.

Страшно было очень

И жену любить,

В жалких конкурентах

К Троцкому ходить.

И семейка тоже –

Та еще родня

И своя, и женина -

Злобная змея.

Как клубок каталась,

Меж собой ругалась:

Бабушки и дедушки

Братья и сестрицы,

Джу… и Аллилуевы,

Да и все Сванидзе.

Сталин не любил их,

Сталин разводил их

И терпел их долго,

Пока не посадил…

А они орали,

А они рожали

Иосифу врагов.

Как же так случилось,

Как же получилось,
Что стрелять пришлось

С тихих двух шагов

Собственной супруге,

Боевому другу,

Прямо в сердце метила -

В какое заприметила…

Кто попал? Отметина

Прочерком  помечена.

 

 

2

 

«Проклятое племя»

Не теряло время.

Дети Микояна

Заговор плели,

Старший сын Хрущева

Прямо в лоб приятелю

Пулю закатил.

Сталин всех помиловал,

Не убил, не выслал их,

Но тоскливо думал:

«Вот оно, говно,

Хуже проституток,

Хуже, чем Махно.

Собственные дети -

Ночь на этом свете,

Падают на дно».

Вася и «Сетанка» -

Племя окаянное,

Племя озорное:

Почему такое?

Отчего природа

Пошутила так,

Отпустила вожжи,

Просто невозможно –

Наперекосяк.

Не хотят учиться,

А хотят жениться,

Пить и будоражить

Весь честной народ.

Кто конец укажет,
Кто пример покажет?

Кастой этой проклятой

Кружит хоровод

Хамов и лакеев,

Тех, что сам пригрел он,

Тех, что разожрали

Тут себе живот.

 

 

3

 

А хотел, как лучше,
В няньки взял подружку

Мусиных и Пушкиных,

Лансере, Трубецких,

Евреинов и Герингов -

Такую вот бабуську…

Да не внял фамилии

Деревенской «дуськи».

Очень задушевной

Нянюшка была -

Романова фамилия

Вслед за ней плыла

Кораблем военным,

Пулей быстрой, верной

И гнильцою скверной

К детушкам тирана

Прямо подгребла.

Как растляла деток

Буржуазной ветошью,

Царскими замашками,

Графскими повадками,

Знала только мать -

Дочка Аллилуевых,

Купчиков известных

И борцов прелестных

За свободу Ленина,

За дело революции

И за власть подельную.

Прямо из гимназии

Наденька рванула

Вместе с каторжанином,

А теперь начальником

Всех форпостов южных

Русской революции.

Цыганочка и немка

В одном дурном

Флаконе,

С больною головою.

Братья Аллилуевы

И сестричка Анна –

Все с душой цыганской.

Проклятая каста

Могильщиков и мусорщиков,

Гонимая по свету

Неприкасаемых изгоев,

В России стали лучшими,

На трон взошли с Иосифом

И дело революции

Пустили дружно по ветру.

Кто во что там верил?-

Кто во что горазд…

Отворили двери

В этот страшный ад.

Сами отворили,

Сами увидали,

Пред народом смирным

Дружно промолчали,

А потом на съездах

Врали, врали, врали!

Врали за Ульянова,

Врали за себя

И за Маркса-Энгнельса

Брали с потолка.

 

4

 

А зачем же врали,

А зачем власть брали,

Коли не нужна

Власть большевика?

Да была задумка

У купцов расейских

Продолжить революцию

В русле европейском.

Чтоб одной рекою

Вместе с нею плыть,

Деньги миллиардами

В свой карман сложить.

Только – без народа,

Только - без царей:

Этих вовсе не было

В думах блатарей.

И во всеоружие

К Сталину прибились,

Ему поклонялись,
На него молились.

Видел он далеко,

Да не видел близко,

Как враги жестоко

Уж распорядились.

Над женой и сыном,

Над беспутной дочкой -

Били изнутри,

Так искусно били,

В монстров превратили

Всю семью сгубили

Эти упыри!

Страшной-страшной ночкой

Вдруг подкрался к дочке,

К «Сеточке»-нимфеточке,

Старый-старый дед.

Звали его Люся –

Много знал он слов

Про нашу революцию.

Сражаться был готов

На сексуальном фронте

За правду и за жизнь,

За Ленина, за партию,

За школьниц в белых гольфиках,

Ну что возьмешь с киношника-

Попалась – и ложись!

В  квартире мерзкой, гадостной

Он совращал дитя,

За дверью сторожил…

Сотрудничек ЧК -

Телохранитель толстый,

Предатель очень подлый.

Ему доверил Сталин

Любимое дитя,

А этот изувер

Позволил совращать

Девчонку старикам!

 

 

5

 

Какие боль и горе

На Сталина легли!

«Сетанка» - под забором -

Вот где его враги

Полакомились всласть

И поглумились знатно

Над девкою глупой.

И кто же напоганил?

Купцы, черт их дери!

Купцом отец был Каплера

Идеи чтил свои.

Ступить на путь развития

С Европой заодно

Россия ж как?

Забить ее

Начать с Политбюро.

Подкрались незаметно,

Но очень-очень метко

Про Ленина, про партию

Люсьен писал, строчил

В перервах между бабами,

Которых он любил.

Папа прощал услады

Сыночка-старичка

И даже поощрял он

Беспутного сынка.

Тот к подвигу готовился,

К главному броску,

В поход полкан собрался,

На страшную войну.

Смертельной была схватка

В объятих «Сетанки»:

Ведь на пороге Гитлер

Уж теребил вихор.

И Люсенька  впихнул

«Сетанку» под забор…

В Кремле не спит

Отец убитый,

Страна же спит,

Не зная, как…

«Его убийца хладнокровно
Навел удар... спасенья нет:
Пустое сердце бьется ровно,
В руке не дрогнул пистолет.
И что за диво?.. Издалёка,
Подобный сотням беглецов,
На ловлю счастья и чинов
Заброшен к нам по воле рока.
Смеясь, он дерзко презирал
 Земли чужой язык и нравы;
Не мог щадить он нашей славы,
Не мог понять в сей миг кровавый,
На что он руку поднимал!..»,-

Так Лермонтов сказал

Давно,

И тут вот пригодилось,

Но Сталин жив,

И в ссылку едет Каплер.

Злодея пощадил

Тиран,

Злодей же стал…героем.

Так-то.

 

 

6

 

Не успокоились купцы

И тот же путь себе нашли-

Через тирана дочь.

А ей невмочь

Отцу скорее насолить

И нанести ему удар сильнее

Прямо в сердце.

Расчет был точен –

Ведь война не кончилась.

Злодейство

Тут торжествовало.

Злодеям было дела мало

До мук народа в той войне,

Им дело было в кошельке.

Возник Морозов.

Сам – Григорий,

Ну а по отчеству… Иосиф!

Вот сочетание проклятья

Над домом Сталина

Взвилось:

Чтоб близким родственником

Стал Морозов

Да еще Иосиф!

Тут Саввы тень над Ближней дачей.

Сватьями быть злодеям

У правителя России…

Нет - СССР, державы

Самой сильной.

К паденью надо приготовить

СССР.

И кто злодей?

Тиран? Купцы! Такие подлецы!

Что взять с цыганской головы,

Ударенной проклятьем

Отверженности касты?

«Сетанка» вновь свои объятья

Раскрыла замыслам преступным.

И тут рассерженный отец

Не стал перечить,

Под венец

Отправилась лихая дочь,

Чей разум был, как ночь,

А тать в ночи свободно рыщет

И жертву обязательно отыщет.

Та «проклятая каста»

Себе под ноги бросила народ

И вот помчался хоровод

Бандитов всех мастей -

Лихо было начало,

Но тот проклятый род

Устроил все ж безумный хоровод

В стране, где стали чтить

Лолит и педофилов,

И содомитов, некрофилов,

Теперь они –

С подачи маленькой нимфетки -

Тиранят соль земли-

Народ.

 

 

7

 

Похоронили Сталина

С обрядом шельмования

Хоть не лишили звания,

Медаль Героя слямзили

Так, как велел им Жук,

Что прилетает ночью

Темной майскою

Чтобы сожрать ростки.

Два с половиной века

Тому назад

Петр Первый человека

Придумал шельмовать

Гражданской казнью

Страшной

И для дворян опасной.

Потерей чести

Казнили Салтычиху,

Над Чернышевским

Сломали шпагу,

Обесчестив,

И Достоевского вот также

Лишили всех прав

Гражданских.

Но Павел переплюнул

Всех этих и всех тех,

Когда казнить надумал

Потемкина при всех,

Достав светлейший прах,

Отняв все бриллианты,

Которыми Екатерина

Его препроводила

В последний скорбный путь.

Потешил император

Больное самолюбье

И ненавистью плюнул

К мамашиным ногам,

Давно остывшим прахом,

Но, вскоре успокоившись,

Накрылся саркофагом

И прозвище навеки он получил –

Дурак.

На месте, где бесчестили

Помещицу треклятую,

Был обесчещен Сталин,

Осенней ночкой темной

Он тайно ошельмован,

Без чести же остался

Большой и толстый жук,

Он вскоре долетался

И сгинул, старый «брут»!