Записки олимпийского строителя, часть 2

Предисловие

За последние несколько недель я ничего не опубликовал. Читатели это заметили, и я получил значительное количество писем с вопросами: Почему не пишу? Когда закончу серию материалов с анализом интервью Ходорковского? Когда расскажу о РИА «Новости» и выскажу свое мнение о том, чем вызвана его реорганизация? Когда продолжу публикацию «Записок олимпийского строителя»? И так далее.

К сожалению, в последнее время семейные и рабочие вопросы (а я все-таки занимаюсь и строительным бизнесом в Великобритании) занимали все время. Теперь немного рассосалось, и я возвращаю читателям долги.

Сначала я хотел закончить материалы по Ходорковскому и РИА «Новости», но тут возникли новые темы: был уволен начальник Главного контрольно-ревизионного управления Управления делами Президента РФ генерал ФСБ Верютин, а затем суд во Франции принял решение об экстрадиции в Россию бывшего министра финансов Московской области Кузнецова.

Обе эти темы интересные. КРУ УДП РФ, отвечающее за предотвращение хищений и коррупции в Управделами президента, в том числе на олимпийских объектах, стало каким-то «расстрельным» подразделением. Каждые три года увольняют по начальнику, замы тоже не держатся. В 2010 году президент Медведев уволил сразу двух генералов ФСБ Михеева, начальника КРУ, и Сысолятина, его зама, а несколько недель назад, во время посещения олимпийских объектов, Путин уволил генерала Верютина, который был назначен Медведевым на место Михеева.

Экстрадиция из Франции в Россию сначала Аблязова, а теперь и Кузнецова отражает важную тенденцию: изменение в политике Запада к предоставлению политического убежища для россиян и к вопросам их экстрадиции по запросу российской прокуратуры. И это тоже важно. Особенно, для российского бизнеса.

Однако, закончить материалы по этим темам мне не удалось. На первое место вышло интервью Путина зарубежным СМИ, которое он дал в Сочи. Особенно, в та часть интервью, где он говорит о коррупции.

Путин сделал четыре важных заявления:

1. Коррупции на строительстве олимпийских объектов не было. Во всяком случае, Путин о ней не знает. «Что такое коррупционные проявления? Это применительно к данному случаю расхищение государственных средств с использованием государственных чиновников, в руки которых эти средства попадают. Если у кого-то есть такая информация, дайте нам, пожалуйста, эти сведения. Повторяю ещё раз, мы будем благодарны. Но пока, кроме разговоров, никто ничего нам не предоставляет».

2. Путин высказал свое мнение о том, кто пытается завысить цену строительства объектов. И это, естественно, оказались подрядчики, то есть бизнес. А чиновники и государственные структуры с ними, подрядчиками, и завышением цен борются: «Каких-то крупномасштабных коррупционных проявлений в рамках реализации сочинского проекта мы пока не видим. Есть то, о чём я уже сказал, есть попытки исполнителей, подрядчиков завысить цену. Но это, повторяю ещё раз, во всех странах мира происходит, а наша задача в том, чтобы её понизить, добившись качества исполнения проекта и соблюдения сроков строительства».

3. Путин отметил, что есть проблема не только завышения цен, но и объемов строительства. Правда, в этом тоже виноваты сами строители: «Я пока таких серьёзных коррупционных проявлений не вижу, но вопрос, связанный с завышением объёмов строительства, есть».

4. Путин рассказал о технологии завышения объёмов и цен на строительство объектов. Технология довольно хитрая и состоит в том, чтобы цены… занизить: «С чем связано это завышение [объёмов] строительства? Когда идёт борьба на тендерах и на конкурсах, то соискатели права на проведение того или иного проекта, строительство того или иного объекта, часто сознательно занижают стоимость объекта, свои предложения по стоимости, для того чтобы выиграть проект. Как только они выиграли, понимают, что по этим ценам не справляются, и начинается повышение». http://www.kremlin.ru/news/20080

Я не буду сейчас разбирать и анализировать все эти заявления. Хотя мне, конечно, удивительно: пятый год заканчивается, как я пишу официальные (неофициально я давал информацию намного раньше) заявления в МВД, ФСБ, Генеральную прокуратуру, Следственный комитет, президентам Медведеву и Путину ( с доставкой писем одному в руки, другому в Кремль) о конкретных коррупционерах в Управлении делами президента РФ, ГК «Олимпстрой», полиции, ФСБ, сочинской мэрии, прокуратуре, ГУВД. По этим заявлениям и письмам проводятся спецоперации, оперативные эксперименты, записываются на аудио и видео записи передачи денег коррупционерам, потом проверки и расследования, почему коррупционеры не были арестованы, почему улики и доказательства, в том числе записи, были в полиции уничтожены (или не уничтожены, а припрятаны). Генеральная прокуратура подтверждает правильность моих заявлений и требует возбуждения уголовного дела. СК несколько раз отказывается возбуждать уголовное дело, а потом по решению непосредственно Медведева и Путина возбуждает уголовное дело против кремлевских чиновников, руководивших строительством олимпийских объектов на десятки миллиардов рублей, признавая и передачу денег, и уничтожение улик. Четыре года прошло, как я об этой истории рассказал «Санди Таймс» в Лондоне, четыре года как от этой публикации поднялась волна материалов о коррупции в России. За эти четыре года и я сам написал и опубликовал более сотни материалов. И что? Так вот этого Путин и не увидел и не заметил?

Понятно, что Путин говорил «на публику». Он хотел, чтобы тема коррупции ушла в тень и не портила настроение любителям спорта, не портила атмосферу Олимпиады.

Возможно, он хотел успокоить казнокрадов и коррупционеров, на которых уже заведены дела. «Сидите спокойно, не дергайтесь. Ничего вам за это не будет». Думаю, что большинство коррупционеров ему поверили. Во-первых, действительно, многие годы им «ничего не было». А во-вторых, клопы и глисты, присосавшиеся к бюджету и бизнесу, хотят верить, что им ничего не будет. Им слова Путина – бальзам на душу, или что там у них вместо души осталось. Хотя до конца верить Путину им не следует.

В этом интервью Путиным затронута очень интересная тема: технология коррупции, организации хищений на олимпийских объектах. А это как раз то, что я хотел описать в «Записках олимпийского строителя». И раз уж так получилось, что из всех строителей, которые работали на кремлевских и олимпийских объектах, я единственный, кто выступил с разоблачениями коррупционеров, то мне пришлось отложить другие темы и вернуться к «Запискам олимпийского строителя».

Кстати, там я расскажу и об эпизоде, который в некоторой степени объясняет, почему Путин не видит «серьезных коррупционных проявлений».

Итак, я начинаю публиковать вторую часть «Записок…». Первую часть «О сочинских следователях, призраке 37-го года и нефарисее Маркине» можно прочитать здесь https://valerymorozov.com/news/2041 .

                                    Часть вторая

О просьбе Путина и технологии №1 «зарабатывания» денег на                  олимпийском строительстве

1

В итоге, под давлением руководства Дирекции ГК «Олимпстрой» и под «честное слово» директора Иваницкого и главного инженера Чаброва, я согласился подписать контракты на проектирование поселка для олимпийских переселенцев с краснодарскими фирмами: «Росинтеко», которая по названию все время напоминала мне о Елене Батуриной, жене Лужкова, и «Краснодаргражданпроектом». Первая должна была представить «уже готовые» изыскания, а вторая – в течение месяца проект самого поселка, включая дороги и благоустройство территории.

Сроки строительства, оговоренные в нашем контракте с «Олимпстроем», действительно были очень сжатые. Нужен был проект, хоть часть его, чтобы можно было начать. И не хотелось начинать с конфликта, показывая свою неуступчивость. Не хотелось, чтобы Лещевский (зам. начальника ГУКС УДП РФ – ВМ), оправдывая себя, говорил: «С Морозовыми никто не может сработаться. Шаболтай (гендиректор ГКД - ВМ) не смог, мы не смогли. И «Олимпстрой» не смог». Я от него подобные слова уже слышал.

Была ли это наша первая серьезная ошибка, или это была неизбежность, судить сложно. То, что это был капкан, мне было понятно сразу. Вопрос был в том, насколько этот капкан был серьезным, и насколько он будет нас держать? А точнее, кто в итоге в этом капкане окажется? В нормальной ситуации, получить проектировщиков, которые будут работать не на тебя, а на твоих врагов, - смерти подобно. Но у меня были причины рискнуть.

Во-первых, у меня была сильная своя группа проектировщиков, которая была способна выполнить практически весь комплекс работ. И не только выполнить, но и проверить ту документацию, которую нам предоставят. Следовательно, кубанцы и «Олимпстрой» провести меня, подсунув полуфабрикат, не могли. Если я займу принципиальную позицию и буду требовать проект по всем правилам и СНИПам, то неизвестно еще, кто кого будет держать за «петли», как говорят в армии.

Во-вторых, если проектировщики будут подсовывать мне туфту, а этого следовало ожидать, зная привычки и нравы кубанских (и не только кубанских) проектировщиков, привыкших работать под «крышей» чиновников, то поймав их на этой туфте, я получу возможность давить и на дирекцию «Олимпстроя». Иваницкий и Чабров не только рекомендовали, они на кубанских проектировщиках настаивали, что было зафиксировано в протоколе совещания. Следовательно, они несут ответственность и за сроки проектирования и за его качество. А сроки будут срываться, качество хромать. Это неизбежно. Краснодарские фирмы работают под «крышей» чиновников, в том числе и «Олимпстроя». С кем-то они делятся. Возможно, они даже «кошельки», то есть компании, реальными владельцами которых является один из местных правителей или правящих кланов. Отдавать значительную долю получаемых денег и качественно выполнять работу практически невозможно. Это системный закон. Следовательно, им придется экономить, выбрасывать объемы или упрощать работу, нарушая правила и СНИПы. Тут их, следовательно, и их «хозяев» можно будет поймать. Это даст мне карты для игры с более выигрышных позиций. А недовыполненный проект можно будет подхватить нашим проектировщикам и закончить, в случае необходимости.

Бородину мое решение не понравилось, но он молчал.