Донской рубака - казачок

Там на заре, вдали багряной,
Лес бормотал в морозном сне
И на заснеженной поляне,
Изба стояла в тишине.

Избы единственный хозяин,
Согбенный, древний старичок,
В простонародье Ванька-Каин,
Донской рубака-казачок.

Был из династии дворянской,
Белогвардейский есаул,
Наружности почти славянской,
Ни перед кем спины не гнул.

Все двадцать лет и пять годочков,
Старик в ГУЛАГе отмотал,
За то, что "красных ангелочков",
С казацкой удалью рубал.

И вот настало время, вышел,
Всей грудью воздуха вдохнул,
Что может быть свободы - выше,
В тайгу, на хутор жить махнул.

Его надёжный друг Гораций,
Собачьей крови "дворянин",
Прошедший множество фильтраций,
В живых остался лишь один.

Его негромкий лай тревожил,
Не раз нарушив тишину,
Пёс до семнадцати лет дожил,
Не опозорив седину.

Но, что-то с псом, не то, случилось,
Внутри, вдруг, всё оборвалось,
Беда с собакой приключилась
И горем враз отозвалось.

Волчица очень тихо, молча,
К собачьей будке подползла
И слабым визгом сучка волчья,
Из будки пса к себе звала.

С собой влечёт пса на просторы,
Гораций бегает, любя, 
Волчицы ласковые взоры,
Псу предлагают всю себя.

Волчица жалобно скулила,
Гораций вышел со двора,
Метель дорогу завьюжила,
Ну вот, теперь, уже пора!

Несчастный пёс, не ведал горя,
Жесток любовный был исход,
Волчица в злобной стойке, воя,
Пустила зубы волчьи в ход.

Летела шерсть с кусками мяса,
Волчица в горло псу впилась
Пошла такая свистопляска,
Вся волчья стая собралась.

Старик картину видел злую,
Как друг Гораций принял смерть
Как волки рвали плоть живую
Затеяв смерти круговерть.

С довольной, волчьею судьбою,
С набитым, полным животом,
Ночною, зимнею порою,
Волчица двигалась с трудом.

"Ирония судьбы" - опасней,
Кто может всё предугадать,
Что может смерти быть ужасней,
Настало время умирать!

Старик по снегу шёл устало,
Он видел стаи той следы,
Вдруг больно в сердце защипало.
Не избежать ему беды!

К волкам подкрался незаметно, 
В руке прадедовский палаш,
Хотел по-тихому, но тщетно,
Казачья пробудилась блажь.

Старик рубил по молодецки,
Как в восемнадцатом году,
В сердечном приступе, мертвецки,
Последним пал в своём роду.

Поляну солнце осветило,
На ней следы ночной борьбы
И будто смерть заговорила:
Бежать напрасно от судьбы!

Спал мёртвым сном тайги хозяин,
Согбенный, древний старичок,
В простонародье Ванька-Каин,
Донской рубака-казачок.