ЧТО ОБЩЕГО МЕЖДУ ПРАВОСЛАВИЕМ И ПРОГРАММИРОВАНИЕМ

Иеродиакон Макарий, гор. Иваново, 19 июня 2002 г. 

Услышав, что я назвал программирование православной профессией, мой сын-студент отозвался в недоумении: 
– Какая связь может быть между программированием и Православием?.. 
Я не дал ему сразу исчерпывающего ответа, только сказал, что и там, и здесь речь идет об истине. Но мы обязаны давать исчерпывающий ответ обо всем, что в наших силах, в особенности, когда спрашивает молодежь. Вот тогда я и написал для него заметку-ответ, а сегодня предлагаю его вашему вниманию.

Программировать компьютеры я начал больше тридцати лет назад, еще когда их называли ЭЦВМ, куда раньше, чем мой сын увидел свет солнца. Сначала это была учеба, потом некая интеллектуальная игра с участием серьезных, уважаемых людей (точное название которой – лженаука), потом работа, средство пропитания и даже материального процветания семьи. Потом семья была взорвана изнутри, и все это процветание с тяжким грохотом обвалилось мне на голову… С тех пор я перестал зарабатывать на хлеб программированием, но зато сумел увидеть и оценить в нем благородное ремесло, проявление творческого начала и средство развития души. Вероятно, то же самое может быть сказано о всяком истинном ремесле, – но я буду говорить о том, что знаю.

Итак, в чем связь между программированием и христианской верой? Каким образом «программный продукт» может стать православным ─ или неправославным, если дело идет вкривь? Мне удалось обнаружить шесть пунктов сходства, по числу Шести Дней творения.

1. В начале повторю, что я уже сказал сыну: все программирование, словно механизм вокруг оси, вращается вокруг истины. Изнутри это видно каждому, на всех уровнях, на всех этапах разработки программ. Как плотнику топор, как сапожнику шило, так программисту служит ясность мысли: в результате он лучше многих других распознает любой обман – почему и среди приходящих в Церковь столько программистов.

Для тех, кто постарше, тут нет ничего необычного: с таким взглядом на истину, независимо от профессии, они и выросли. Но в нашу эпоху, эпоху Клинтона, Олбрайт и Нового Мирового порядка, истина стала товаром, удобством, развлечением, а кое-где уже и отбросом. Молодежь должна об этом помнить; кто забудет, тот заплатит дорогую цену – не рублями и долларами, а собственной душой.

2. Укрепившись в истине, обнаружим следующие, близкие к ней черты: связь и согласие. В программировании, так же как и в христианском мировоззрении, нет места абсурду: все осмысленно, все имеет свою причину. Все сразу знать невозможно; но всегда возможно искать и найти. Работая над программой, ты изследуешь причины и связи, наблюдаешь и делаешь выводы, ищешь дефекты и устраняешь их – в точности так же, как в работе над самим собою.

3. Вслед за этим у программиста вырабатывается особенное чувство ответственности. В программировании нет ничего скрытого, ничего безличного, ничего "как-нибудь" или "просто так". Твой программный "код" (текст программы) остается таким, как ты его написал: ни усадки, ни износа, ни ржавчины, ни тления. И хотя ты успокаиваешь себя, что-де никто кроме тебя не видит твоего кода, но говоря "никто", ты кривишь душой.

4. Лучше всякого другого программист понимает свою машину – компьютер. Не морочьте ему голову, не говорите: "компьютер сделал то-то или то-то" – это для него все равно как "отвертка повернула винт". А зная природу компьютера, программист достигает глубокого понимания природы человека. Из трех компонентов человеческой души – эмоций, разсудка и воли – эмоциями мы близки к высшим животным, и люди всегда это знали. Но только сегодня, вступив в ХХI век, мы осознаем, как близки мы разсудком к компьютеру – программируемому автомату примитивной конструкции.

Тем самым на свалку истории катится тысячелетняя ересь рационализма: мы, наконец, убедились, что человек, ведомый одним разсудком, опускается до уровня хорошо знакомой нам машины – в точности так же, как, будучи ведом одними эмоциями, он опускается до уровня зверя. А заодно мы еще раз убедились в том, что основная, уникальная способность нашей души – это воля, посредством которой нам дается и свобода, иответственность.

5. Вместе со знанием человеческой природы программист приобретает такие профессиональные черты, которые отличают и всякого сознательного верующего: смирение и терпение. Почему твоя программа не работает так, как требуется? Потому что ты ее так написал. Это твое упущение, твой промах, твой грех. Ты тестируешь программу, вчитываешься в нее, и наконец видишь его, как на тарелке. Может статься, это мелочь, плюс вместо минуса или "=" вместо "=="; сияя от радости, быстро-быстро исправляешь ошибку, регенерируешь программу, тестируешь… и она по-прежнему не работает. Ты исправил один дефект, но есть и другие. Продолжай искать.

А бывает и так: бьешься, бьешься, блуждаешь во тьме, и вдруг прояснение, словно луч солнца блеснет через тучи. Но вместо радости у тебя волосы на голове шевелятся от ужаса: ты нашел серьезную дыру у себя в проекте. Что ты наделал! Как ты мог?.. А выход один: трезво оценить обстановку и все переделать наново. Когда начинать? Прямо сейчас. Одним ли программистам знакомо такое?

6. И наконец, есть в программировании нечто широко известное, но редко обсуждаемое, мало доступное и весьма удивительное для посторонних: красота. Красота и качество тесно связаны, однако качество программы люди видят и оценивают со стороны, а красоту нет. Красота – это человеческое измерение в программировании. Понятие красоты ставит программиста в то же отношение к созданной им программе, как Творца к Своему творению. Своей реальностью красота доказывает, что человек в самом деле есть образ Всевышнего.

Каждый день, включая свой компьютер, программист прикасается к тайне Творения. Этот умопомрачительный факт требует крайней осторожности, но не случайно дар смирения дается программистам в избытке. Прими дар смирения, и дар красоты постепенно приложится тебе.

Бог создал вселенную словом уст Своих. Невозможно? Спросите у программиста. Я сижу, опершись на кухонный стол, смотрю на стену перед собою и думаю. Встаю, подхожу к компьютеру и вызываю к бытию то, чего прежде не было. И се, добра зело.

Правда.ru