Закон безнаказанности

В конце декабря 2013 года вступил в силу Закон Украины «Об устранении негативных последствий и недопущении преследования и наказания лиц в связи с событиями, произошедшими во время проведения мирных собраний», устанавливающий освобождение от ответственности участников нашумевших «акций протеста и массовых мероприятий» в период с 21 ноября до дня обнародования указанного акта.

Принят он с целью умиротворения провокаторов. И понятно, что не тех полумифических «титушек», плоде небогатой фантазии настоящих провокаторов. Из несметного, если верить СМИ, числа «титушек» общественности более-менее известен всего-то молодой человек Вадим, имевший глупость попасть в историю с маленькой буквы.

Спикер В. Рыбак назвал документ политическим, а также отметил, что он был принят конституционным большинством и что ВР поступила правильно.

В то же время высокопоставленные лица судебной власти оценили закон как декларативный, противоречащий действующему законодательству, в частности, сразу двум кодексам (уголовному и уголовному процессуальному). Из профессиональной среды прозвучали и более жесткие оценки − наподобие надругательства над законностью.

А лица, получившие «индульгенцию», по понятным причинам приняли закон на «ура» и в данном конкретном случае (в отношении отдельно взятого, не правового по сути акта) предстали редкими законниками.

Конечно, на фоне вакханалии, происходящей в стане в последнее время, этот законодательный акт выглядит мелочью, но он весьма примечателен.

Интересен он как яркий образец курьезов законотворчества, в коллекции которых займет не последнее место.

Достойны войти в историю (с маленькой буквы) и депутаты, внесшие в парламент это «чудо законодательной техники» и, как по мне, выставившие себя на смех – П. Петренко (между прочим, секретарь Комитета ВРУ по вопросам верховенства права (!) и правосудия), В. Карпунцов, О. Махницкий (первый заместитель председателя указанного Комитета ВРУ), Ю. Мирошниченко, Н. Шуфрич. Закон состоит всего из пяти статей – стало быть, на каждого припадает по одной. Они бы рисковали своей репутацией в сообществе юридически грамотных людей, если бы такое сколько-нибудь сплоченное сообщество существовало.

Критиковать это творение даже как-то неловко. Правильным его названием, отражающим суть, было бы – Закон «О поощрении беспредела». Его исполнителям предлагается на время реализации уйти из правового поля, забыв об УК, УПК и действующем порядке освобождения от уголовного наказания. Ортодоксальный юрист, ознакомившись с ним, должен прийти в ужас или подумать, что это розыгрыш, шутка. Но нет – не шутка.

Может, это какой-то хитрый ход, элемент многоходовой комбинации, которая должна способствовать урегулированию ситуации, наступлению мира и согласия. Тогда конечно.

Позволим только сделать некоторые замечания касательно проекции такого «законотворчества» на будущее, поскольку государственным деятелям, видимо, не до этого и дальше 2015-го года их взгляды и помыслы не простираются. Правители приходят и уходят, а отношение граждан к закону и правилам поведения в обществе остается, изменяясь намного медленнее, чем пересаживаются в кресла чиновники. От того, каким оно будет, без преувеличения, зависят защищенность и само выживание будущих поколений.

Как кредитор живет за счет заимствований, так и мы пользуемся инерцией законопослушности населения и остаточного действия моральных императивов, привитых в прежней социальной системе. В нынешней же (посткоммунистической) системе, помимо высокопарной болтовни о верховенстве права и графомании на эту тему, одинаково бесполезных, в интересах законности мало что делается. Или прямо поощряется правовой нигилизм фокусами наподобие рассматриваемого и юридических трюков времен «оранжевой революции».

К чему это приводит, показали события последних месяцев, когда обнаружилась масса самозваных следователей и судей, «лучших людей», когда радетели за демократические ценности массово попирали закон, в частности хором решали, как быть с чужой («священной») собственностью, убедительно продемонстрировав, что такое охлократия. Бардак в центре Киева, небывалый со времен войны − красочная иллюстрация того, что происходит, если долгое время не действует принцип неотвратимости наказания и отсутствует общий профилактический эффект от применяемых наказаний.

Множество людей не прибегает к воровству, насилию, убийствам не в силу твердых жизненных принципов (большинство вообще не имеет таковых, что неоднократно подтверждалось на практике), − а из простого страха лишений и возмездия.

Артур Шопенгауэр утверждал, что «действительное моральное исправление даже и невозможно, − возможно только устрашение перед проступком». С этим можно спорить, приводить частные примеры морального перерождения – Раскольникова, с восторгом отправлявшегося на каторгу, − но действительность дает куда больше примеров правоты философа.

Можно проявлять политический расчет или гуманность. Но при этом нужно четко осознавать возможные последствия.

Согласно идеологии уголовного права, лица освобождаются от уголовной ответственности в случае, если, кроме прочего, осознают преступность своего поведения и испытывают искреннее раскаяние. Освобождать не раскаивающихся – означает фактически гарантировать повторение преступлений в более грубой форме.

Так что еще увидим деяния тех «мирных активистов», кто участвовал в штурме АП, дикарей, надругавшимся над поверженным памятником Ленину (при виде их возникли аналогии с зеваками над мертвым М. Каддафи) и пр. И у них найдутся подражатели и последователи.

Курьезность заложена в самом названии рассматриваемого закона, поскольку негативные последствия им не устраняются, а в долгосрочной перспективе только усугубляются.

Упомянутый выше Шопенгауэр писал: «В основе уголовного права должен бы… лежать тот принцип, что наказуется собственно не человек, а только поступок, − для того, чтобы последний не совершился еще раз: преступник – это лишь материал, на котором карается проступок, для того, чтобы закон, в результате которого наступает наказание, сохранил свою устрашающую силу».

Есть основания опасаться, что в отношении таких поступков, как штурм одного из главных зданий страны или разрушение памятника в центре «европейской столицы», устрашающая сила закона если не потеряна, то изрядно ослаблена.

Вынужденное глумление над законностью путем принятия не правовых, «политических» законов является следствием несостоятельности правоохранительной и судебной системы в ситуации острого кризиса.

Об этом «2000» немало писали, см., например, статью с более чем красноречивым названием «В кустах рояля нет» (№5 (496) 5 − 11 февраля 2010 г.). Там говорилось: «Первейшее условие установления правопорядка – политическая воля власти. Но, обнаружься вдруг завтра такая благонамеренная воля, возникнут проблемы с ее реализацией. В кустах рояля нет. Одно дело – упрятать за решетку политических оппонентов действующей власти, разогнать демонстрацию, и совсем другое… культивировать законопослушность граждан…».

Также там говорилось: «Легко было западным учителям с их мощной и дорогостоящей системой обеспечения правопорядка учить нас, как лучше и полнее соблюсти права человека. В результате… мы видим: ни соблюдения задекларированных прав, ни надежной правоохранительной системы нет, а преступники получили максимально комфортные условия». В свете последних событий мы можем оценить искренность западных учителей в деле этой «учебы», заинтересованных в лояльности к ним нашей системы обеспечения правопорядка, но не в ее действенности.

Нельзя не упомянуть и проигранную информационную битву (точнее сказать − избиение).

К примеру, задержанные участники беспорядков возле АП с самого начала позиционировались как невинные жертвы политических преследований, одновременно − кормильцы, многодетные отцы и т.п. А те, кто уполномочен применять закон, имея на руках все «козыри» − материалы явных правонарушений, даже не смогли озадачить публику вопросом: а что же эти многодетные кормильцы делали на месте события (преступления) в наэлектризованной толпе и для чего, по их мнению, предназначался бульдозер?..

Очевидно, что крайне неэффективно работают пресс-службы правоохранительных органов. Они либо формально излагают скупые комментарии, ошибочно полагая, что их разнесут на цитаты, либо занимают позицию оправдывающихся.

Непонятно, по каким критериям туда набираются кадры. Сегодня в этой сфере, исходя из развития процессов, одних «говорящих голов» явно мало – нужны те, кто способен убедительно донести информацию, вскрыть манипуляции, лицемерие, вранье, некомпетентность оппонентов и выставить их в соответствующем свете.

Поскольку оппоненты избрали тактику игры в слабоумие под условным названием «включить дурака», следовало бы помогать им раскрыться в этой игре, задавая уточняющие вопросы.

Например: «Вы полагаете, что такое-то лицо (бывший премьер-министр, экс-менеджер известной музыкальной группы, отец троих детей, журналист и т.п.) в принципе не способно нарушить закон и должно быть вне всяких подозрений?», «Вы считаете, что с оппозиционным журналистом может случиться инцидент только в силу его преследований?» и т.п.

Пока же, исходя из незыблемого закона, в силу которого безнаказанность стремится достичь крайних пределов, следует ждать радикализации провокаций.

Петр ПЕТРОВ