Оружие пролетариата

Изображение оружия присутствует на гербах большинства современных государств – меч, сабля, алебарда-секира, копье, стрела, трезубец и т.п. Обратим внимание на то, что все это холодное, то есть в буквальном смысле замороженное – давно омертвевшее оружие ушедших эпох. Случайность ли это? С точки зрения исторического материализма это не случайность. Как заметил однажды Карл Маркс, традиции всех мертвых поколений тяготеют над умами живых. В эпохи революционных кризисов люди боязливо прибегают к заклинаниям, вызывая себе на помощь духов прошлого, заимствуют у них имена, боевые лозунги и костюмы.

Но эпохи бывают разные. И вот что любопытно: со времени изобретения пороха и огнестрельного оружия, пушек, ружей, пулеметов, танков, кораблей, подводных лодок и самолетов их на гербах что-то не видно. И только к середине ХХ века как будто прорвало. На гербах государств, завоевавших независимость в вооруженной национально-освободительной борьбе, появилось огнестрельное оружие, и не какое-то там стилизованное, а совершенно конкретное – автомат Калашникова. В настоящее время он присутствует на гербах Мозамбика, Зимбабве и Восточного Тимора.

Приятно? Да, приятно! Но нужно глядеть правде в глаза, и честно признать, что эти государства не слишком успешны. Не образец. В отличие от них, новорожденная Советская Россия действовала в плане геральдики гораздо осторожнее. Как бы предвидя печальную судьбу современной Зимбабве, она включила в свою геральдику символы не войны, а исключительно труда – серп, плуг, молот. Широко известен рассказ о том, как Ленин лично вычеркнул меч из проекта герба РСФСР. Уж кто-кто, а Ленин отлично понимал, что подражать в этом отношении империалистическим странам не следует. Помещая холодное оружие на свои гербы, эти страны ностальгируют по тем временам, стремясь навеки закрепить их традиции, когда владение оружием и всевозможными боевыми искусствами было наследственной привилегией и профессиональной тайной господствующих классов и их военной касты – всяческих дартаньянов, самураев и прочей аристократии.

Меч, сабля, лук, арбалет, даже копье весьма сложные орудия. Это оружие социально привилегированных профессионалов. Французская Жакерия, английское восстание Уота Тайлера, русские крестьянские войны Разина и Пугачёва потерпели поражение не только в силу их классовой слабости, но и в силу их меньшей военно-технической оснащенности, меньшего владения секретами боевых искусств по сравнению с дартаньянами, самураями и их особо тренированными отрядами. Поэтому «самураи» всех времен и народов очень дорожат этим своим превосходством над «быдлом» и по сей день включают символы этого превосходства в свои фамильные и государственные гербы. Как презрительно сказал чеховский персонаж Дюковский, «Николашки не умеют душить подушкой, они действуют топором, обухом».

Промчались столетия, но мировосприятие Дюковского по-прежнему неистребимо. Так, среди множества откликов на кончину великого оружейника Михаила Тимофеевича Калашникова я обратил внимание на мнение довольно известного публициста национал-патриотической ориентации Егора Холмогорова. Он утверждает, что человечество делится на «носителей цивилизации», создающих все ценности на свете, и «варваров», умеющих только уничтожать, ничего не создавая. «Варвары» не способны к конструктивному, в частности инженерному, творчеству. Машины, сконструированные «носителями цивилизации», обычно скоро ломаются в руках «варваров». Поэтому опасно давать «варварам» мощное оружие, которое они могут обслуживать и воспроизводить сами. Наоборот, «носители цивилизации» должны строить свои машины так, чтобы без них они быстро ломались. «Носитель цивилизации» должен быть обязательным «конструктивным элементом» в инженерной схеме, особенно в схеме оружия. АК же как «абсолют огнестрельного оружия» был сконструирован с отступлением от этого «правила цивилизации»: он не ломался ни в чьих руках, включая руки «самого одичалого варвара», оставался боеспособным при любом с ним обращении. И это, мол, стало единственной конструктивной ошибкой АК. В безотказности автомата заключалась гениальность инженерного решения Калашникова и ошибка как решения социально-инженерного.

Логика замечательная: сначала мы, «цивилизаторы», загоним людей в пещеры, джунгли и болота, а потом будем жаловаться на то, что оружие в руках загнанных людей не ломается от зловонных испарений, что «варвары» не вызывают «носителей цивилизации» для сервисного обслуживания. Однако если поменять термины, заменить «носителей цивилизации» на «эксплуататоров» и «угнетателей», а «варваров» – на «эксплуатируемых» и «угнетенных», все станет на свои места. Классовая суть рассуждения лезет наружу: нельзя ни в коем случае делать оружие, уравнивающее угнетателя и угнетенного на поле боя. А Калашников такое оружие создал. Газета «Вашингтон пост» назвала автомат Калашникова «оружием массового поражения». Еще одно американское военное обозрение характеризует АК как «оружие, перевернувшее мир».

Впрочем, в этом мировом перевороте Калашников не первый и, будем надеяться, не последний. Вот типы личного оружия, перевернувшие историю: револьвер Кольта (1836), малокалиберная магазинная винтовка (последняя четверть XIX в.), например трехлинейка Мосина, ручная граната типа лимонки (время русско-японской войны, 1904 г.), джип «Виллис» без дифференциала на обеих ведущих осях (Вторая мировая война). Все эти образцы вооружили «черный люд», уравняв его с «аристократами», и потому они так почитаемы и столь ненавидимы в мире.

В романе А.Н. Толстого «Петр Первый» точно подмечена разница боевых приемов аристократии и народа.

Шведский и русский монархи – оба отчаянно храбры и лезут в самое пекло боя, действуя при этом одинаково «аристократично». Вот Карл XII «наметил одного, – русский – великаньего роста – стоял, нагнув башку, посреди бреши в рогатках, разбитых ядрами... Усмехаясь, Карл поднял лошадь на дыбы, русский – с озверелым лицом вонзил штык, как вилы, в грудь лошади... Карл распластался по конской спине, соскальзывая, со всей силы вытянулся, погрузил шпагу в грудь великану». А вот Петр I: «душа захотела драки... Но солдаты перегнали его, и он напрасно искал – на кого наскочить со шпагой... Видел только широкие спины преображенцев, работающих штыками, как вилами – по-мужицки».

Такова разгадка «тайны» народного оружия, в том числе и «тайны АКМ». Есть оружие-искусство и есть оружие-навык. Есть шпага и есть похожий на нее штык, о котором Суворов написал, что он, в отличие от «пули-дуры», «молодец», которым можно работать «как вилами». Словом, народу необходимо оружие, обращение с которым максимально приближено к повседневным трудовым навыкам самого простого, «черного» люда. В инструкции Ленина «Задачи отрядов революционной армии» (октябрь 1905 г., начало вооруженного восстания) так прямо и говорится: «Отряды должны вооружаться сами, кто чем может (ружье, револьвер, бомба, нож, кастет, палка, тряпка с керосином для поджога, веревка или веревочная лестница, лопата для стройки баррикад, пироксилиновая шашка, колючая проволока, гвозди (против кавалерии) и пр. и т.д.)».

При этом, конечно, не следует игнорировать и особые обстоятельства, влияющие на ход народных восстаний. Так, при царе пехота набиралась исключительно из крестьян, преимущественно неграмотных. А вот во флот призывались в первую очередь рабочие-металлисты, не просто грамотные, но и технически образованные, привычные к работе на сложных станках. Ведь что такое броненосец? Самый настоящий завод. И именно поэтому матросы, будучи неотъемлемой частью промышленного пролетариата, стали самой передовой революционной силой – от экипажа броненосца «Потёмкин» до экипажа крейсера «Аврора». 

Понятно, что все угнетатели как огня боятся, во-первых, образованного народа, во-вторых – появления у народа личного оружия, не менее эффективного, чем, скажем, арбалет, но одновременно подобного по надежности, неприхотливости, простоте обращения и обслуживания обуху. Но технический прогресс не стоит на месте, и такое оружие стало все чаще появляться и все шире распространяться. Именно такое оружие было создано Калашниковым. И становится понятным, почему такое оружие создал семнадцатый сын в крестьянской семье и старший сержант. О Калашникове, как и о Шолохове, давно ходят байки: мол, люди такого «низкого» происхождения в принципе не могли создать ни АК, ни «Тихий Дон»; что «Шолохов» и «Калашников» не более чем «классово выдержанные» псевдонимы, на которые работали целые коллективы узников технических и литературных шарашек. Цель этих и множества других баек одна – посеять неверие в колоссальные творческие силы русского народа, затоптать их в грязь. Не может, мол, донской казак или семнадцатый сын в русской раскулаченной крестьянской семье создать хоть что-нибудь великое, превосходящее мировые образцы.

Все дутые разоблачения Калашникова построены на элементарной, но не замечаемой обывателем подтасовке – на смешении понятий «изобретатель» и «конструктор». Схема передержки такова. Допустим, я напишу: «Кошкин изобрел танк Т-34, Яковлев изобрел истребитель Як-3, Шпагин изобрел пистолет-пулемет ППШ, Грабин изобрел пушку ЗИС-3». Опровергнуть меня будет легче легкого, особенно использовать вторую передержку: ничего-то они не изобрели, а просто украли у немцев, англичан или американцев. Кошкин, Яковлев, Шпагин, Грабин и многие другие отнюдь не изобрели, а сконструировали эти лучшие в своих видах образцы оружия Второй мировой войны, опираясь на достижения противников и союзников. Так и Калашников не изобрел, а, опираясь на опыт предшественников и конкурентов, сконструировал АК – лучшее личное стрелковое оружие второй половины ХХ века, сыгравшее колоссальную роль в истории. В этой конструкции соединены все изобретения и технические решения почти целого века. Вы утверждаете, что русский двадцатипятилетний старший сержант на такое не способен? Тогда вспомните, что Самуил Кольт создал свой револьвер в еще более юном возрасте – в 22 года. И никакой он был тогда не «полковник», как гласит предание.

Но в одном клеветники невольно сказали правду: да, и на Михаила Шолохова, и на Михаила Калашникова работала могучая команда – вся их семья, имя которой великий советский народ. Как пишет один американский блогер, «принципиально неповторимый «секрет» автомата АК-47 состоит в том, что никому и нигде не удавалось – и уже, видимо, никогда не удастся – воссоздать где-либо атмосферу поистине всеобщего для высших эшелонов власти (в вооруженных силах и оборонной промышленности) понимания уникальной совокупности требований к запускаемому в массовое производство образцу стрелкового вооружения, которое сложилось к концу Второй мировой войны в СССР».

Но остается вопрос: почему же боевые действия конца Второй мировой до сих пор остаются эталоном, учет которого требуется при создании личного стрелкового оружия? Очевидно потому, что, несмотря на появление птурсов, крылатых ракет, беспилотников, лазерных прицелов и т.д. и т.п., главным действующим лицом на поле боя остается простой человек труда. А Михаил Калашников тем и велик, что лучше всех других оружейников мира знал этого человека. И создал для него великое оружие.

Александр ФРОЛОВ