Борис Горбатов: "непокорённый", но покорившийся

( к 60-летию с года кончины)

Всё-таки жизнь – жестокая штука! Вот, кажется, человек достиг небывалых высот: обласкан властью, государством, занимает самые высокие посты, обвешан орденами и медалями, постоянно возглавляет и председательствует, и кажется, что так будет вечно – а прошло каких-то шестьдесят лет, и всё! Никто не воспоминает, никто не знает и знать не хочет, и фамилия твоя – НИКТО и зовут тебя НИКАК! И действительно: ну, кто сейчас помнит известного в советское время писателя, лауреата двух Сталинских премий и премии Ленинского комсомола, секретаря Союза писателей СССР Бориса Горбатова? Да, был, как это сейчас говорится, «верным апологетом сталинского режима», прославлял энтузиазм первой пятилетки и стахановского движения, героику освоения Севера, комсомольцев и шахтёров – и где всё это сегодня? Хорошо если самые значимые его сочинения – мемуарно-биографические записи «Дорога на Берлин», «Непокорённые», «Письма товарищу», повесть «Большая вода» - пылятся никому не нужные на библиотечных полках. А, скорее всего, просто догнивают на каких-нибудь свалках или в подвалах.

Да, был женат на фантастически шикарной женщине, актрисе кино Татьяне Окуневской - и молча «умылся», когда узнал, что её изнасиловал «товарищ Берия». После ареста Окунёвской не знал, куда себя деть от страха и ужаса. И действительно ли любил он актрису Театра Сатиры Нину Архипову, свою последнюю жену?
Умер на 46-м году жизни от инсульта. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

А вот отрывок из интервью, которое уже в старости Окуневская дала корреспонденту журналу «Огонёк»:

-- Он не стал, как Михаил Калинин, просить Сталина освободить любимую жену?

-- Он оказался трусом. Боюсь, даже предателем. Он умер за 3 -- 4 месяца до моего освобождения. От страха. Видел, что все вокруг меняется и оттуда начинают возвращаться. Узнал от мамы, что я жива. Я была уверена, что, если посмотрю ему в глаза, он тут же умрет.

-- Часто ли к вам ходили писатели?
-- Вы знаете, Бориса почему-то не любили писатели. К нам почти никто не ходил. Изредка заходил Твардовский, один раз Фадеев. –

И всё-таки я не вижу здесь никаких противоречий: человек, всю жизнь писавший о героизме и самопожертвовании, в бытовом отношении оказался… да, тем, кем оказался. Трагедия? Наверно. А может быть, самый настоящий фарс? Ведь именно фарс является верным житейским спутником многих и многих и тогдашних, советских, да и сегодняшних т.н. «творческих личностей». Вот уж воистину бессмертны слова Шекспира: «Весь мир – театр, а люди в нём – актёры!».

И опять всё не так уж и просто. Когда Окунёвская отбывала срок в лагере. Горбатов материально помогал её дочери (замечу: дочери Окуневской от первого брака, значит, ему не родной). Мог он этого не делать? Да запросто! А он помогал. Почему? Искупал таким образом свою вину перед женой? Может быть… Всё может быть… Да и безоговорочно верить самой Окуневской вряд ли стоит. Кокетка по жизни, она такой осталась до самой смерти.