Вес времени

Я вдруг поняла, что люди должны иметь огромное мужество, чтобы, помня, какие мы короткоживущие, просто ежедневно уходить из дома – отпускать руки тех, кого любят, и уходить на работу. Если каждая минута взвешена и оценена, как они могут, например, спать с кем-то другим, просто для развлечения, при этом прекрасно зная, что быть с любимыми осталось всего ничего? Только огромное мужество или огромная глупость делают свободными от чувства быстротечности жизни.

(Марта Кетро. "Горький шоколад")

Самолет оторвался от взлётной полосы и начал набирать высоту. Стюардессы деловито засновали по салону, развозя в тележках судочки с едой, чай и соки. Пассажиры, состоявшие в большинстве из туристов, в преддверие новогодних праздников спешащих домой, насытившихся праздничной Европой и сыто удовлетворенных рождественскими распродажами, с удовольствием раскладывались на столиках для предстоящего ужина. Лететь от Барселоны до Одессы предстояло около трех с половиной часов, как раз перекусить и вздремнуть. Предпраздничное, чуть возбужденное настроение переливалось по салону ёлочной гирляндой.

- Ты всем раздала боксы с едой? - спросила одна девушка в синей пилотке у другой.

- Да вроде… Хотя нет, кто-то не взял.

Они внимательно пробежались взглядами по рядам. В самом хвосте сидел невысокий худощавый мужчина. Глаза его были прикрыты и непонятно было то ли он спит, то ли задумался о чем-то так, что не обращал внимания на суету вокруг него.

- Мужчина, вы будете ужинать? – осторожно тронула его за рукав стюардесса.

Пассажир открыл глаза и девушка поняла, что он не спал. От его взгляда как будто сквозняк провел холодной лапой по спине, так ей враз стало зябко и неуютно.

- Вы будете ужинать? – еще раз задала она вопрос. Он смотрел непонимающе и девушка задала то же вопрос на английском: - Will you have a dinner?

Мужчина сделал усилие над собой, понял, покачал головой: - Спасибо, нет, – и опять закрыл глаза.

Девушка пошла по проходу к кабине пилотов, не выдержала и оглянулась на странного мужчину.

…Вчера утром пароход Сергея встал на якорь в барселонском порту после двухнедельного перехода. Вся команда ждала этого с нетерпением – оставалось меньше недели до Нового года. Надо было купить и нарядить ёлку, отзвониться родным и близким, походить по земле, затариться подарками. В первую очередь, конечно, позвонить домой, услышать родные голоса. Сергей ушел в рейс летом и уже успел изрядно соскучится по своему многочисленному семейству.

Как будто отзываясь на его мысли, неожиданно ожил телефон. Звонила сестра: - Привет, брат. Как дела? – Как сажа бела, - отшутился он. – У вас что там? – Алька хочет, чтоб ты приехал на Новый год домой. – Свет, я и сам хочу, но мы ж договорились, что я работаю до весны. У меня контракт подписан. Голос сестры дрогнул: - Надо приехать, Сереженька. Беда.

У него внутри все похолодело, губы словно одеревенели и он еле слышно спросил: - Что? Света заплакала: - Они погибли, Алька и Вова.

Мы ждем тебя.

Телефон отключился. Он смотрел на экран и не понимал кто погиб? Зачем погиб? Ему казалось, что он видит дурной сон и не может проснуться. Сделав усилие над собой, набрал номер жены. Телефон долго не отвечал и вдруг такой родной голос: - Да. Сердце чуть не вылетело от радости, но в следующее мгновение Сергей понял, что это дочь. И еще в следующее уже осознал, что все это не сон.

Как сказал капитану, собирал вещи, брал билет, он не помнил. Очнулся в самолете, когда незнакомая девушка потрогала его за рукав. Липкий страх навалился на него так, что Сергей чуть не задохнулся. Он, взрослый мужчина не раз смотревший опасности в лицо, панически боялся увидеть то, что осталось от жены и сына. Только не думать сейчас об этом…

И он стал перебирать последние 30 лет жизни, начиная от того момента, когда друг привел к нему в институтскую радиорубку двух симпатичных девчонок. С одной из них, высокой и темноволосой, друг сам не сводил глаз, а Сергею сразу приглянулась невысокая улыбчивая девушка с русой косой. С того дня они не расставались. Сыграли через полгода свадьбу, родили двух девчонок-погодков. Жили как все, разве что смеха в их тесной квартирке было много. В минуты нежности он называл её Аленьким цветочком, а, когда она злилась на него, Калючкой. Сам он сердиться на нее так и не научился.

Он вспомнил, как в тот год, когда ему исполнилось сорок, застал однажды Альку в жутком смятении. – Сереж, кажется, я беременна. Оказалось, что ей не казалось и срок уже был приличный. Аборт делать припозднились, а он тихо радовался в душе, что теперь у нее нет выбора. Жена-умница родила позднего и такого желанного сына.

Жили небогато, денег на все, что хотелось, не хватало. А хотелось, прежде всего, дом. Такой, чтоб было много места для всех: для детей и внуков (один уже топал по земле), для родителей, для друзей.

Сергей начал ходить в море, хоть Альке это не очень нравилось. Каждый раз, при расставании, она старательно прятала глаза от мужа, чтоб он не заметил в них льдинки тоски. Знал, что переживала за него, как и всякая женщина, проводившая мужчину в море.

Годы шли. Старшая дочь уехала учиться за границу. Средняя вышла замуж и жила своей семьей. Через несколько лет они таки купили участок со старым домом под снос возле реки. Дом был небольшой, с печкой, но они переселились в него: свежий воздух, огородик, просторный двор для внука. Новый решили строить рядом. Он стал для них последним. Сергею сказали, что загорелась печь и от нее весь дом… Их нашли под обломками.

Он сидел в животе самолета и думал о том, что тоже остался там – под обломками. Все слова о том, что надо продолжать жить, сейчас отскакивали от его сознания, вроде оно было заковано в броню.

За окном иллюминатора давно было темно, потом вдруг навстречу выскочили огни – самолет шел на посадку. Пассажиры хватали вещи и торопливо направлялись к выходу, а он все не мог заставить себя подняться из кресла. Казалось, что он сам стал частью этого кресла. Девушка, которая пыталась накормить Сергея ужином, с беспокойством смотрела на него. Под её тревожным взглядом он напрягся и встал. На негнущихся ногах подошел к выходу, замер на мгновение и свинцовой ногой шагнул в ночь.