Экономические результаты и просчеты при объединении Германии

Прошло немногим более 20 лет с момента объединения Германии. Открытие в конце 1989 г. государственной границы между ГДР и ФРГ (символизированное началом разрушения стены, построенной в 1961 г. между Восточным и Западным Берлином), введение в середине 1990 г. на территории ГДР западногерманской марки, а с октября 1990 г. – и большинства законов ФРГ вызвали в экономике Восточной Германии сильнейший шок, названный в печати «синдромом “Титаника”».

Восточногерманская экономика «пошла ко дну», не будучи в состоянии конкурировать с товарами, ввозимыми из Западной Германии и других стран с рыночной экономикой. Усугубили тяжесть ситуации развал системы взаимной торговли стран, входивших, как и ГДР, в Совет Экономической Взаимопомощи, и резкое сокращение их платежеспособности. Стала быстро расти отсутствовавшая прежде в ГДР безработица.

Социально-экономические изменения в народном хозяйстве Восточной Германии

Экономика бывшей ГДР была в основном государственной: в промышленности главную роль играли комбинаты центрального и регионального подчинения, которые производили более 90% всей товарной продукции и концентрировали около 90% научно-исследовательского потенциала; в сельском хозяйстве – сельскохозяйственные кооперативы и государственные «народные имения», которые сосредотачивали более 90% всех сельскохозяйственных земель, более 90% поголовья скота и производили более 90% всей сельскохозяйственной продукции; в торговле – государственные торговые организации, которые полностью господствовали в оптовой и внешней торговле и вместе с предприятиями потребительской кооперации обеспечивали около 90% всего розничного товарооборота.

Разгосударствление, которое стало главным направлением социально-экономической перестройки хозяйства в новых землях, было в основном завершено еще в первой половине 90-х годов. Ключевые позиции в промышленности заняли западногерманские фирмы, приватизировавшие прежние государственные предприятия; около 10–11% предприятий приобрели иностранные фирмы. В результате уже к началу 1998 г. половина персонала восточногерманской промышленности работала на предприятиях, принадлежащих западногерманским и иностранным фирмам. Доминирующую роль в торговле также стали играть торговые концерны, базирующиеся в западных землях. В сельском хозяйстве возникло много фермерских хозяйств, но основная часть земли осталась у кооперативных хозяйств, уменьшившихся в размерах и изменивших свой правовой статус.

Крупные социально-экономические изменения не сопровождались, однако, соответствующим ростом занятости. Наоборот, даже в те годы, когда в Восточной Германии отмечался хозяйственный рост, в то же время наблюдался рост числа безработных и сокращение числа занятых. За 20-летний период общее число занятых в экономике Восточной Германии сократилось с 9,86 до 6,76 млн человек, а число только лишь официально зарегистрированных безработных возросло с нуля до 1,13 млн человек. В течение последних десяти лет уровень безработицы в восточных федеральных землях остается в два раза выше, чем в западных, и на сегодня положение сохраняется на том же уровне (14,8% против 7,1%). При этом еще не берется в расчет, что примерно 4% жителей восточных земель (около 300 тысяч человек) ездят на работу в западные земли.   

Сегодня в промышленности в относительно более благоприятном положении находятся отрасли и производства, работающие на рынок самой Восточной Германии, особенно производства стройматериалов, продовольственных товаров, табачных изделий и др. Конечно, постепенно восточногерманская продукция стала выходить и на рынок западногерманских земель, особенно у предприятий, входящих в структуры фирм, базирующихся в ФРГ, что свидетельствует о развитии процессов территориального разделения труда на внутрифирменной основе. Однако, к сожалению, до сих пор Восточная Германия почти всегда представляется исключительно рынком сбыта для западногерманских предприятий, а не местом производства в общегерманской экономике.

Конечно, в условиях конкуренции на внутреннем и мировом рынке терпят крах не только нерентабельные предприятия. Под угрозой гибели находятся или уже ликвидируются и вполне конкурентоспособные. Но в Восточной Германии они и прежде разрушались вполне целенаправленно – как потенциальные конкуренты западногерманской промышленности. Если административно-командная экономика «реального социализма» не успела до конца разрушить экономический потенциал ГДР, то затем это довершила беспощадная конкуренция и, не в последнюю очередь, жесткая политика опекунского управления, которое явно видело свою задачу не в разумном сочетании оздоровления и приватизации, а в выгодном присвоении западногерманским капиталом бывшего общественного сектора ГДР.

Конкретных примеров тому много: достаточно назвать лишь такие отрасли, как оптическая промышленность с заводами Цейса в Йене, производство типографских станков, судостроение, большая часть текстильной промышленности, производство мебели и другие, которые и до воссоединения страны зарекомендовали себя по качеству своей продукции как вполне конкурентоспособные, в том числе и в прежней ФРГ. Вследствие западногерманской стратегии завоевания рынка восточногерманская промышленность утратила не только значительную часть внутреннего, но и большую часть своего традиционного внешнего рынка.

И это несмотря на то, что федеральное правительство ежегодно направляет в восточные земли крупные средства (более одного триллиона евро за 20 лет) на преодоление последствий в экологии, промышленности, жилищном строительстве, связанных с политическим разделом страны. В этих целях с 1991 года с немецких налогоплательщиков взимают «налог на солидарность» в размере 5,5% от доходов, по которому в среднем ежегодно набегает сумма в 10 млрд евро.

Экономические и социальные последствия объединения страны

Благодаря финансовым вливаниям сегодня на востоке страны стали быстро развиваться производство продуктов питания, металлообработка, машино- и автомобилестроение, химическая и электротехническая отрасли. Да и в структурном отношении экономика новых земель последние 10 лет характеризуется существенным прогрессом. Доля зависящих от оборота государственных и частных услуг по созданию брутто-добавленной стоимости растет в промышленном секторе. Такие земли, как Саксония, Тюрингия и Саксония-Ангальт, вновь превращаются в индустриальные. В целом можно говорить о создании фундамента, на котором новые земли с государственной финансовой помощью на основе пакта солидарности могут осуществлять самостоятельное экономическое  развитие.

Огромная экономическая помощь государства инициировала в новых землях строительный бум, но, тем не менее, их экономический рост в целом постоянно ниже западных земель. Наряду с промышленностью особое значение для развития экономики восточных земель имеют услуги предпринимательского характера, в т.ч. и такие, как финансовые и сдача помещений внаем и аренду. Уже в 2000 году в этой сфере экономики восточных земель был достигнут уровень влияния этих услуг на  создание добавленной стоимости, составляющий две трети от такого уровня в западных землях.

Однако большой недостаток экономики восточных земель – это неразвитость высокотехнологических производственных и информационно-технологических отраслей, что является причиной низкой ее эффективности. В целом в этих отраслях в восточных землях работает почти в 1,5 раза меньше наемных работников, чем в западных землях (21,6% против 31,0%).

Многие на востоке и западе страны отнеслись к 20-летию воссоединения страны со смешанными чувствами. Надежды, которые жители бывшей ГДР связывали с падением Берлинской стены, так и не сбылись. Они по-прежнему опасаются за свое будущее и будущее своих детей в объединенной Германии. Если зарплата жителей западных земель Германии с 2002 года в среднем увеличилась на 11%, то в восточных землях она за тот же период снизились на 10%. По данным федерального статистического ведомства, доходы работников в западных землях на 30% выше заработков их восточных коллег. Восточные немцы убеждены, что их эксплуатируют, предварительно целенаправленно уничтожив экономику бывшей ГДР. «Любая угроза конкуренции со стороны предприятий из новых федеральных земель была подавлена в корне, – полагает председатель фракции оппозиционной Левой партии (ЛП) в бундестаге Грегор Гизи. – В результате западные услуги и товары хлынули на восток и заполнили полки всех магазинов, не оставив места для продукции восточногерманских фирм».

Не внушают оптимизма участникам опроса и прогнозы Немецкого института экономических исследований, согласно которым в восточных землях увеличится число бедных в среде пенсионеров. Причины пессимизма кроются в относительно низких темпах экономического роста и высокой безработице на востоке страны, где безработица вдвое выше, чем на западе. Это обстоятельство является причиной оттока населения в западные регионы, в основном молодежи, что ведет к катастрофическому обветшанию деревень. По прогнозам официальной статистики, к 2025 году население пяти восточных земель сократится с нынешних 13,1 млн (без учета населения г. Берлина, которое составляет 3,4 млн чел.) до 11,5 млн человек.

Канцлер ФРГ Ангела Меркель согласна с тем, что восточные немцы вопреки обещаниям так и не достигли уровня жизни жителей западных федеральных земель. В этой связи она отметила необходимость содействовать экономическому подъему в новых федеральных землях, нормализации ситуации на рынке труда, преодолению бюрократии. По мнению федерального канцлера, восточные земли ФРГ еще 15–20 лет будут зависеть от финансовой помощи и не смогут достичь уровня жизни, подобного тому, который утвердился в западных федеральных землях. Вот почему западные и восточные немцы проявляют завидное единство мнений в оценке значимости факта объединения Германии: и те и другие считают, что объединение страны принесло им больше потерь, чем выгод. Западные немцы недовольны тем, что приходится платить «налог солидарности», который направляется на развитие восточных земель. А на востоке люди не в восторге от того, что уровень безработицы на территории бывшей ГДР почти вдвое выше, чем на западе. К тому же почти 20 лет спустя после объединения страны должностные оклады, тарифные ставки и пенсии на востоке значительно отстают от западного уровня. А федеральное правительство отказывается от их выравнивания на том основании, что это пока невозможно обеспечить экономически.