Не кошмарьте бизнес: он зарабатывает, как может

В пору своего президентства Дмитрий Медведев дал отмашку не кошмарить бизнес проверками. Ну его и не кошмарят. Ведь бизнес должен развиваться. А поскольку не только российский бизнес, но и любой , - вспомните Маркса, который сказал, что при 300 процентах прибыли капитал готов на любое преступление, - никакого социального характера не носит без принуждения государства, то и получи, потребитель, по полной программе.

Что? Ну например, гельминтов и листерий (особый вид бактерий) в норвежской семге, канцерогенные метаболиты нитрофурана, которыми лечили пчел, в меде, баранью печень с диоксином (ядом), загрязненное бактериями кенгуриное мясо в колбасах и сосисках, тетрациклин в молоке и молочных продуктах, кардиостатики в куриных яйцах,  вместо печени трески печень неизвестных рыб и т.д. Об этом рассказал на недавней пресс-конференции глава Россельхознадзора Сергей Данкверт.

Почему государство не контролирует то, что мы едим? Ответ прост. В результате многочисленных реформ разрушена прежняя служба контроля, а получившаяся кружевная (или дырчатая) новая не в состоянии осуществлять свои функции в полной мере. Получилось как в анекдоте: съест-то он съест, да кто ему даст. В том смысле, что функции контроля у Россельхознадзора имеются, а полномочий, чтобы власть употребить, нет.   

Да еще учтите огромные объемы продукции, которую мы ввозим. Россия импортирует 25 процентов мяса и мясопродуктов (не от потребного количества, а от производимого в стране), 54 – сливочного масла, 45 – сыра. К качеству импортного продовольствия немало претензий, ряд стран, по словам Данкверта отправляли нам продукцию, которая не имела шансов попасть на европейский рынок, но, по их мнению, вполне годилась для российского.

Наши "низкопоклонские" представления о том, что в Европе относительно качества продукции «всё под контролем» не всегда совпадают с реальностью. Первый пример. Так, например, в Германии не разобрались с поразившим коров вирусом Шмалленберга, не приняли вовремя мер и он захватил большинство стран ЕС и приблизился к нашим границам. А болезнь, между тем, имеет генетические последствия для КРС. Второй пример. Гельминты в норвежской семге.

Данкверт рассказал, что когда российские надзорные органы предъявили свои претензии по этому поводу к одной из фирм-производителей, то там ответили, дескать, хорошо, в Россию мы не будем поставлять плохую рыбу, а поставим на свой внутренний рынок. Вы верите в это? Конечно, можно объяснять это тем, что в Норвегии рыба пойдет в термопереработку и т.п. Но в России-то очень многие засаливают ее и едят в сыром виде.

Третий пример – в Европе свои нормы. Данкверт своими глазами видел, как французский фермер-производитель дорогого высококачественного сыра заливает непастеризованное молоко в чан, по краю которого идет котенок... Вывод: евростандарты отнюдь не означают, что продукция не имеет серьезных угроз для населения. Под давлением бизнеса многие нормы там упрощаются. В частности, нормы по пестицидам.

Кстати, и в России более 200 таких показателей были за два месяца гармонизированы с европейскими, причем по некоторым увеличены буквально в 100 раз.

Увы и нашим воззрениям относительно того, что отечественная продукция, пусть на вид иногда и неказистая, корявая, но зато нехимизированная. Они  уже неадекватны прозе жизни. Российские  сельхозпроизводители тоже стали от души использовать пестициды и ядохимикаты для производства овощей и фруктов. Не говоря уже о наших соседях-китайцах, которые берут в обработку землю на Дальнем Востоке. Кстати, о напичканных химией розовых помидорах с Кубани, выращиваемых ими же, российские СМИ уже писали.

Россельхознадзор контролирует содержание пестицидов в земле, но их содержание в растениях не контролирует никто. А проверять овощи в магазинах – дело уже бесполезное. Из законодательства РФ выпала очень важная часть контроля за применением пестицидов. "Мы пошли по прозападному пути, взяв у них самое худшее", заметил глава Россельхознадзора. В результате начиная с 2012 года в российской продукции стало обнаруживаться гораздо больше запрещенных веществ, чем в импортной. На предупреждения службы регионам о том, что к ним ушла такая-то и такая-то опасная продукцию, нет реакции. Рекордсмен тут – «северная столица», проигнорировавшая за год 1200 аналогичных уведомлений.

Вот во что выливается курс на запрет «кошмарить бизнес» и устранение государства из сферы контроля и надзора за ним. Опять хотели как лучше.