Гонимый

  Когда приходит зима, все ждут каких -то ожиданий.Ему ждать было нечего...

  Счастливые обитатели домов, в особенности городских, не знают настоящей зимы. Торопливые пробежки по морозцу, хотя и представляются порой подвигом изнеженному домашнему организму, по сути своей - баловство. Что за геройство - высунуть нос за дверь, выскочить,поеживаясь, на улицу и тут же вернуться к теплу и сытной еде? Не то дело в лесу.

   Логово, которое соорудил себе Дик в куче преющих листьев, перестало спасать от холода. Каждый новый день был короче предыдущего, каждая новая ночь - длиннее и кошмарнее прошлой. Едва слышный волчий вой выматывал душу, и не было никакой возможности согреться и уснуть.

   Нынешнее утро оказалось на удивление хорошим. Ветра почти не было. Редкие снежинки, почти черные на фоне неба, лениво тянулись к земле. Ближние падали чуть быстрее; те, что подальше, казалось, повисли в воздухе. Дик лизнул снег, потянулся и встал. В голове закружилось. Он привык к постоянно гнетущему чувству голода, но сегодня поесть нужно было обязательно. Иначе - конец, завтра он уже не встанет.

     С приходом зимы лес заметно опустел. Нищенское существование за счет чужих отходов сменилось настоящим бедствием. Каждое утро он заставлял себя подняться и тщательно обследовать окрестности логова. Но тщетно, уже несколько дней ему ничего не попадалось. Сегодня тоже - везде было абсолютно пусто. Дик не умел охотиться, но инстинкт гнал и гнал его вперед, пока, обессиленный, он не упал на мерзлую землю.Он тяжело дышал и с каждым выдохом, казалось,терял маленькую частичку жизни. Все внутри смерзлось в один ледяной ком безразличия и покорности. Поесть, поесть хоть что-нибудь, и тогда можно продержаться еще несколько дней...Оставалось одно - украсть что - нибудь в деревне. Но к жилью можно было идти только ночью, чтобы не попасть на глаза ненавистным и жестоким людям. Однажды они его уже вышвырнули из своего круга и больше никогда к себе не подпускали. А когда-то он жил среди них. Когда-то он был одним из них. Когда-то он был человеком. Теперь человеческое у него осталось только тело.

   Если бы он окончательно превратился бы в животное, утратил человеческий облик не только в переносном, но и в прямом смысле, все было бы проще. Зверь имеет право на жалость; но бывший человек - никогда. Люди видят в нем карикатуру на самих себя, наполняются омерзением и злобой и гонят прочь, в холод, навстречу голодной смерти.

   Он залез в заброшенный сарай, не понятно как оказавшийся посредине поля, лег, подложил руки под голову и стал дожидаться ночи.

  ...Петя кормился около дешевой закусочной. Был он дурачком, то есть всегда и всем верил. Когда - то серьезные люди с телевидения пообещали долгую и безбедную жизнь в обмен на вложенные деньги, и Петя очень воодушевился. Денег у него отродясь не бывало, но другие серьезные люди дали кредит под залог квартиры. С тех пор он не имел ни средств, ни своего угла. Родственников у него не было или, скорее всего, они давно от него отказались. Жил Петя на чердаке рядом с закусочной и ни на что не жаловался.

    Подавали Пете за то, что он изображал различных животных; это у него получалось потешно и очень похоже. Еще он помогал уборщице и с радостью относил мусор на помойку. Все остальное время он смирно сидел неподалеку, смотрел на людей и что-то бормотал про себя, словно молился одному ему известному богу.

    Когда кто-нибудь угощал его пивом, Петя хмелел от одного глотка и начинал философствовать.

  - Почему люди не могут любить друг друга? - спрашивал он всех сразу. - Ни родственников или друзей, а так, чтобы каждый каждого?

  - За что же любить - то? - отвечали ему. - Небось, каждый про себя знает, каков он, потому и других не любит.

  - Нет - нет ! Это не правда! Я знаю вот тут, - он тыкал пальцем куда-то в область солнечного сплетения,- что люди хорошие и должны друг друга любить.

  - Что же эти твои хорошие тебя всю дорогу обманывают ? Дурачок ты, Петя, право слово, дурачок !

   Петя сразу замолкал, как будто натыкался на невидимую преграду,и отходил в сторону. Человеческую подлость он не обсуждал никогда и ни с кем...

.. Как-то вечером у закусочной остановилась большая сверкающая машина и из нее вышел богатый господин в темно - коричневом пальто. Петя тут же подскочил к незнакомцу и принялся изображать собачку. Он поскуливал, подпрыгивал, вставал на четвереньки и приветливо крутил попой. Господин брезгливо обошел Петю и спросил у продавщицы :

- Что это вы у себя припадочного держите? Он вам всех клиентов распугает.

- Это Петя, дурачок наш местный. Ему есть охота, вот он, как собачонка, и выпрашивает. Купите ему колбасы, он вам еще не то покажет.

  Господин внимательно посмотрел на Петю.

- Петя не дурачок, заявил Петя. Петя собачка. Ввав -вав !

- Есть очень хочешь ? - спросил незнакомец.

  Петя кивнул.

- Валяй за мной, покормлю.

  Господин взял сигареты, расплатился с продавщицей и пошел к выходу. Петя дернулся было за ним, но запнулся и растерянно посмотрел на продавщицу.

- Иди - иди, Петенька, не бойся. Что с тебя взять, с дурачка - то? Кому ты нужен?

  Он побежал к машине, но незнакомец уже сел за руль.Петя потоптался рядом, еще немного поскулил в слабой надежде, что ему что- нибудь бросят из окна, как вдруг дверца открылась и незнакомый господин сказал :

- Чего ждешь? Садись.

  Петя сел.

- Ну, давай знакомиться, - сказал господин, - Сергей.

- А я - Петя, начал было Петенька, но тут же поправился, - я - собачка.

- Ты уж как-нибудь определись, приятель. Если ты Петя, то кормить тебя нет никакого резона. я не подаю. А если ты собачка, то Петенькой быть никак не можешь. Не собачье это имя.

- Собачка, собачка, - заторопился Петя.- Я еще свинкой могу и лисой. А еще ...

- Стоп ! - оборвал его Сергей. - Давай договоримся, только собачка и больше никто - ни Петенька, ни свинка, ни лиса.

- А собачку кормят?

- От пупа! - Сергей чему-то громко рассмеялся.- А звать тебя будем...- тут он задумался.

  Петя прилип носом к стеклу. Машина ехала очень быстро и огни за окном почти сливались в яркие горизонтальные полосы.

- Придумал ! - воскликнул Сергей.- Был у меня в юности знакомый. Забавный был малый, вроде тебя. Он все требовал от всех, чтобы его на иностранный манер называли. Вот и ты будешь Диком. Собачкой Диком.

- Понял, - с готовностью отозвался Петя. Я - собачка Дик. У нас такая игра.

- Вот - вот ,- подтвердил Сергей.

   Жил Сергей далеко за городом в большом и светлом доме на холме. Когда они подъезжали, почти все окна были освещены и создавалось впечатление, что дом парит в воздухе. Сергей сдал Петю каким-то людям и ушел. Петю повели через задний ход, долго мыли душистым шампунем и переодели в чистое. Затем он шел какими-то коридорами, поднимался по какой-то лестнице и, наконец, попал в столовую и там опять увидел Сергея. Долгая дорога, теплая ароматная ванна, запах вкусной еды - все представилось Петеньке необыкновенно важным, значительным, чудесным. Ему безумно хотелось есть, но еще больше хотелось выразить каким-либо образом преданность своему новому знакомому, но он не знал, как и что для этого надо сделать.

  Сергей встал из-за стола и подвел Петю к миске, которая стояла на полу.

- Это твоя миска, Дик,- сказал он твердо.- Здесь ты будешь есть.

  После еды Сергей отвел Петю в большой зал на нижнем этаже и показал на шерстяное одеяло, расстеленное в углу :

- Это твое место. Место, Дик !

  Петя послушно улегся на место и тот час заснул.

  На следующий день Сергей привез красивый ошейник и надел на Петю.

 - У хорошей собаки и ошейник должен быт знатным. Правда, Дик ?

 - Правда, - ответил Петя. - Дику нравится.

  Так Петенька поселился в богатом и праздном доме, получив новое имя и приобрел хозяина.

   Под стать дому была атмосфера в нем, праздничная и светлая. Даша, дочь Сергея, мгновенно влюбилась в Дика и сразу вовлекла его в круг своих детских забав - она каталась на нем верхом, лечила от придуманной простуды, кормила с ложечки и, если бы ей позволили,уложила бы спать в своей комнате. Но мама не позволила.

- Баю- баюшки - баю, - пела мама, укладывая Дашу в постельку.. - Спи, дочурка, спи спокойно, тихо, не шуми. А не то проснется кукушка, переходила она на прозу, - и накукует нам беду.

   Даша - очаровательная девочка четырех лет отроду, во все глаза смотрела на древние ходики, висевшие без движения на стене, испуганно зажмуривалась, поворачивалась на другой бочок, подсовывала ладошки под подушку и послушно засыпала. Ей снилось, как большая и теплая мама прогоняет противную кукушку. Насовсем.

  Наутро она опять встречалась с Диком и день их пролетал незаметно. Изредка приезжали гости и тогда Даша выводила Дика на середину комнаты и устраивала представление. Она подавала команды и Дик четко, даже с каким-то парадным блеском, их выполнял. Игра ему нравилась и нравилось веселье, но самое большое удовольствие он получал от того, что домашние им гордились, особенно Даша

   От счастья, неожиданно свалившегося на Дика, он заболел. Как рыбы, приспособившиеся к бедной кислородом воде, задыхаются в естественном для нас воздухе, так и он, привыкший к лишениям, не сумел справиться с изобилием. Его сразу же изолировали и поместили в отдельно стоящий сарай, где он терпеливо голодал и ждал выздоровления. Но, видимо,что - то основательно разладилось в его организме и скорого выздоровления не наступало. Даша украдкой пробиралась к нему и сочувственно гладила его по голове приговаривая :

- Потерпи, бедненький.

  За этим занятием ее поймала мама, долго ругала и решительно потребовала от мужа принять меры.

  Вечером Сергей забрал Дика с собой.

- В машину, Дик,- сухо распорядился хозяин.

  Дик решил для себя, что его везут лечиться и старался не показать страха перед докторами. Он решительно забрался в машину и гордо и не зависимо смотрел по сторонам. В ближайшей деревне Сергей остановился, велел Дику вылезать и ждать, пока хозяин вернется.

- Ты точно скоро вернешься ? - спросил Дик.

- Непременно, - ответил Сергей и уехал. Как потом выяснилось, навсегда.

...Поначалу Дик преданно ждал и не смел отойти от того места, где оставил его хозяин. Затем болезненно и мучительно он стал осознавать свое истинное положение. Сперва он гнал прочь эти подлые мысли и не мог допустить, что люди, которым он безгранично доверял, могли его обмануть.

- Нет, нет, - твердил он себе. - Хозяин скоро приедет. Он обещал. Наверно, что-то случилось. Конечно, случилось.

  Но постепенно уверенность его слабела и уступала чувству голода. Он терпел, сколько мог, но затем вынужден был сдаться и отправиться искать еду и приют.

   Деревня, куда его подбросили, была до крайности запущена. Большинство домов стояли с заколоченными окнами. Оставшиеся имели вид бедный и убогий. Дик сунулся было к ближайшей развалюхе, но хозяйка, косая жилистая баба, погнала его прочь с такой грубой бранью, какой он никогда в жизни не слышал. В другом месте случилась та же история, и в третьем, и в четвертом. Дик пытался задобрить этих людей, изображая свинку или лису, но все его попытки выглядеть смешным распаляли их ненависть. В последнем доме на него спустили собак.

   Никогда в жизни Дик не бежал так быстро и не чувствовал такого страха, как тогда. Он скрылся в лесу, который к его счастью, начинался сразу за деревней. Он забрался в самую глушь, откуда вряд ли бы мог найти дорогу обратно, но ему это и не надо было. Ему хотелось залечь, подобно дикому зверю,в чаще и залечить, зализать душевную рану, образовавшуюся в результате предательства. Но прежде надо было научиться выживать : добывать еду и питье, находить убежище на ночь и в непогоду. Дик на собственном опыте узнал, какие грибы и ягоды съедобны, а от каких становится дурно. Запомнил, где протекают ручьи с холодной водой и где начинается болото. Понял, кто из лесных жителей не опасен, а кого лучше обойти стороной. Он приспособился к новой жизни и стал забывать старую. Радовался погожим дням, грустил в ненастье и становился болен во время грозы ...

    Вскоре грозы прекратились ,закончилось лето и пришла осень. Потом наступила зима...

                      Вместо  Э П И Л О Г А

  ...При больнице районного центра обитал не совсем обычный пациент. В начале зимы его подобрал врач, выезжавший по вызову в одну из отдаленных деревень, подобрал в крайней степени истощения, с отмороженными конечностями и со следами жестоких побоев по всему телу. Его считали безнадежным, но пациент выжил и постепенно пошел на поправку. Он чурался людей, никогда ни с кем не разговаривал, его сочли диким и прозвали Маугли. Выздоровев, он так и прижился в больнице - кормился вместе с больными, спал в кочегарке и помогал, если его просили что-нибудь перенести.

    В конце апреля в больницу привезли маленькую девочку с приступом лихорадки. Девочка металась по койке, бредила и звала маму. Маугли бочком подошел к ней и долго вглядывался в ее бледное лицо. Губы его задрожали, он заплакал и убежал к себе в кочегарку. Он проплакал весь день, а к вечеру уснул. Снился ему вечно - цветущий лес с ягодными полянами и студеной водой ручьев. Во сне он поминутно вздрагивал и что-то бормотал. И если бы нашлось кому в ту ночь склониться над ним и вслушаться, то постепенно из невнятного бормотания проступило одно единственное слово :" Даша, Даша, Даша..."

    По странному стечению обстоятельств тем же вечером мимо больницы проезжала семья Сергея. Даша спала на заднем сидении в обнимку с плюшевой пандой. Сергей с женой вполголоса рассуждали о том, как это правильно - путешествовать в дождь в теплой и сухой машине, и как несчастны были наши далекие предки, вынужденными неделями трястись по плохим дорогам в открытой холодной кибитке. Они радовались жизни и любили друг друга. Никто из них о Дике не вспоминал.