Двадцать лет зазря

Светлана Лолаева – о том, почему спустя два десятилетия россияне готовы отказаться от Госдумы

В Госдуме многое поменялось за двадцать лет. Но есть и константы – например, эксцентричность Владимира Жириновского

От «балагана с шутами и скоморохами» до «взбесившегося принтера». От создателя финансовой пирамиды Сергея Мавроди и коммуниста-капиталиста Владимира Семаго до целой толпы явных и тайных олигархов с депутатскими значками и имуществом, записанным на жен, тещ и прочую родню. От автомата Сергея Скорочкина, спьяну застрелившего двух человек, до золотого пистолета Адама Делимханова, случайно выпавшего из депутатского кармана во время драки с однопартийцем. От ратификации Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод до антигейского закона. От импичмента президенту до единогласного одобрямс. 12 декабря Госдума будет отмечать двадцатилетний юбилей.

Ровно двадцать лет назад россияне впервые выбрали Государственную думу – первый несоветский парламент. Тогдашнее волеизъявление народа, который предпочел демократам Гайдара либерал-демократов Жириновского, вошло в историю эмоциональным определением шестидесятника Юрия Карякина «Россия, ты одурела!»

Однако последующие 20лет думской и в целом политической истории России показали, что диагноз Карякина был преждевременным: одурение, оглупление, одурманивание российских граждан произошло позже. И спустя десятилетия выбор 1993 года кажется пусть и не разумным, но объяснимым. Многомесячное противостояние президента и тогдашнего парламента – Верховного совета, закончившееся расстрелом последнего, назначенные указом выборы и референдум по Конституции привели к тому, что почти четверть избирателей (22,92%) проголосовали за тех, кто казался им «третьей силой», не за коммунистов или демократов, а за жириновцев.

Впрочем, поскольку тогда люди еще не «устали от политики», не привыкли «голосовать сердцем» за партию власти, а та – использовать административный ресурс в промышленных масштабах, первая дума получилась самой пестрой и живой из всех шести избранных за 20 лет. «Женщины России» и аграрии России заседали рядом с министрами-реформаторами гайдаровского призыва, «братками» Жириновского, первыми, зачастую полукриминального разлива русскими капиталистами, делегированными растерянной советской интеллигенцией «яблочниками» – и все это вполне соответствовало тогдашней структуре переходного российского общества. Любой закон, начиная с бюджета, принимался с нешуточными боями. Исконные русские вопросы о земле (Земельный кодекс) и мире (война в Чечне) раскололи не только Думу, но и партию власти. Часть «Выбора России», к примеру, выступила категорически против военной операции в Чечне, начатой руководством страны. Представьте «Единую Россию», расколовшуюся в августе 2008 года по вопросу о войне с Грузией…

20 лет для новой России срок большой, в него вписывается почти вся постсоветская история.

И трансформация российского парламента иллюстрирует ее, возможно, лучше всего. При всей ограниченности отводимой ей Конституцией 1993 года роли, Госдума могла бы стать реальным не только законодательным, но и представительным органом власти. Вместо этого мы наблюдаем, как от созыва к созыву Дума все в меньшей степени является выразителем воли и интересов своих избирателей и становится все менее самостоятельной в своей законодательной деятельности.

Интересы какого класса, какой социальной группы, какого большинства представляет в Думе самая многочисленная вот уже третий созыв подряд партия – «Единая Россия»? Каковы успехи двадцатилетней борьбы с «антинародным режимом» из уютного окопа на Охотном ряду лидера КПРФ Геннадия Зюганова? Чем помог «бедным и русским» те же двадцать лет витийствующий с думской трибуны Владимир Жириновский? В самом ли деле россияне, отдавшие в декабре 2011 года голоса за альтернативную «Справедливую Россию», видели эту самую справедливость в гонении на геев, запрете абортов и закреплении в Конституции особой роли православия?

Насколько те законы, которые принимает Дума, соотносятся с теми проблемами, которые россияне определяют как первостепенные? В рейтинге, который из месяца в месяц на основе опросов граждан составляет ВЦИОМ, первые места стабильно занимают ситуация в сфере ЖКХ, инфляция, низкий уровень жизни, коррупция и бюрократизм. Ни геев с их пропагандой, ни НКО – иностранных агентов, ни клеветников и матерщинников в СМИ, ни иностранцев, терзающих усыновленных ими русских сирот, в этом перечне проблем нет. То есть народ вовсе не нуждается ни в одном из скандальных законов, которые приняли его избранники за последнее время в ускоренном режиме. И, очевидным образом, нуждается в каких-то иных.

Впрочем, как показывает ноябрьский опрос Левада-центра, депутаты и их избиратели живут в параллельных мирах: только 3% хорошо представляют, чем занята Госдума, 8% определенно интересует, чем она занимается.

Но самое убийственное не в равнодушии граждан к тому, чем заняты их представители в главном законодательном органе страны. А в том, что больше половины россиян вообще не уверены, нужен ли стране парламент. 43% россиян убеждены, что жизнь могла бы регулироваться указами президента. 18% затрудняются с ответом, и только 39% считают, что Дума все-таки необходима.

То, что россияне не видят нужды в депутатах, – явное следствие деятельности последних. В 2007 году в необходимости Госдумы были убеждены 48%, в августе 2011-го  – 47% респондентов. Вряд ли сегодняшний показатель нужности можно считать хорошим результатом 20-летней работы Думы.

Но это однозначно страшный результат и для самих граждан. Если большинство, пусть и недовольное деятельностью парламента (который, кстати, оно само и выбирало) готово доверить организацию своей жизни одному человеку, пусть и избранному президенту, значит, все тяжелые постсоветские годы были напрасны. Общество так ничего не поняло и ничему не научилось за прошедшие 20 с лишним лет. И отечественная история, сделав круг, возвращается к тому, от чего пыталась уйти все эти годы. Генсек, политбюро, маразмеющий режим. Президент, администрация президента, дорога в никуда. «Россия, ты одурела!»