Прохановщина и лимоновщина: пропорции красного и коричневого

Всем известно, что противоположности едины, крайности сходятся, а экстремистские политические грани смыкаются. Поэтому я не очень удивился, впервые встретившись кажется, в 1993 г.) со странноватым, оксюморонным названием партии «национал-большевики» и увидев, что на листовке этой организации коммунистический серп и молот мирно сосуществует с нацистской символики. В тексте самой листовки юным, дерзким, честолюбивым, предлагалось проникнуться импепеляющей ненавистью к либеральной демократии. И следовать за Дугиным и Лимоновым с дальнейшей перспективой стать Герингом, Жуковым,Геббельсом, Молотовым или, на худой конец, графом Чиано (роль первого лица, фюрера или дуче, была закрпеплена понятно за кем). Именно так, через запятую: Геринг, Жуков, Геббельс. Нравственный и идеологический вектор не важен, главное – деятели яркие, знаменитые, запоминающиеся... Нацболы выступали «за все хорошее, исходило ли оно от Муссолини («традиционалистское иерархическое общество») либо из учебника научного коммунизма («общество социальной справедливости), нимало не смущаясь, как это все стыкуется: нам плевать, какого цвета знамена, мы сразу и крайне левые, и ужасно правые..    

«Красно-коричневый», или «коммуно-фашистский - это сочетание, прежде совершенно немыслимое, сегодня воспринимается как привычное, если не банальное.а не оксюморон, взаимоисключающее соединение несовместимых начал. Только ленивый не искал и с легкостью не находил черты сходства или тождества у двух смертных врагов, казалось бы, ызаимоисключающих режимов - сталинского и гитлеровского разрушение гражданского:общества, политический террор, контроль и вмешательство государства в частную жизнь, милитаризация, всесилие карательных структур и тайной полиции, стоящих выше закона, мастерская социальная демагогия и чудовищно мощная пропагандистская машина, вождизм, энергично отвергаемый в марксистской теории, но почти неизбежный при отсутствии политической конкуренции и т.д.

У нацизма и коммунизма общие стратегические враги (международный финансовый капитал-евреи-сионизм, либерально-буржуазная интеллигенция и выродившаяся социал-демократия, бесчеловечная капиталистическая эксплуатация, христианское учение, англо-саксы.) У них те же стратегические союзники – арабские страны.

Схожи лозунги, с которыми они обращаются к радикально настроенной части общества, в первую очередь к молодежи: пафосная борьба с закосневшим старьем, с затхлой обывательской трусливой моралью, социальный эксперимент и новаторство, небывалые возможности для энергичных и способных людей из низов занять командные высоты во всех сферах – ведь прежние элиты лишатся всех льгот и привилегий либо даже будут полностью сметены.

.

Повторюсь, сходные черты в государственной практике бросаются в глаза. Сегодня, на мой взгляд, надо напомнить о коренной противоположности

несмотря ни на что, есть прямая противоположности коммунистической ТЕОРИИ И ИДЕОЛОГИИ (при всех отличиях Сталина от Брежнева и Броз-Тито от Мао) от теорий и идеологических конструкций общих для Гитлера, Муссолини, Франко – той, что Умберто Эко в блестящем эссе называет называет «извечным (ур- или протофашизмом».

Коммунизм есть ветвь Просвещения, он построен на вере в познаваемость и возможность переустройства действительности на разумных основаниях. Он перенял у либерализма идею бесконечного прогресса и самосовершенствования человечества . Он видит впереди Золотой век и провозглашает в качестве идеала гармонию свободного человека и свободного общества. Он обещает отменить цензуру, репрессии, все эти необходимые, но временные и вынужденные меры, да и весь аппарат принуждения и насилия, как только позволят обстоятельства.

сий –их вечный и неизменный характер

Коммунизм говорит, что террор и репрессии –после полной победы нового строя: Вечный Мир между народами объявлен приоритетом внешней политики.Война как неизбежная, необходима желательное состояние

Что касается искусства, коммунистическая идеология требует от него прежде всего правдивого изображения действительности: предполагается, что правильная мировоззренческая тенденциозность нужна художнику только для лучшего различения и постижения правды, а воспитательная роль проявится в том, что сама действительность пропагандирует и воспитывает в духе коммунизма.

В идеологии протофашизма, обращенной к славным традициям Средневековья или даже язычества, прошлого мир иррационален, непознаваем и иррационален, погружен глубокую тайну, не подлежащую разгадке. Золотой век человечества позади,нравственные ценности деградируют, нужны чрезвычайные и непрестанные усилия, чтобы обуздать природную порочность человека и возродить такие добродетели прошлого , как благородство, мужество, патриотизм, верностьдолгу, бескорыстие. Свобода есть ценность ложная, мнимая,от нее исходит угроза развращения нравов и разложения общества. Впереди – Армаггедон. Война неизбежна и, возможно, необходима как очищающее орудие и шанс личности и народа проявить свои высшие духовные силы. Человек должен найти блаженство в служении и, если понадобится, самопожертвовании ради государства. Искусство должно быть подчинено задачам воспитания, правдивость требуется в той мере, чтобы пропаганде верили.

Разница между двумя системами рельефно видна на примере их восприятия всемирного вражеского заговора. Существование этого заговора для коммунистической идеологии несомненно, но так же ясно, что заговорщики ставят перед собой конкретные земные цели и имеют разные, в том числе расходящиеся материальные интересы, это значит, что искусной политикой можно врагов разъединить, рассорить и расстроить их зловещие планы. Протофашизм воспринимает мировой заговор как извечный, в контексте не имеющей конца борьбы Сил Тьмы и Света,

В наше смутное время, когда понятия сбились и перемешались и когда в выступлении одного и того же национального лидера мирно сосуществуют клочки разных идеологий, фразы из лексикона либерализма, консерватизма, православного социализма соседствуют с умеренно националистическими, - даже в наши сбивчивые времена А.А.Прохановвыделяется идеологической неразборчивостью и огромным талантом словесного жонглирования и публицистической эквилибристике (о художественной прозе его разговор особый. Проханов виртцоз по части мгновенной смены красного одеяния на коричневое – и наоборот.

Товарищ Сталин придумал определение «право-левый урод» - Проханов есть право-левый красавчик, звезда ток-шоу, любимец публики.

Он говорит аудитории как раз то, что ей приятно слышать. В каждый данный момент он говорит, не заботясь о нестыковках и противоречиях с тем, что говорил пять минут назад, его не сколько не смущает опасность быть пойманным на лжи, глупости, подтасовке – и это придает его речи особую раскованность, полетность и и обаяние.  

Слово написанное не родная стихия Проханова, пафос его газетных статей надут однообразен и фальшив, он много- и пустословен,аргументация витиевата и неубедительна…

Зато как оратор Проханов, пожалуй, не имеет себе равных. Только ему удается за каких-то две минуту плавно переходить от великого Божьего замысла к запуску развития оборонной промышленности, от Сталина как земного воплощения Спасителя к тайным смыслам, кодам и шифрам, от уникальной русской духовности и милосердия к беспощадной расправе над либерастическими предателями,от неизбывности православной космичности к неземной красоте иранскких центрифуг для обогащения урана, от изысканного благородство палестинских интеллектуалов к подлым проискам американских спецслужб, стоящих за спиной кавказских исламских террористов-смертников…

Пытаяь разобраться в остро и дурно пахнущей мешанине, приходишь к выводу, что протофашисткого в ней содержится куда больше, чем квази-коммунистического.

Проханов – иррационалист, у него через слово

«сакральный», «мистический», «метафический, «тайный». Поэтому он неуязвим для противника, привыкшего оперировать доводами разума:

- Александр Андреевич, вы же только что сказали, что белое есть черное, а теперь говорите, что черное есть белое.

- Только импотенцию сумеречное сознание либераста, развращающего исконную нравственность народа, может не понимать, что сакральная субстанция белого элемента

есть метафизическая сущность черной стихии,

.Понятно, что вести содержательную дискуссию с таким полемистом невозможно.

Однажды Проханов охарактеризовал сам себя как писателя, пишущего о старине.В самом деле, он до мозга костей традиционалист и пассеист, что присуще протофашистам, а не левым убеждениям по-настоящему волнуют его только прошлые события. Когда он начинает мечтать о Пятой Русской империи огонь во взгляде исчезает, интонации начинают напоминать скорее магические заклинания, ритуальные формулы, которые могут самореализоваться в результате.частого употребления. Ох, не верит он в возрождение этой самой империи, бубнит по привычке.

Еще один выразительный штрих. Коммунизм, учение материалистическое исповедует культ героической жизни. Сама смерть должна служить утверждению жизни, сама трагедия должна быть оптимистической. Протофашизм исповедует культ героической смерти.Так вот, Проханов недавно очень сочувственно цитировал одного мусульманского лидера: «Наши враги любят жизнь, мы же любим смерть. Казалось бы, за чем дело стало: любите смерть – подыхайте скорее, но не тяните за собой тех, у кого иные предпочтения!

Итак, прохановщина есть скорее попытка привить протофашизм к сохранившимся в народной памяти остаткам коммунистической веры, чем облагородить коммунистическими идеалами тухлое клерикально-шовинистическое варево.

Надо отдать должное Александру Андреевичу: неоднократно осмеянный за эту свою милую привычку, ценой постоянного самоконтроля и мощных волевый усилий он уже не сворачивает с любой темы на зловещие русофобские замыслы Израиля.

При мысли, что Проханов может стать властителем дум, становится не по себе.

При мысли, что прохановщина станет реальной властью, охватывает ужас.

Говоря о лимоновщине, надо подчеркнуть, что она меняет свои установки и риторику, «нац» отходит на периферию, на первый план выходит классическая лево-либеральная и социалистическая лексика. Сохраняя в общем понятийную путаницу и неразборщивость,протофашисткие лозунги и приветствия («Да, смерть!», «Россия – все, остальное – ничто»)как символ неразрывности своего течения, нацболы уже не грезят о великопрохановской империи от Гибралтара до Владивостока на базе русской цивилизации. «Свободное гражданское общество», «демократия» и проч.уже не вызывают испепеляющей ненависти. Принадлежность к русской национальности определяется не этничностью а культурой, воспитанием и смоидентификацией, еврей может быть другом и верным соратником нацбола, а русский мент, фээсбешник, палач прислужник преступного режима – всегда его смертный враг. Одна из целей патриотической борьбы – защита русских, страдающих и преследуемых в ближнем зарубежье тамошними националистическими и фашистскими (определение с резко негативной, в отличие от прежнего, оценкой государствами, а также рабочего класса и вообще простых людей, которых грабят не столько Мировая закулиса и атлантисты, сколько доморощенная буржуазия.

Взгляды и настроения современных нацболов талантливо представлены в романе Захара Прилепина «Санькя». Насколько я могу судить, поведением героев движет не столько устремленность к светлым идеалам большевизма сколько героическое самоотречение левого экзистенциализма времен Сопротивления: борьба с торжествующим и всемогущим Злом не имеет шансов на успех, но ее нельзя прекратить во имя сохранения личного и национального достоинства и чести.

Сам Лимонов, видимо, до конца своей политической карьеры будет подвергаться обвинениям в авантюризме, безответственности, желании эксплуатировать жертвенный инфантилизм сторонников и спровоцировать их на глупые пиаровские выходки, вместо подготовки к настоящей борьбе. Лично Лимонов невызывает у меня особой симпатии, но его бойцовский темперамент, вера в то, что он проповедует, способность оставаться принципиальным, не отказываясь пересмотреть принципы и отбросить ложные, вызывает уважение. Нацболы, не заигрывают с православием, не разглагольствуют о неизбывности извечных народных духовно-нравственных ценностей, столь близких развитому социализму и христианству одновременно.

Как публичная фигура Лимонов, при всех частных сходствах и совпадениях, несравнимо честнее и порядочнее Проханова.

С прохановщиной все ясно, это труп смердящий.Лимоновщина – нечто живое, меняющееся, способное удивить, а то и, черт его знает, порадовать.