Украину мы потеряли в Смоленске 10 апреля 2010 года.

Януш Войцеховский

Украину мы потеряли в Смоленске



Когда не стало Леха Качиньского, во всём ЕС не стало отважной политики по отношению к России.


1. Грузия ассоциирована с Евросоюзом. Это произошло,  хотя ещё пять лет назад  она истекала кровью под русскими бомбами и гусеницами русских танков. Тогда, в трагических военных условиях, действия в защиту Грузии начал президент Лех Качиньский. Это после его действий пришлось зашевелиться Саркози и всему Евросоюзу, русское наступление было остановлено. Россия отступила в военном отношении, а потом отступила политически. И Грузия смогла подписать договор об ассоциации с ЕС.

2. Украина договора об ассоциации не подписала, и решено это было не сегодня в Вильно, а значительно раньше, в Смоленске, 10 апреля 2010 года.

Когда не стало Леха Качиньского, во всём Евросоюзе не стало отважной политики по отношению к России. Украина уже не могла рассчитывать ни на Польшу, ни на Европу,  и принуждена была покорно  принять условия Путина.

После Смоленска смягчилась европейская политика по отношению к России, смягчилась также и украинская политика. В конце концов, украинский президент тоже летает на самолёте…

3.

Отход Украины от ЕС – это великое поражение польской внешней политики, ведь на востоке не было для нас важнее политического дела, нежели притягивание Украины к ЕС. Поражение по нашему собственному желанию, поскольку нынешняя польская власть дала Европе наихудший пример покорности и униженности в политике с Россией, а квинтэссенцией этой покорности был именно Смоленск -  отдали расследование, ничего не требовали, узаконивали не глядя даже самую очевидную русскую ложь. И это благодарение России и извинения перед ней за каждый пустяк, хотя Россия не попросила прощения ни за что, даже за Катынь.

4. Если бы Лех Качиньский был жив, если бы он продолжал свою жёсткую политику непокорности по отношению к имперской политике России, если бы было кому пробудить спящую Европу и поднять протест против диктата Путина, то Украина наверняка была бы сегодня ассоциирована с ЕС. Но этого нет.

5. Не знаю, был ли теракт в Смоленске, но когда я пишу, что он был возможен, я слышу насмешки – а зачем, ведь не было мотива.

В самом деле не было?



Salon24

Janusz Wojciechowski

Ukrainę straciliśmy w Smoleńsku