ЗАБЫТЫЕ "ГЕРОИ"

ЭПИГРАФ.

Предатели — чаще всего не обозленные и продуманные отступники, а просто слабохарактерные и аморальные люди. Если никогда не спускаешь собаку с поводка, не жди от нее преданности.

        Антонина Макаровна Гинзбург. Тонька-пулеметчица.

        Ее не любят вспоминать. Но вспомнить - надо.

        Она была фронтовичкой, ветераном труда, уважаемой и почитаемой в своем городке. Ее семья имела все положенные по статусу льготы: квартиру, знаки отличия к круглым датам и дефицитную колбасу в продуктовом пайке. Муж у нее тоже был участник войны, с орденами и медалями. Две взрослые дочери гордились своей мамой.

        На нее равнялись, с нее брали пример: всю войну прошагать простой медсестрой от Москвы до Кенигсберга. Учителя школ приглашали Антонину Макаровну выступить на линейке, поведать подрастающему поколению, что в жизни каждого человека всегда найдется место подвигу. И что самое главное на войне – это не бояться смотреть смерти в лицо. И кто, как не Антонина Макаровна, знала об этом лучше всего…

        Она пошла на фронт добровольцем. Санинструктором. 19-ти летняя девушка осенью 41-го попала в страшный "вяземский котел", блуждала вдвоем с солдатиком Николаем по лесам. В январе 42-го спутник ее оставил и ушел в свою деревню. Скиталась по деревням, пока ее не привели в администрацию села Локоть. Полицаи говорили ей комплименты, потом по очереди "любили" ее. Затем ей дали выпить целый стакан самогона, после чего сунули в руки пулемет. Как она и мечтала - стать Анкой-пулеметчицей.

       "Она рассказывала на допросах, что первый раз ее вывели на расстрел партизан совершенно пьяной, она не понимала, что делала, – вспоминает следователь по ее делу Леонид Савоськин. – Но заплатили хорошо – 30 марок, и предложили сотрудничество на постоянной основе. Ведь никому из русских полицаев не хотелось мараться".  

         Из допроса Антонины Гинзбург, июнь 78-го года:

        "Я не знала тех, кого расстреливаю. Они меня не знали. Поэтому стыдно мне перед ними не было. Бывало, выстрелишь, подойдешь ближе, а кое-кто еще дергается. Тогда снова стреляла в голову, чтобы человек не мучился...... После казней я чистила пулемет в караульном помещении или во дворе.

Патронов было в достатке…"

        "Если мне вещи у приговоренных нравятся, так я снимаю потом с мертвых, чего добру пропадать. Один раз учительницу расстреливала, так мне ее кофточка понравилась, розовая, шелковая, но уж больно вся в крови заляпана, побоялась, что не отстираю – пришлось ее в могиле оставить. Жалко…"

        "Мне казалось, что война спишет все. Я просто выполняла свою работу, за которую мне платили. Приходилось расстреливать не только партизан, но и членов их семей, женщин, подростков. Об этом я старалась не вспоминать."

          В 43-м пришлось бежать на запад, вместе с отступающими немецкими войсками. Ей и тут - повезло. В Кенигсберге удалось выправить новые документы, медсестры, устроится в госпиталь. Там же, в госпитале в нее и влюбился раненный мальчишка - Виктор Гинзбург. Расписались через неделю.

         Да, да. Фамилия - по мужу. Вообще-то Антонина от рождения была - Парфенова. И на ее след вышли случайно, хотя искали 30 лет, брат собирался за границу и указал в анкете всех многочисленных братьев и сестер, среди которых значилась и Антонина Макарова. Удивительно, но эту фамилию ей присвоили еще в детстве, дразнили по отчеству, так и прижилась.

       Искать ее начали сразу после войны. На допросах многие каратели говорили о Тоньке-пулеметчице, Медсестре, Москвичке. Но как ее звали, сказать не мог никто. Ее розыскное дело то сдавалось в архив, то снова всплывало. И только начальник локотской тюрьмы, с которым у нее был роман, вспомнил фамилию девушки-палача. Арестовали ее в 1978-м.

      "Опозорили меня на старости лет, – жаловалась она по вечерам, сидя в камере, своим тюремщицам. – Теперь после приговора придется из Лепеля уезжать, иначе каждый дурак станет в меня пальцем тыкать. Я думаю, что мне года три условно дадут. За что больше-то? Потом надо как-то заново жизнь устраивать. А сколько у вас в СИЗО зарплата, девчонки? Может, мне к вам устроиться – работа-то знакомая…"

        Антонину Макарову-Гинзбург расстреляли в 6 часов утра 11 августа 1978 года, почти сразу после вынесения смертного приговора.

        Лично расстреляла Тонька как минимум - полторы тысячи человек! Партизан, детей, женщин....