Как советские вожди в народ ходили

СТАЛИН: ХОДИЛ ПЕШКОМ, НАРУШАЯ ЗАПРЕТ

В 1973 году, когда я учился в МГУ, наша преподавательница латыни, Людмила Александровна Попова, дама весьма почтенного возраста, рассказала, как в конце 20-х годов бежала по дорожке кисловодского санатория и чуть не сбила с ног Сталина. Первый наш вопрос был: сколько лет ей дали? Нисколько. Это были еще не не тридцатые годы...

А у москвичей в начале 30-х годов был шанс увидеть вождя, запросто гуляющего по улице. Сталин, живший в Кремле, ходил на работу в здание на Старой площади пешком. Выходил из Спасских ворот и по Ильинке шел в сторону нынешней станции метро «Китай-город». Правда, в октябре 1930 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение перевести часть Секретного отдела ЦК, в том числе и кабинет генсека, в Кремль. Самого же Сталина обязали прекратить передвижение по городу пешком. Но он еще больше года нарушал решение Политбюро. Пока не ознакомился с протоколом допроса террориста Платонова-Петина, с которым случайно встретился 16 ноября 1931 года на Ильинке.

В феврале 1932 года генсек приступил к работе в первом корпусе Кремля — и с этого момента стал недоступен для простых людей.

Спустя полтора года в Сталинграде произошел один такой показательный случай. 23 августа 1933 года Сталин, Ворошилов и сопровождающие (дело было во время поездки на пароходе «Клара Цеткин» по Волге) из открытой машины решили осмотреть панораму Сталинградского тракторного завода. Их увидели рабочие, идущие на смену, и кинулись в их сторону. Но автомобили по команде Сталина быстро отъехали от завода.

И что вы думаете? Рабочие... обиделись на Сталина и Ворошилова, что они не заехали на заводы, не зашли в цеха, не поговорили с людьми. «Какая это рабочая власть, которая не хочет говорить с рабочими?», «Если бы Сталин поговорил, забыли бы все недостатки, нужду, пришли слушать» — такие разговоры, по данным из закрытых ведомственных архивов, ходили после этого события в Сталинграде.

И ничего никому за это, кстати, не было. Правда, лет через пять уже никто не вздумал бы так открыто обижаться на вождя.

ХРУЩЕВ: ЖАЛОБЩИКИ КАРАУЛИЛИ ЕГО НА ПЛЯЖЕ

Хрущев, сменивший Сталина, разговаривать с народом любил только официально — на дистанции. При этом личную охрану он недолюбливал, называл их бездельниками. И даже приказал сократить штат и снять охрану по периметру дачи в Крыму. К чему это привело, вспоминает генерал Сергей Королев, в свое время возглавлявший охрану крымских госдач:

- В 1961 году Хрущев гулял ранним утром по пляжу. Вдруг со стороны ливадийского пляжа к нему бросились три человека. Оказалось, они хотели вручить ему жалобы на местные власти. Хрущев сначала оторопел, потом в резкой форме отругал их. Жалобы приказал взять. Но самих жалобщиков задержали и отправили в милицию. На следующий день освободили.

Неформальному общению Хрущев предпочитал собрания единомышленников. Бывало, что он собирал по 12 тысяч человек — в основном активистов КПСС — в лужниковском Дворце спорта и толкал двухчасовые речи. Весьма неформальные, кстати. Крылатые фразы типа «Это кто это там укает? Это под Сталин… под Волгоградом недобитые укают!» и «Мы им покажем кузькину мать!» звучали и в Лужниках. Конечно, в газетах его речь появлялась в совершенно другом варианте...

БРЕЖНЕВ: «ОРЕХИ ЕСТЬ? А КОЛБАСА?»

Леонид Ильич, как рассказывал мне его бывший зять Юрий Чурбанов, очень любил «незапланированные» выходы в народ.

А когда родственники беспокоились, отшучивался: «Да кому я нужен?»

Он в отличие от Сталина не любил ходить по Москве пешком. Но врачи заставили. Об одной такой прогулке вспоминает работавший с ним тогда офицер Владимир Максимов:

- Это было в начале 60-х. Леониду Ильичу порекомендовали больше двигаться. Он тогда стал полнеть, сидел в кресле в кабинете… А по даче кружок пройдет с сигаретой, и все. В Завидове он стал побольше ходить. И вот как-то мы с ним прошли от Арбата до Кутузовского проспекта, где была у Леонида Ильича квартира.

На машине-то нам одну минуту ехать, а пешочком такое расстояние трудно пройти. (Готовя этот материал, я прошелся «брежневским маршрутом» от начала Арбата до Кутузовки — это 3,6 км. — Прим. авт.) Я хотел, чтобы машина ехала за нами, а он в гараж отправил. Было уже темно. Кто-то, может быть, его и узнавал, но ни один человек не остановился. Мы обычно прикрывали его со всех сторон, а тут он говорит: «Иди рядом». И мы шли с ним всю дорогу, беседовали. Конечно, очень тяжело он дошел до квартиры.

А утром, когда поехали, он говорит: «Знаешь, я тебе хотел вчера предложить в подъезд зайти, где-нибудь на лесенке посидеть, настолько я устал».

После покушения в январе 1969 года (когда террорист Ильин расстрелял кортеж у Боровицких ворот) Брежнев уже никогда не мог позволить себе такой роскоши — прогуляться пешком с работы домой.

В 1981 году в Москве стали ходить слухи о болезни и даже смерти Брежнева. Развеять их он решил лично.

- Когда мы ехали по Кутузовскому проспекту, поступила команда: зайти в гастроном возле метро «Кутузовская», — вспоминал Виктор Немушков, в прошлом один из сотрудников элитного отдела 9-го управления КГБ, занимавшегося охраной первых лиц государства. — Мы разворачиваемся. Было около 18 часов, магазин полон народу. Идем в сторону овощного отдела. Подходим к прилавку. Мы раздвигаем публику, и Леонид Ильич спрашивает: «Орехи есть?» Продавщица, еще не сообразив, что это Брежнев, отвечает не глядя: «Смотри, что там есть». Показывает на прилавок и продолжает что-то взвешивать.

Брежнев стоит, ждет. И опять: «Орехи-то у вас есть?» И тут продавщица взглянула на него и... побежала в подсобное помещение. Мы разворачиваемся, идем в отдел, где сыр и колбасы. Тут уже народ понял, что Брежнев здесь. Он спросил, если мне не изменяет память, есть ли ветчина. Ветчины, кстати, не оказалось.

Понятное дело, все слухи о плохом состоянии здоровья Брежнева после его визита в продовольственный магазин прекратились. И не нужно было никаких сообщений ТАСС, опровержений в газетах или сюжетов по телевидению. А вот колбасы и орехов в советских магазинах так и не прибавилось.

ГОРБАЧЕВ: ТОЛПА БЛОКИРОВАЛА ЕГО МАШИНУ

В короткий период нахождения у власти не обладавшие уже сильным здоровьем Андропов и Черненко «в народ» не выходили. Зато Михаил Горбачев, особенно в начале перестройки, устраивал незапланированные сеансы общения с населением СССР и других стран, вызывая восторг у всей страны и беспокойство — у охраны. Особенно тяжело пришлось в 1989 году в Киеве, где во время выхода Горбачева на Крещатик толпа заблокировала машины эскорта, и в сентябре 1988 года в Красноярске, когда на центральной площади города Горбачев направился к толпе народа, стоявшей в ожидании встречи с ним, а на ее флангах началась давка.

Но тогда это было свидетельством его огромной популярности в народе. Горбачев это понимал и мог запросто остановить кортеж и выйти на улицу практически в любом городе СССР. С 1990 года такие выходы стали редкостью. Но теперь это радовало только его охрану...