№ 523 В плену суеверий

26  ноября  1992  года

      В Москве  скончался   Павел  Сергеевич Гнездилов.  Было ему  около  90  лет, живой  свидетель истории советской авиации.   Узнал я его, когда  поступил работать в Государственный  НИИ  гражданской авиации.  Он работал в другом ведомстве,  по  службе ему приходилось быть членом комиссии по расследованию авиационных  происшествий.  Мы с ним сразу же  нашли общий язык. И он при первой встрече достал из кармана  кожаный футляр и вытащил оттуда крепёжный   винт и произнёс почти шёпотом  : «В 1935  году потерпел катастрофу опытный пассажирский самолёт  «Максим Горький».   Вот с этого самолёта винт».  Я  удивился  :  «Это   вроде  верёвки повешенного? На счастье?».  Он не обиделся: «Это мне подарил  мой  дядя. С тех пор  я   пополняю  свою коллекцию   каким-нибудь  предметом  с места  происшеситвия.  Но  не торопись меня обвинять  :   непосредственно  с места происшествия ничего не беру и соблазна такого нет. А вот после окончания расследования, когда принимается решение уничтожить останки летательного  аппарата, тогда что-то возьму.  Коллекция очень большая, ничего эстетически привлекательного  в  ней нет. Да и интереса она   у специалистов  не вызывает.  Мне однажды  один  деятель предлагал реализовать  детали  со знаменитых авиационных  катастроф …Это вроде деталей   с  «Титаника»  ,  продаваемых  с аукциона, но  меня  такая  торговля  просто отвращает».  А я  вспомнил  , что читал, как Марина Цветаева  оказалась свидетелем трагедии : на её  глазах  азбился  лётчик в Трианоне , а  публика разбирала обломки  самолёта  :»жесть,  фанерку,  щёлк» (  её  слова) .

    Суеверие ли  тут?    -   М.К.Мурзин,  Москва, Россия. 

   Эту  запись  я  нашёл  в  своей  Всемирной  энциклопедии "Малерена"  в  разделе  3.1.ИСТОРИЯ  АВИАЦИИ".

    И задумался  : никакой  информационной ценности  увлечение Гнездилова  не представляет, он снабжал каждый экспонат   всего  лишь   краткой справкой о дате происшествия. И - всё! Ни характер происществия, ни его причины коллекционер не указывал.    Я  думал  :   какой смысл в таком странном увлечении? Информационной ценности нет, Эстетической ценности тоже нет. Если бы Гнездилов хотя бы сопровождал свои экспонаты более подробной справкой, можно было бы хотя бы какой-то анализ провести! НО нет же у него данных для анализа!

    На суеверного человека он не походил.  Как-то я ему показал статью в журнале "ИМПАКТ" об авиационных катастрофах с анализом астролога. Так   Павел Сергеевич даже не заинтересовался, он лишь махнул рукой  :"Чушь!"  И он хитро  улыбнулся  :"За свою  жизнь я видел огромное количество  данных об авиационных происшествиях! Никаких закономерностей  , интересных для астрологии нет!"

    Однажды я прилетел в Ленинград  в   Академию  гражданской   авиации,, где было совещание по новой редакции  Воздушного кодекса СССР, Я стал искать Гнездилова, его не было. И мне объяснили, что Павел Сергеевич не летает на самолётах! Я остолбенел!  Так он всё-таки суеверен?  И все эти  части самолётов  -  своеобразная разновидность   счастливой  верёвки повешенного?  Но почему же тогда он отмахнулся от астрологии?