Как Петр Столыпин провалил аграрную реформу

В постсоветский период власти новой России, свергая с пьедестала кумиров советского периода, пытались найти фигуру «пророка в своем Отечестве», который служил бы положительным примером политического деятеля.

Палач-успокоитель

Именно так в ранг «великого реформатора» был возведен Петр Аркадьевич Столыпин, уроженец Дрездена, председатель Совета министров Российской империи с 1906 по 1911 год.

Личность Петра Столыпина крайне неоднозначна и противоречива, так же, как его методы и результаты, которых он достиг. Придя на пост главы правительства в разгар первой русской революции, Столыпин под лозунгом «сначала успокоение, потом реформы» развернул в стране систему военно-полевых судов, которые занялись подавлением народных выступлений путем карательных акций. Массовые убийства, осуществленные Столыпиным, сам политик оправдывал достаточно красивой фразой: «Надеюсь, что потомки отличат кровь на руках врача от крови на руках палача».

Петр Аркадьевич вообще обладал талантом оратора и умел красиво излагать собственные мысли. Не исключено, что именно это позволило ему создать впечатление о себе, как о великом реформаторе.

Покончив с казнями (или уменьшив их количество), премьер Столыпин перешел к искоренению причин революционных выступлений. Для этого, по замыслу политика, Россия должна была пережить целый ряд кардинальных реформ, главной из которых должна была стать аграрная.

Петр Столыпин Фото: Commons.wikimedia.org

Разрушитель общины

Суть и цель реформы сам Столыпин выразил в выступлении в Государственной Думе: «Настолько нужен для переустройства нашего царства, переустройства его на крепких монархических устоях, крепкий личный собственник, настолько он является преградой для развития революционного движения».

Замахнулся Столыпин ни много, ни мало на многовековую основу крестьянской жизни России – общину. Премьер полагал, что для укрепления существующего строя необходимо создать класс крестьянских собственников, для чего следует лишить земли крестьянскую общину, переведя землю в частное владение.

Чтобы было понятно, об изменениях какого масштаба идет речь, нужно помнить, что распад крестьянской общины в Западной Европе, вследствие сложившихся социокультурных условий, произошел примерно в IX веке, то есть тогда, когда на Руси только зарождалась государственность. Российский премьер полагал возможным в относительно краткие строки перевернуть всю ментальность русских крестьян и их жизненный уклад.

Проблема заключалась еще в том, что в европейской части России не было свободных земель. А получить крепких хозяйственников без расширения земельных наделов было решительно невозможно. Но землями в европейской России распоряжались помещики, и заниматься их переделом власть не могла.

Главным методом решения возникающей проблемы Столыпин считал переселение безземельных крестьян за Урал, где свободных угодий, пригодных для сельскохозяйственной деятельности, было много.

Удел слабых

Для осуществления задумки Столыпина были созданы специальные вагоны, которые должны были транспортировать крестьян к новому месту жительства со всем имуществом. Они вошли в историю под именем «столыпинских вагонов», как ранее веревки для виселиц вошли в историю под именем «столыпинских галстуков».

Чтобы понять, каких целей пытался добиться Столыпин, приведем еще одну его фразу: «Необходимо, когда мы пишем закон для всей страны, иметь в виду разумных и сильных, а не пьяных и слабых». В этой фразе просматривается не только социал-дарвинистский подход премьера к реформе, который не очень-то переживает за тех, кто от изменений пострадает. После этого становится понятна причина любви к Столыпину со стороны либеральных реформаторов 1990-х – те тоже считали, что в ходе проводимых ими изменений можно пренебречь интересами «слабых».

В «столыпинских вагонах» в Сибирь перекочевало около 3 миллионов крестьянских хозяйств. Гораздо меньше говорится о том, что назад, к родным очагам, вернулось до 20 процентов переселенцев. За годы проведения реформы из крестьянской общины выделилось до четверти крестьян, многие из которых превратились в крупных поставщиков хлеба. Позднее они станут известны как «кулаки-мироеды». Об истинных причинах нелюбви к этим людям будет сказано чуть ниже. При этом нужно заметить, что выделившиеся крестьяне в подавляющем большинстве оставались связаны с общиной, в том числе и в сфере хозяйственной деятельности.

Несмотря на введение новых земель в сельхозоборот и их перераспределение, земли всем, кто хотел на ней трудиться, катастрофически не хватало. А начавшийся процесс обезземеливания крестьян вскрыл еще одну проблему – отправлявшиеся в города крестьяне не могли перейти в класс рабочих, поскольку отечественная промышленность не могла задействовать такое количество рабочих рук. Уровень развития промышленности был таков, что в начале Первой Мировой войны Россия была не в состоянии обеспечить армию винтовками и боеприпасами в необходимом количестве.

Крестьяне, лишившиеся земли, не имеющие работы, обрекались на нищету. Конечно, с точки зрения Столыпина, это были те самые «слабые», которыми можно было пренебречь. Но вот стоили ли реформы подобных жертв?

Нерешенная задача

В ходе реформы Столыпина не произошло технического перевооружения сельского хозяйства – в более чем половине хозяйств не было плугов, а основным орудием труда являлась соха.

Вот и еще более наглядные цифры – прирост сельскохозяйственной продукции в России в 1901 – 1905 гг. составлял в среднем 2,4% в год, а после начала реформы в 1909 – 1913 гг. – 1,4%.

Петр Столыпин с супругой, 1906 год Фото: Commons.wikimedia.org

На практике выявилась и еще одна тенденция – фермерские хозяйства, выделившиеся из общины и нацеленные на получение прибыли, в условиях низкой рентабельности, связанной с российским климатом, стали стремительно разоряться. А с началом войны у «частников» и вовсе начался полный обвал, в то время как общинное хозяйство не только кормило себя, но еще и обеспечивало нужды армии.

Россия действительно активно экспортировала хлеб за рубеж. Однако при этом в 1911-1912 годах в стране начался голод, охвативший 30 миллионов человек.

Этот голод не приобрел характер тотальной катастрофы, но выявил одну очень характерную тенденцию, связанную с «крепкими хозяевами». В голодающих районах «кулаки» взвинчивали цены на хлеб в несколько раз. Тех же, кто не мог заплатить, ждала голодная смерть. Чтобы спастись, шли в услужение, отдавали свое личное имущество, оказывались в долговой кабале. Именно из этого умения «крепких хозяев» сколачивать капиталы на людской трагедии и складывалось негативное отношение к «кулакам», а вовсе не из большевистской пропаганды.

Но вернемся к Столыпину. Главное, чего премьеру так и не удалось добиться – это ликвидации крестьянской общины. Она сохранила свое влияние, несмотря на все усилия реформатора. Больше того, создаваемый Столыпиным класс «крепких хозяйственников» не спас империю от краха.

Судить по делам, а не по намерениям

Среди современников Столыпина, критиковавших его подход, были такие разные люди, как лидер большевиков Владимир Ленин, писатель Лев Толстой и «октябрист» Александр Гучков. Все они сходились в главном – реформа Столыпина не разрешила ни проблем государства, ни проблем села.

В принципе признают это и сторонники премьер-министра. Больше того, понимал это и сам Петр Аркадьевич Столыпин. По его мнению, для успешного осуществления реформ и преобразования России нужно «двадцать лет покоя внутреннего и внешнего».

Этих лет не оказалось у Столыпина, который был убит в 1911 году, этих лет не оказалось и у страны, ввергнутой в пучину Первой Мировой войны.

То есть фактически мы говорим о незаконченной реформе, не решившей своих основных задач.

И дальше спор сторонников и противников Петра Столыпина происходит в категории «если бы». С точки зрения апологетов Столыпина, получи страна двадцать лет покоя, и реформы Столыпина вывели бы ее в мировые лидеры. Никаких других аргументов, кроме твердой убежденности, у поклонников Столыпина нет.

Противники логично полагают, что судить реформу правильно не по намерениям, а по результатам. А они оказались совсем не теми, на которые рассчитывал сам Столыпин.

Сегодня фигура Столыпина как успешного реформатора поддерживается твердой уверенностью в правильности такой оценки президента России Владимира Путина. Но, как подсказывает история с финнами, якобы сыгравшими ключевую роль в Октябрьской революции, пост президента не является гарантией от серьезных исторических заблуждений.

Поэтому, понимая всю неоднозначность фигуры Петра Столыпина, нужно признать – поставленных целей его реформа не достигла, а, значит, потерпела неудачу.