Первый снег

 

 

Небо затянуто грязно-молочной пеленой. Ни облаков, ни звезд, ни солнца – только непроглядная, плотная тьма, клубящаяся, как тягучий ноябрьский смог - до самого горизонта, сколько хватает глаз.

Ночью густая завеса отражает унылые огни осеннего города и становится бледно-розовой, того тревожного, неестественного оттенка, каким бывает только предгрозовое небо.

Но гроз не бывает в ноябре.

Остается ждать, пока ветер разгонит удушливую мглу. Серые дома, серые, омертвевшие деревья, серые лица прохожих… Редкие пятна – это еще не сожженные кучи опавших листьев ждут своей очереди, чтобы наполнить воздух терпким запахом осеннего дыма, разносимого ветром по пустынным улицам и скверам.

Но ветра тоже нет.

Город притих испуганно, будто тоже чего-то ждет. Чего-то важного, сокровенного, напророченного.

Над притихшим городом, укрывшись за густой завесой, спрятавшись от взглядов, небо вершит таинство очищения.

Сверху на город сыплет пригоршни листвы и редкие капли то ли дождя, то ли оседающего тумана…

Напряжение достигло пика. Зябко подрагивают глянцевые черные ветви, не видно умолкших птиц, не раздается ни звука в воздухе, пропитанном тленной влагой – только редкие шаги прохожих, торопящихся укрыться в тепле и уюте, нарушают тишину.

Небо притихло, мгла сгустилась, набухла…

.. и грянул снег!

Первый...

Чистый, звенящий, пахнущий арбузной свежестью выполосканного в горном ручье белья.

Снег валил такими густыми, влажными, разлапистыми хлопьями, что город в считанные минуты сменил грязно-серые одежды на роскошное шитье, синельно-синее в тени и сверкающеее льняной белизной на солнце.

Сиреневые сумерки разостлались над городом.

И город вздохнул полной грудью. Город ожил. В город пришла зима…