Борис Акунин. Почему я не иду на Российское Литературное Собрание

Борис Акунин.

Почему я не иду на Российское Литературное Собрание

  Завтра состоится большое для книжного мира событие. Будет создаваться некая новая структура, которая должна пропагандировать чтение, облегчать жизнь литераторов, филологов, библиотекарей, способствовать развитию гуманитарного знания и заниматься всякими другими прекрасными делами. Власть наконец признала российскую словесность важным делом, обещает государственную поддержку. Хочет послушать мнение писателей.
     Издательство уговаривало меня пойти и поучаствовать. Я обещал подумать. Раздумья мои закончились, когда я узнал, что на Собрание собирается прийти Владимир Путин – не то выступать, не то даже председательствовать.
     Если так – без меня, пожалуйста.
     Пока в стране есть политзаключенные, находиться поблизости от правителя, просто даже в одном с ним помещении, я не могу. Это означало бы, что я считаю для себя возможным внимать речам о прекрасном, исходящим от человека, который держит в тюрьме людей за их политические убеждения.

     Нет, не считаю.
     Я с удовольствием пообщаюсь с Путиным на темы литературы и чтения после того, как всех «политических» выпустят. Вот обещают скорую амнистию. Посмотрим, распространится ли она на узников 6 мая. Посмотрим, затеется ли третье дело Ходорковского. Посмотрим, отпустят ли Надежду Толоконникову  и Марию Алехину.
     А пока – нет, невозможно. Изображая кордебалет вокруг авторитарного правителя, писатель, да и всякий публичный человек, тем самым как бы соглашается с его методами правления.
     При этом я нисколько не осуждаю коллег, которые туда пойдут. Знаю, что многие думают так же, как я, но кто-то говорит: с паршивой овцы хоть шерсти клок, а кто-то просто руководствуется нормальным писательским любопытством.  Я тоже верю в теорию малых дел и тоже любопытен. Но как вспомню про Сергея Кривова, который второй месяц держит голодовку и теряет сознание в зале суда, а к нему не пускают «скорую», всё мое любопытство пропадает.
     Знаю, что кому-то из вас моя позиция покажется вздорной или чистоплюйской, но ничего  поделать не могу. Сердцу не прикажешь.