Смертники Адольфа Гитлера

Контрнаступление советских войск под Москвой в декабре 1941года переросло в общее наступление Красной Армии.

Группа армий <>оказалось в какое-то время на краю пропасти , а её поражение грозило катастрофой всем немецким войскам на Восточном фронте.

На некоторых участках германские части в панике отступили, бросив на произвол судьбы сотни автомашин, артиллерию , танки. Гитлер был в бешенстве.

В результате последовал приказ фюрера от 16 декабря 1941 года, запрещавший отдавать позиции без соответствующего разрешения сверху

Это был немецкий аналог приказа <>....Гитлер отдал этот приказ не желая терять оккупированные территории

Стал ин не отдал такой приказ даже когда враг подошёл к столице.Он отдал его только перед решающим сражением в войне.

СТОЯТЬ НА СМЕРТЬ

Имеются многочисленные свидетельства фронтовиков, что в армиях Третьего рейха и его союзников существовала практика «приковывания» солдата-смертника к пулемёту цепями из сверхпрочной стали.

После чего «обреченцу» давали большой запас патронов, помещали в ДОТ или ДЗОТ и оставляли - до смерти прикрывать отступление своих войск. Смысл действа состоял в том, что смертник, даже если захотел бы выйти сдаться, он этого сделать не смог бы, а тот, кто из ДОТа или ДЗОТа не выходит (не сдаётся) естественно - уничтожается.

Оттого и дрались смертники, что инстинкт самосохранения силён: если есть возможность хоть немного продлить жизнь – эту возможность использовали и дрались до конца.

Впрочем, во всяком правиле существуют исключения: некоторые прикованные не стреляли…

Вот фрагменты из воспоминаний участников войны, касающиеся темы.

Ветеран 5-й ударной армии РККА,Френкель Соломон Исаакович,так описывал события:

"Нашу дивизию передали в 5-ую Ударную армию. Когда дивизия подошла к Николаеву, то личного состава в ней оставалось очень мало. Полк, в котором я находился, скадрировали, и оставшихся в живых солдат из стрелковых подразделений передали в соседние полки.

Командир нашей дивизии Константин Васильевич Сычев предложил командующему 5-й УА генералу Кошевому провести десант в Николаев. И выбор пал на наш скадрированный 528-й полк.

Собрали отряд добровольцев из пятидесяти человек, почти половина офицеры. Должен был командовать нами заместитель командира полка майор Семеренко, но он в последнюю минуту куда-то «слинял». Нас повел начальник штаба полка Дубровин.

Мост через реку был взорван, только торчали бетонные «быки», образуя «островки» на воде. Немецкий берег был высоким, и прикрыт крупнокалиберными пулеметами.

Ночью на двух резиновых лодках мы переправились на такой островок», а там немец, прикованный цепью к пулемету.

Высадились на берег. Взяли четырех немцев в плен. Была недолгая пауза перед дальнейшим рывком вперед. Один из пленных немцев начал скулить и умолять о пощаде.

Кто-то из наших «шутников», подошел к немцу и стал совать немцу в руки пистолет, объясняя ему по-немецки, что если он своих товарищей пристрелит, то ему будет сохранена жизнь. Немцы, видя такую картину, только крыли матом своего «товарища по оружию», называя его предателем. Кто-то из старших по званию приказал остановить этот «цирк».

По рации нам передали следующий приказ - «Не дать немцам возможность взорвать кораблестроительный завод!». И мы пошли в атаку на завод. В это время со стороны городского кладбища в город ворвался наш 371-й СП. Когда на рассвете мы появились на окраинах Николаева, то вдруг в тишине услышали душераздирающие крики -«Наши пришли!!!».

А заместителя командира полка я встретил на встрече ветеранов после войны."

СМЕРТНИКИ ПОД ЛЕНИНГРАДОМ

И. И. Пилюшин - известный ленинградский снайпер-фронтовик.Он оставил воспоминания-«у стен Ленинграда.

Описав такое событие:

«- Из пулеметов стреляют, а выйти в траншею боятся, - сказал Найденов, устанавливая на бруствер бронированный щиток. ...

...И вот она, долгожданная минута! Сперва одна, за ней другая, потом третья зеленые ракеты взвились к небу. Без единого крика бросились мы на рубежи немцев. Первую и вторую траншеи взяли с небывалой быстротой.

Никто из нас не останавливался; мы рвались в глубь обороны гитлеровцев, разрушая на своем пути все, что вызывало малейшее подозрение.

Немцы выползали из укрытий с широко открытыми перекошенными ртами, некоторые из них плакали. Находились и такие, которые бросали оружие и, ухватившись руками за голову, бежали в глубь своей обороны. Но куда уйдешь от меткой пули мстителя?

На четвертом рубеже Найденов, остановившись у вражеского дота, крикнул:

- Ребята! Глядите, что делают гитлеровцы со своими солдатами!

У станкового пулемета стоял совсем молодой на вид солдат с седой головой. Он был прикован цепью за левую кисть руки к пулемету; стальная лента с патронами была нетронутой. Найденов штыком сломал звено цепи и освободил немца от пулемета. Смертник с благодарностью глядел на русского солдата, что-то говоря на своем языке.

- Кто он? - спросил Сергей командира.

- Это их смертники.

- А за какое преступление они прикованы? - спросил Найденов.

- Он говорит, его приковали за то, что вслух сказал:

"Нам коммунистов не победить»

САНДОМИРСКИЙ ПЛАЦДАРМ

Безродный Евгений Фёдорович, в составе 13 Гвардейской дивизии участвовал Львовско – Сандомирская операции.

Он описал такой эпизод:

«Приближаясь с боем к этим домикам, мы поняли, что фашисты засели на крышах. От них нам тоже досталось, так как они начали забрасывать нас гранатами. Много наших ребят поранило. Я, по сути, остался один здесь. Разворачиваю пулемёт и только дал выстрел, как пулемёт заклинило. Представляете? Что делать?

Я тогда вытаскиваю пулемётную ленту с патронами, надеваю её на себя крест-накрест и двигаюсь дальше к дому, где фашисты. И в это время натыкаюсь на начальника батальона – такой серьёзный пожилой мужчина. Он меня спрашивает: "А где пулемёт?".

"А он здесь, товарищ старший лейтенант"-, отвечаю и сам вскакиваю в этот дом. А в доме уже увидел наших солдат. Я с разбегу бегу к лестнице на чердак, чтобы оттуда продолжать бой. Но солдаты меня остановили: "Там засели немцы!".

Я тогда назад. Тут этот старший лейтенант останавливает меня: "Как твоя фамилия, рядовой?". А дело в том, что под пулемётными лентами не видно было моих сержантских погонов. Я назвал себя. "Ну, так что, наградить тебя?". "Если заслужил", - отвечаю. Что я мог сказать?

Он спрашивает: "Как фамилия? Откуда ты родом? Я наблюдал за тобой во время этого боя. Подам на Орден Красной Звезды. Но если посчитают, что это много, то «Славу» обязательно получишь!". Но я всё-таки хотел добить этих немцев хотя бы снаружи.

И только выбрался из дома, как сверху они бросили в меня гранату. Гранаты тогда были простые, связанные верёвкой. Меня ранило и кровь пошла с головы. До сих пор ношу в себе осколки той гранаты. Тут же подскочил санинструктор. А за ним подошёл уже знакомый командир: "Не переживай, парень! Из тебя ещё получится хороший офицер!".

Таким образом, бой здесь продолжался до вечера. Вечером я вернулся к своему пулемёту. Там и заночевал. Утром обнаружилось, что "Тигр" тот ушёл, а дальше на шоссе обнаружили макет немецкой пушки, установленный, видимо, для дезориентации нашего наступления по этому участку фронта. Мы нашли лошадь с телегой.

Поставили на телегу свой пулемёт и стали продвигаться вдоль этого шоссе.

Вскоре наткнулись на убитого немецкого пулемётчика.

Меня поразило то, что это был солдат-смертник. Его руки были прикованы цепью к пулемёту, возле которого валялись использованные пулемётные ленты и консервные банки.»

ВСТРЕЧА ДЕСАНТА

Леонид Платов,военный корреспондент приводил эпизод из жизхни десанта

Юнга оглянулся. Его командир неподвижно стоял у стены, нагнув голову и глядя в одну точку. О чем он думает? Наверно, вспоминает план Пиллау?

И город-то штурмует, руководствуясь какой-то одному ему понятной штурманской прокладкой. Судя по всему, прорывается не просто к гавани - к определенному месту в этой гавани!

В затылок жарко дышали солдаты. Они постепенно скапливались во дворе и, шурша письмами, переползали под стенами. На середину двора залетали шальные пули.Мокрые гимнастерки дымились. Из-за крыш уже поднялось солнце.

Старший сержант, командир взвода, то и дело вскидывал глаза на Шубина,ожидая его приказаний. Нужды нет, что тот не пехотинец, а моряк. Авторитет и обаяние волевого офицера скажутся в любых трудных условиях и объединят вокруг него солдат.

Шубин выглянул из-под арки ворот, что-то прикинул, сравнил. Потом обернулся и сделал несколько шагов от ворот внутрь двора. Он улыбался.

И вдруг, будто трескучим ветром, сдуло у него с головы фуражку.Кувыркаясь, она отлетела в угол двора.

Но Шубин продолжал стоять. Заглянув снизу, Шурка с ужасом увидел, что глаза его командира закрыты. Он стоял и качался. Потом упал.

Ему не дали коснуться земли, подхватили под руки.Боцман трясущимися руками пытался оказать первую помощь. Со всех сторон протягивались бинты из индивидуальных пакетов.

Несколько солдат, грохоча сапогами, кинулись по лестнице на чердак. Из окна с лязгом и звоном вылетел пулемет. Вместе с ним упал и пулеметчик.

Это был немец-смертник, оставленный на чердаке для встречи десанта и прикованный цепью к пулемету.

ВЛАСОВЦЫ С ЦЕПЯМИ

Скрябин Николай Павлович,описал бой против власовцев:

«Вот как здесь от дома культуры к леску, как бы на возвышение дорога идёт вдаль. только стали приближаться, а оттуда как дадут очередь. Ну, я как ехал, подвернул, мы в канаву вывалились, мотоцикл еще немножко вперёд прокатился и тоже на бок упал, как первый раз лежал. Я попробовал каску выставить из канавы - режет из пулемёта. Вот как раз власовцы оказались.

Это потом узнали. А у меня пистолет, у этого автомат, а у другого противотанковое ружьё. Вот канава, а тут дорога выше, ружьё так лежит, что не выставишь, все вверх смотрит. Раз высунуться не дают, я говорю: «Веди огонь». З

вук у ружья как у сорокапятки почти, здорово отдаёт. Этот патрон вложит, а вьше в белый свет как в копеечку - ствол-то вверх смотрит. Показываем, что мы тоже следим, чтобы к нам не подобрались. Я говорю, ведите огонь, чтоб по той канаве не подошли.

Но у нас получился бой настоящий. Они оттуда, мы отсюда. Наши услыхали, впереди какой-то бой идёт, развернулись, хотели уже ура кричать. Минометчики где-то близко были, они обстреляли. Ну, короче говоря, этот пулемет уничтожили. Власовцы оказались, поджидали.

Один был к пулемёту прикованный на цепи. Если бы не мы, потери могли быть большие, так как шли скопом, густо, то из пулемета могли бы как бритвой срезать. Конечно, всю дивизию не срезали бы, но потерь бы было много».

ИТПАЛЬЯНЦЫ С ЦЕПЯМИ

Заболотный Иван Дмитриевич:

«Потом с боями форсировали Вислоку, Вислу. За форсирование Вислы, и захват плацдарма у нас многих наградили, например, моему командиру роты Калабашкину присвоили звание ГСС, а меня тогда наградили медалью «За отвагу». Что сказать про те бои? Там как будто железный дождь шел...

Потери были очень большие... Но нам тогда ведь еще и очень сильно повезло. Мы когда выбрались на берег, смертельно уставшие, промокшие насквозь, начали занимать позиции, окапываться, и тут меня мои солдаты позвали посмотреть. Оказалось, что как раз на участке, где мы высадились на берег, была ячейка со станковым пулеметом, и прикованный цепью итальянский солдат...

Я когда его увидел, то ахнул, он бы нас там всех мог спокойно перекосить... Слава Богу, что он не начал стрелять... Итальянец начал на пальцах нам начал показывать и объяснять, что у него трое детей. Его расковали и отправили в тыл».

Так далее...

Левенсон Израиль Моисеевич:

«Я в декабрьских боях дважды нарывался на немецких пулеметчиков прикованных цепью к пулемету. Были ли они «штрафниками», или попросили сами себя приковать -никто не знал. Нас подобная картина тогда сильно потрясла...»

ЯПОНЦЫ С ЦЕПЯМИ

Николай Адамов воевал на дальнем востоке против Японии:

«Японские солдаты — настоящие фанатики. Они верили, что смерть на поле боя обеспечит им рай, а их родным — безбедное существование. Не могу забыть один случай. Мы брали город Мулин (Восточная Маньчжурия — авт.), Там был серьезный укрепрайон. Все пути для нас были закрыты перекрестным огнем. Пробить укрепления невозможно, стены бетонные, очень толстые. Единственный шанс — попасть прямо в амбразуру. Я подполз к переднему краю пехоты, прицелился — и точно в окошко, откуда бил пулемет. Выстрелы стихли, и наши пошли в атаку и взяли город. Но самое большое потрясение ждало меня внутри. В этом блиндаже, куда я попал, сидел японский солдат … прикован цепями к пулемету. Он не имел права отступать — только бить. Вот такой их патриотизм — вынужденный.»

Иван Пищулин так писал об этом:

«У японцев были камикадзе, они подкарауливали где-нибудь наших и убивали. В Маньчжурии леса и болота. Мы перешли границу: дорога нормальная, но влево - вправо болота. А японцы-камикадзе у дороги в сопках блиндажи сделали.

Солдаты их прикованы цепью были, у них продуктов там достаточно было и оружия: пулемет и патроны. Как только наши идут по дороге – они обстреливали. Потом наши тоже поняли: вперед танки пускали, и камикадзе был капут.»

ПРИ ШТУРМЕ БЕРЛИНА

Антонов В. С. в воспоминаниях—« Путь к Берлину» так описал те ужасные события:

"… Вечером боевые действия дивизии возобновились. Полки полностью овладели кварталом со зданием почтамта и министерства авиации. Но в подвалах и на чердаках появлялись эсэсовцы. Они мешали продвижению стрелковых батальонов. Я приказал 1052-му стрелковому полку и 337-му ОСАД очистить от них квартал и здание министерства.

Всю вторую половину дня самоходные орудия вели огонь по подвальным окнам, превращенным эсэсовцами в доты; стрелковые батальоны в коридорах и комнатах обезвреживали фашистов.

Как мы обнаружили, некоторые из них были прикованы цепями к стене и пулеметам"

"…В 5 часов мы с офицером связи 1050-го стрелкового полка направились в имперскую канцелярию.

Во время этого короткого перехода еще было слышно, как раздавались отдельные выстрелы в районе зданий гестапо и министерства авиации, где, как потом выяснилось, все еще огрызались эсэсовцы, прикованные цепями к стене и пулеметам"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Здесь речь идёт не о солдатах штрафных-испытательных батальонах вермахта,которые и так были приговорены к смерти,без права реабелитации

Солдаты прикованные цепью не были штрафниками,они были смертниками.Исполнявшими волю своего фюрера--"ни шагу назад"

В РККА ничего подобного,вроде приковывания цепей не было....