Павлик Морозов - оболганный герой

14 ноября 1918 г. родился Павлик Морозов, ставший для многих поколений советских людей символом борьбы за коллективизацию. В 1955 г. он под № 1 был занесен в Книгу почета Всесоюзной пионерской организации им. В. И. Ленина. 3 сентября 1932 г. Павел и его младший брат Федор отправились в лес за ягодами (в отсутствие матери, уехавшей в райцентр продавать теленка). 6 сентября вернувшаяся мать мальчиков Татьяна подала в милицию заявление о пропаже детей. В тот же день тела мальчиков нашли в лесу недалеко от деревни. 

Протокол, составленный участковым милиционером Яковом Титовым, сообщает: «1932 года 6 сентября час дня … было заявлено Морозовой Татьяной что у нее потерявшись 2 мальчика Морозовых Павел 14 лет и Федор 9 лет которых при облаве обнаружили от деревни Герасимовки на расстояние 1 километра у рощице под Сергиной от дороги Морозова Павла 10 метров каковой лежал головой в восточную сторону на голову был одет мешок в правой в левой руке между указательного и большого пальца разрезана мякоть и нанесен смертельный удар ножом в брюхо в правую половицу куда вышли кишки второй удар нанесен ножом в грудь около сердца. Под каковым находились рассыпаны ягоды клюквы ... Второй труп Морозова Федора от Павла на расстояние на 15 метров головой в восточную сторону нанесен удар в левый висок палкой и правая щека истекши кровью раны не заметно и ножом нанесен смертельный удар в брюхо выше пупа куда вышли кишки, и так же разрезана правая рука ножом до кости, около обнаруженного трупа находилась Болотина, у таковой он лежал у края в редком осиннике. Нанесены смертельные удары ножом».

По обвинению в убийстве были арестованы и осуждены дед погибших Сергей и 19-летний двоюродный брат Даниил, а также бабушка Ксения (как соучастница) и крестный отец Павла, кулак Арсений Кулуканов, выступавший в роли организатора преступления.

«Для ребят хорошим стал примером…»

Убийство Павлика Морозова широко освещалось в прессе как акт кулацкого террора против члена пионерской организации. Максим Горький назвал его «одним из маленьких чудес нашей эпохи». «Память о нем не должна исчезнуть, — писал «Буревестник революции», — этот маленький герой заслуживает монумента, а я уверен, что монумент будет поставлен».

И вскоре по всей Стране Советов начал формироваться беллетризованный культ пионера-героя, который, возможно, не всегда точно отображал истинный образ Морозова, но в главном был верен, так как показывал борьбу подростка против коррупции, подлости, насилия, за торжество социализма. В советской литературе и искусстве Павлик Морозов стал образцовым пионером, готовым вскрыть преступления своих родных ради общего блага.

Поэт Сергей Михалков посвятил Павлику такие строки:

Залегла тайга в тумане сером

От большого тракта в стороне.

Для ребят хорошим был примером

На деревне Паша-пионер.

Отец и сын на заре новой эпохи

Во второй половине 1920-х – в начале 1930-х гг. Советский Союз совершал очень быстрый стремительный скачок из многоукладной, уходящей корнями в глубины родового строя, России в будущее, которое провозглашалось коллективным, коммунистическим. Страна была поставлена перед необходимостью в кратчайшие сроки догнать капиталистические державы, ведь на горизонте уже появлялся дымок новой мировой войны. Выступая на Первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности в 1931 г., И. Сталин заявил: «Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».

Индустриализация промышленности и коллективизация сельского хозяйства поставили перед обществом новые задачи, которые обострили противоречия между классами и социальными группами, между частным и общественным, между старым и новым. Молодое поколение вырастало на новых ценностях, непонятных и не всегда приемлемых для средневекового жизненного уклада глухой уральской деревушки, где господствовали косность и отсталость, безграмотность и забитость, где удел женщин и детей заключался в том, чтобы молча сносить побои.

Семья Морозовых была странным симбиозом старого и нового в быту. Странным был сам семейный союз бывшего жандарма деда Сергея (который, кстати, считался бедняком) и бывшей конокрадки бабки Ксении. Их сын, Трофим, отец Павлика, был председателем сельсовета.

В деле об убийстве отмечается, что «25 ноября 1931 года Морозов Павел подал заявление следственным органам о том, что его отец Морозов Трофим Сергеевич, будучи председателем сельсовета и будучи связанным с местными кулаками, занимается подделкой документов и продажей таковых кулакам-спецпереселенцам».

Однако из материалов следствия по делу Трофима Морозова ясно, что специальных сигналов («доносов») о взятках Трофима никто не писал, не делал этого и его сын. Зато вскрылись факты, что Т. Морозов несправедливо распределял налоги, брал взятки «за мясо, деньги и вещи» (так говорится в уголовном деле), присваивал имущество, конфискованное у раскулаченных, продавал фальшивые документы спецпоселенцам (высланным на Урал раскулаченным). Сторонником советской власти он не был, а просто использовал служебное положение в корыстных целях. Это видно из воспоминаний первой учительницы Павла — Ларисы Исаковой: «Однажды привезла из Тавды красный галстук, повязала его Павлу, и он радостный побежал домой. А дома отец сорвал с него галстук и страшно избил».

Вскоре Трофим Морозов бросил жену с четырьмя детьми и стал сожительствовать с другой женщиной. По воспоминаниям учительницы Павла, отец его регулярно пил и избивал жену и детей как до, так и после ухода из семьи. Никакой помощи детям он не оказывал. Мать батрачила, чтобы их прокормить. Дед Павлика сноху также ненавидел за то, что та не захотела жить с ним одним хозяйством, а настояла на разделе. Со слов Алексея Морозова, брата Павла, отец «любил одного себя да водку», жену и сыновей своих не жалел, не то что чужих переселенцев, с которых «за бланки с печатями три шкуры драл». Так же к брошенной отцом на произвол судьбы семье относились и родители отца: «Дед с бабкой тоже для нас давно были чужими. Никогда ничем не угостили, не приветили. Внука своего, Данилку, дед в школу не пускал, мы только и слышали: “Без грамоты обойдешься, хозяином будешь, а щенки Татьяны у тебя батраками”».

В 1931 г. отец, уже смещенный с должности, был осужден на 10 лет. Ему вменялась выдача поддельных справок раскулаченным об их принадлежности к Герасимовскому сельсовету, что давало им возможность покинуть место ссылки. Трофим Морозов, будучи в заключении, участвовал в строительстве Беломорско-Балтийского канала и, отработав три года, вернулся домой с орденом за ударный труд, а затем поселился в Тюмени.

Факт выступления Павлика Морозова на суде по делу своего отца не является доказанным и из-за его несовершеннолетия не мог послужить решающим фактором при вынесении приговора. Однако это, как и явная очевидность преступлений и морального разложения Трофима Морозова, не помешало так называемым «демократам» и «либералам» устроить надругательство над памятью зверски замученного ребенка.

«Теперь поговорим о дряни»

В годы Перестройки под видом плюрализма была развернута антисоциалистическая кампания, направленная на эрозию общественного сознания, разрушение коллективной памяти и советской идентичности, деморализацию. Велась разнузданная деятельность по очернению советского прошлого, дискредитации советских и партийных лидеров, героев, военачальников и передовиков производства. Все, что было святым для советского человека, объявлялось ущербным и преступным. При этом весь свой гнев злопыхатели направили не на изучение реальных событий прошлого, а на критику беллетризированных биографий и художественных произведений, в которых действительно часто лакировали, идеализировали образы героев прошлого, так сказать наносили глянец.

Однако согласитесь, что странным выглядело бы требовать полного исторического соответствия от Александра Дюма или Вальтера Скотта.

В общественном сознании происходила подмена понятий: социализм стал именоваться «тоталитаризмом», а капитализм – «демократией». По словам наблюдательного американского журналиста Д. Саттера, «целых пять лет гласностью пользовались в качестве оружия в политической борьбе между Горбачевым и его противниками. В результате герои и негодяи в советском политическом пантеоне поменялись ролями».

Павлик Морозов стал одной из первых жертв «демократических» ниспровергателей. Вместо образа пионера-героя в общественное сознание начал внедряться миф о «доносчике» и «предателе». В 1987 г. писатель-эмигрант Ю. Дружников (Альперович) издал в Великобритании книгу «Агент 001, или Вознесение Павлика Морозова». По Дружникову, подоплека показаний в суде Павла его матери была бытовая: Татьяна Морозова хотела отомстить бросившему ее мужу и надеялась, припугнув, вернуть в семью. Убийцами Павлика этот автор бездоказательно объявил сотрудников ОГПУ. Ведь каждому либерально мыслящему демократу и так ясно, что все преступления за 70 лет советской власти были совершены ЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ.

Домыслы Дружникова с радостью подхватили журналы «Огонек», «Юность», радиостанция «Свобода». «Доносчика» и «предателя» поспешили заклеймить представители так называемой «демократической интеллигенции»: от оперной певицы Г. Вишневской до исполнительницы блатного шансона В. Цыгановой. В 1991 г. памятник пионеру Морозову на Краснопресненском бульваре в Москве был сброшен с пьедестала остервенелой толпой «демократов» и разбит. Его имя стало нарицательным символом предательства, а группа «Крематорий» в одной из своих песен даже попыталась представить Павлика Морозова корнем всех бед. Общество «Мемориал» стало добиваться реабилитировать убийц Павла Морозова. Но Генеральная прокуратура и Верховный суд Российской Федерации отказали в пересмотре дела.

Сегодня, когда общество стало более «толстокожим», трудно понять, что именно вызвало такую популярность и живучесть мифа о сыне-доносчике. Но советские люди были более наивными и менее искушенными в информационных войнах. Они еще не знали, что по выражению американского историка Дж. Найта, «в информационный век побеждает тот, чья история убедительнее, чья история способна привлечь людей». Кроме того, они традиционно верили СМИ. Как пример подобной политической наивности можно привести факт переименования города Калинин в Тверь после публикации журнальной статьи о том, что «всесоюзный староста» Михаил Калинин не смог защитить свою жену от ареста. Таким образом, бытовой вопрос стал политическим и перечеркнул всю многолетнюю революционную и государственную деятельность этого человека.

В борьбе за историческую правду

После выхода книги Дружникова журналистка Вероника Кононенко выступила в газете «Советская Россия» и журнале «Человек и закон» с жесткой критикой этого литературного расследования, оценив книгу Дружникова как клеветническую и полную собранных обманным путем подтасованных сведений.

В подтверждение она процитировала письмо от Алексея Морозова, родного брата Павла Морозова: «Что за судилище устроили над моим братом? Обидно и страшно. Брата моего в журнале назвали доносчиком. Ложь это! Павел всегда боролся в открытую. Почему же его оскорбляют? Мало наша семья горя перенесла? Над кем издеваются? Двоих моих братьев убили. Третий, Роман, пришел с фронта инвалидом, умер молодым. Меня во время войны оклеветали как врага народа. Десять лет отсидел в лагере. А потом реабилитировали. А теперь клевета на Павлика. Как все это выдержать? Обрекли меня на пытку похуже, чем в лагерях. Хорошо, что мать не дожила до этих дней… Пишу, а слезы душат. Так и кажется, что Пашка опять стоит беззащитным на дороге. … Редактор «Огонька» Коротич на радиостанции «Свобода» заявил, что брат мой — сукин сын, значит, и мать моя… Юрий Израйлевич Альперович-Дружников к нам в семью втерся, чаи с мамой распивал, все нам сочувствовал, а потом издал в Лондоне мерзкую книжку — сгусток такой отвратительной лжи и клеветы, что, прочитав ее, получил я второй инфаркт. Заболела и З. А. Кабина (учительница П. Морозова – авт.), все хотела в международный суд на автора подать, да где ей — Альперович живет в Техасе и посмеивается — попробуй достань его, учительской пенсии не хватит. Главы из книги «Вознесение Павлика Морозова» этого писаки растиражировали многие газеты и журналы, никто моих протестов во внимание не принимает, правда о брате никому не нужна… Видно, одно мне осталось — облить себя бензином, и дело с концом!»

Вероника Кононенко добросовестно проанализировала уголовное дело об убийстве П. Морозова и его брата и провела свое расследование. Она утверждает, что показаний мальчика следственным органам не обнаружено. Никаких заявлений на суде Павлик не делал. Миф о «доносчике» запустили недобросовестные журналисты и писатели, не затруднив себя изучением дела, хотя архивы были доступны. Но в условиях мутного перестроечного потока шельмования всего советского, публикации честной журналистки остались гласом вопиющего в пустыни.

В начале ХХІ в. за изучение проблемы взялись западные ученые. В 2005 г. профессор Оксфордского университета Катриона Келли издала книгу «Товарищ Павлик: взлет и падение советского мальчика-героя». Ей удалось прочесть в архиве ФСБ подлинное следственное дело об убийстве Павлика Морозова и установить, что, несмотря на очевидную безграмотность следователей и самих участников процесса, «следствие в отношение братьев Морозовых было проведено в течение нескольких недель, так что по правилам своего времени довольно тщательно».

В последовавшей полемике доктор Келли утверждала, что «хотя есть следы замалчивания и сокрытие второстепенных фактов работниками ОГПУ, нет никаких оснований полагать, что само убийство было спровоцировано ими». В ответ Дружников опубликовал вместо научного изложения критики ее книги домыслы о связях британского профессора с «органами».

Герой не нашего времени

Современное общество, пронизанное капиталистическими ценностями, жаждой наживы, просто неспособно понять, что вся жизнь 13-летнего подростка была маленьким подвигом. Современный историк Ольга Эдельман обратила внимание на то, что Павлик Морозов – не маленький мальчик, как потом стало казаться из пионерской литературы. Ему уже почти 14, а поскольку отец семью бросил, Павел уже стоял во главе хозяйства. Журналистка Вероника Кононенко утверждает: «Полуграмотный мальчишка из глухомани сделал свой выбор в очень тяжелое время, вступился за обездоленных. На его руках было четверо голодных ртов, а вокруг так много ненависти и злобы. Но он не побоялся».

На одном из многочисленных интернет-форумов, где господствует просто-таки космическое невежество в отношении советской эпохи, мне довелось вступить в дискуссию с типичным «знатоком истории» в националистическом ее понимании. После приведения всех аргументов он огорошил меня вопросом: «Ти теж свого папку в податкову здаси, якщо він незадекларовані долари в хату принесе?». Но ведь так и должен поступить честный, законопослушный гражданин. Что-то сломалось в системе наших ценностей за последние 25 лет, если вместо честного пионера Павлика Морозова, героиней для многих стала богатая девушка, которая разъезжает по мировым столицам с требованием ради осужденной матери ввести санкции против своей Родины.

Говоря о Павлике Морозове, уместно вспомнить слова академика Гаспарова: «Не забывайте, что в Древнем Риме ему тоже бы поставили памятник. И что Христос тоже не велел иметь ни матери, ни братьев».

Юрий Латыш,

кандидат исторических наук, доцент

Киевского национального университета имени Тараса Шевченко