ПЁТР ПАВЛЕНСКИЙ ОСВОБОЖДЁН ИЗ-ПОД СТРАЖИ.

Полицейские пытались привлечь его к ответственности по статье о мелком хулиганстве, однако Тверской суд Москвы рассматривать это административное дело отказался. 

Ночь в отделе внутренних дел и несколько часов в автобусе для перевозки заключённых. Таким наказанием пока отделался художник за то, что прибил свои гениталии к брусчатке у Мавзолея. Судья Елена Сташина даже не стала проводить слушания, на которые пришли примерно полтора десятка активистов и журналистов, а также защитники и представители МВД. Материалы дела, как объяснил помощник председательствующей, вернули в полицию для исправления недочётов в документах. О каких именно недочётах идёт речь, уточнять не стали. Защитник Павленского Динар Идрисов уверен, что в протоколах просто отсутствуют упоминания обстоятельств, которые формально необходимы для привлечения к ответственности по статье о мелком хулиганстве. 

Ранее отсутствие в протоколах задержания упоминаний нецензурной брани или фактов приставания в другим гражданам стали основаниям для прекращения административного пре следования Павленского после другой его нашумевшей акции в Петербурге под названием «Туша».

3 мая художник разделся и лёг в мотках колючей проволоки перед зданием Законодательного собрания Северной столицы в знак протеста против репрессивной политики властей. В Москве же он выбрал ещё более радикальную форму самовыражения. В середине дня он, опять же обнажённый, вышел на Красную площадь и прибил свою мошонку к брусчатке. Сам Павленский объяснял в интервью «Дождю», что таким образом изобразил российское общество. 

Акция Павленского в Москве получила название «Фиксация» и была приурочена ко Дню сотрудника органов внутренних дел. Практически сразу арт-активиста накрыли одеялом, а вскоре увезли в больницу. После того, как художник отказался от госпитализации, его вернули на ночь в полицию. 

Первой известной работой Павленского стала его акция под названием «Шов». В знак протеста против преследования панк-группы Pussy Riot он вышел к Казанскому собору в Петербурге с зашитым ртом. После выступления художника отвезли к психиатру, который признал его вменяемым.