ЗАЧЕМ ТАКИЕ ЖЕРТВЫ КРАСОТЕ?

Вывалившись из последних сил на улицу после пятичасового «вояжа» в международном автобусе по маршруту Йыхви — Санкт-Петербург, поправляя тяжелый рюкзак за плечами, я с тоской подумала о том, что все впечатления от поездки в Эстонию убиты ощущением скрипучей боли в костях и туманной аморфности мозга после долгого сидения крючком. Вместо того, чтобы изобретать новые виды уничтожения друг друга, лучше бы светила науки и техники изобрели что-нибудь более стремительное и менее утомительное для переездов между точками маршрутов для диких туристов, вроде меня. Вяло шевеля усталыми конечностями и сварливо бубня себе под нос проклятия в адрес рыночных отношений и необходимости экономить, переезжая на автобусах вместо быстрых самолетов, я потащила свой полусонный организм в метро: надо ж как-то до родного дивана-таки добраться.

В метро, как всегда в вечернее время, было полно хмурых граждан: народ несся с работы домой - к родным зомбоящикам и холодильникам. Сидящие спали или делали вид, что спят, чтоб не уступать место ни женщине с трехлетним малышом, который вертелся, как ужонок среди травы, и без умолку задавал мамочке тысячу вопросов, перекрывая звонким голоском все другие звуки в вагоне метро, ни бабушкам-дедушкам, которых нелегкая именно в «час пик» вынесла на просторы родного города.

Я пристроилась у дверей, противоположных выходу из вагона на следующих станциях, и попыталась тоже задремать стоя - в стиле выносливой кавалерийской лошади. А не тут-то было: малыш, стоявший рядом со своей мамой в полуметре от меня, звенел вопросами, как барабан спортлото, и я невольно стала прислушиваться к его голоску и ответам его многотерпеливой мамаши: святая женщина ни разу не повысила на непоседу голос, ни разу не дернула и не пнула, хотя мальчик был весьма навязчив и невыносимо резв для такой толпы и в это время суток.

И вдруг мой сон, как ветром сдуло, от очередного деточкиного вопроса: «Мамочка! А зачем эта тетя брови сбрила, а потом нарисовала?».

И после секундного молчания: «А усы забыла сбрить!» Я едва удержалась, чтоб не заржать — в стиле той же кавалерийской лошади — и стала с интересом осматриваться в поисках объекта малышовой любознательности. Объект был женщиной южных кровей в возрасте примерно 30 лет, сидевшей почти напротив ребенка и его матери. Вглядевшись, я вынуждена была согласиться с малышом: у тети брови были просто-таки под чистую выбриты, а потом начерчены на том же месте жирным черным карандашом с каким-то убойным изломом, отчего выглядело это даже не вульгарно, а как-то хеллоуиново. Но самым замечательным было то, что по поводу усов ребенок оказался железно прав: усы были! Весьма заметные и густые, они слегка нависали над верхней губой и в комплекте с нарисованными бровями вызывали стойкое чувство недоумения: чего ж хотела добиться дамочка, творя с собой такое?

Нахихикавшись шепотом и внутри себя над наблюдательностью и точностью вопросов мальчика, я совершенно проснулась и пристально огляделась вокруг в поисках других представительниц прекрасной половины человечества. Огляделась, увидела и — охренела!!! Извиняюсь за грубое выражение, но ощущение, накрывшее меня, другим словом не выразишь: из десяти увиденных мной в этом вагоне девушек, женщин и почти бабушек у семи были выбриты и нарисованы заново брови. У кого-то из них — жирно-вульгарно, у кого-то — тонюсенькой ниточкой, у кого-то — изломанной молнией. Но у всех — именно выщипаны-выбриты почти подчистую и потом заново намалеваны.

Кто бы мне объяснил, в чем же тут красотища-то? Ау, мужчины, что вы по этому поводу скажете, ведь это для вас вроде бы разумные, вроде бы нормальные, вроде бы вполне вменяемые представительницы женского пола стараются выглядеть странными клоунами, и хорошо, если только в стиле Пьерро, а то ведь и героини кинофильма «101 далматинец» попадаются...