Не так страшен Махно, как его махновцы

    125 лет назад, 7 ноября 1888 г., в семье бывшего крепостного крестьянина, а на тот момент кучера Ивана Михненко родился сын. Назвали мальчика по святцам, в честь мученика Нестора Солунского. А с фамилией вышла путаница. Отца младенца записывали, то как Махненко, то как Михненко, а случалось, что и как Махно.

    На долю Нестора выпала большая честь. Про него рассказывают сказки. Обычно, страшные. Часто - нелепые. Бывают и совсем уж волшебные. Но факт - такого количества легенд, как Махно, не удостоился никто.

                       З а к л ю ч ё н н ы й  к а л е к а

    Родина "батьки", а в последствии и столица "Вольной республики" Гуляйполе даже в самый разгар Гражданской войны выглядело очень даже пристойно: там было три гимназии, высшее начальное училище, с десяток приходских школ, две церкви, синагога, бани, почтовое отделение и кинематограф.

    Поступив чернорабочим на местный чугунолитейный завод, юный Нестор Махно записывается... в театральный кружок. Правда, под кружком была замаскирована анархическая ячейка. Но сам факт наличия кружка - это показатель высокой культуры производства, который никак не назовёшь сельским.

    А дальше...Даже самый пристрастный доктор из военкомата на вопрос: "Годен ли человек, больной туберкулёзом лёгких и костным туберкулёзом к строевой службе?" - скорее всего, ответит: "Нет!"

    Бутырскую тюрьму, где молодой анархист отбывал бессрочную каторгу, сам Нестор Иванович впоследствии назвал университетом. По годам примерно подходит - 5 лет собственно курс плюс 3 года аспирантуры. Да, ему там удалось "прочесть всех русских классиков от Сумарокова до Льва Шестова, а также заняться изучением истории, географии и математики". Но было и кое-что ещё: "Ходить по камере запрещалось, узников регулярно били кулаками или кнутом". В результате Махно, не вылезавший из карцера, заработал себе оба вида туберкулёза, а тюремный врач удалил ему одно лёгкое.

    Строго говоря, это даже не инвалидность. Это называется "при смерти". Полагается ходить с палочкой, питаться манной кашей и вести себя тихо. А Махно, благодаря революции выйдя из тюрьмы, поднимает восстание у себя на родине. Знакомится с Лениным. Сколачивает армию. И в каждом бою, в каждой стычке участвует лично. По меньшей мере 12 огнестрельных ранений и 5 - от холодного оружия. Сколько под ним убито коней - не счесть. Низкорослый, щуплый туберкулёзник с одним лёгким, просидевший почти 9 лет в кандалах, окончивший только приходское училище, внезапно оказывается лихим кавалеристом и грамотным командиром, способным управлять армией в 80 тыс.

человек.

                              Г е р о й  и  к о л д у н

    То, что у Махно была именно армия, а не банда, как принято считать, подтверждается теми, кто в своё время отхватил от этой армии неслабых, а то и смертельных оплеух. Свидетельствует один из самых храбрых и отчаянных врангелевских генералов Яков Слащёв (это в него из нагана стрелял, но промахнулся Будённый прямо в классе на кремлёвских курсах "Выстрел", где преподаватель Слащёв дал объективную оценку Красной Армии в польской кампании 1920 года. "Как Вы стреляете, так вы и воевали" прокомментировал Слащёв выстрел усатого героя Гражданской войны. В.Б.): "Бросается в глаза умение Махно действовать не только партизанским, но и регулярным способом и быстро формировать хорошее регулярное войско, которое упорно сражалось..."

    Между прочим, махновская "банда", которую мы представляем себе как сброд анархистов на тачанках и пьяной матросни, умудрилась отжать и у белых, и у красных до полутора десятков броневиков, три аэроплана и четыре полевые радиостанции. И неплохо со всем этим управлялось. А ради культурно-просветительной работы и пущего веселья Махно захватил у Красной армии целый военный оркестр. Правда, состоявший из эстонцев. Но кому это мешало? У Махно служили русские, украинцы, поляки, немцы-колонисты, евреи. Настоящий интернационал.

    Когда в Польше Махно судили, в вину ему вменяли ещё и еврейские погромы. Но лучшими адвокатами для него стали польские евреи, которые собрали для своего подзащитного около 5 тыс. долл.

    На Запорожье, где и находится Гуляйполе, в казачьей среде существовало понятие "характерник". Это такой знахарь-казак, почти колдун, чуть ли не оборотень, невероятно везучий, заговорённый от пуль и сабель.Земляки считали Махно именно характерником.

    И ведь действительно, даже в эмиграции, в Париже, окружённый своими врагами - эталонной "белогвардейской сволочью", Махно чувствовал себя неплохо. Работал, получал пенсию от разнообразных анархических организаций. Частенько ходил в цирк - посмотреть, как белый генерал Шкуро потешает публику джигитовкой ради куска хлеба. Да и погиб он, можно сказать, а строю. В 1934 году во время забастовки Махно участвовал в антифашистской манифестации и подхватил простуду. Обострение туберкулёза - и кладбище Пер-Лашез. И - память. В легендах, сказках и песнях. Кстати, многие уверены, что один из вариантов песни "Любо, братцы, любо" написан именно им...

            Константин КУДРЯШОВ, "АиФ в Омске, №45. 2013 г.