Еще летом 40-тысячный Кронштадт «официально» дозрел до мысли, что в большинстве бед на острове виноваты инородцы (узбеки-дворники, таджики-бомбилы и пр.). Власти этого островного петербургского района провели даже специальный телефонный опрос, объявив затем, что присутствие гастарбайтеров вызывает недовольство 66% коренного населения. И пообещали, что добьются окончательного решения мигрантского вопроса.
Как рассказывал мне в августе новый глава администрации Кронштадта Терентий Мещеряков, «необходимо вернуть городу исторический облик» и «побороть коррупцию и рабовладельческий режим в сфере ЖКХ». Правда, начать глава решил не с рабовладельцев, предприимчивых силовиков или компаний ЖКХ, а с удаления самих мигрантов. Терентий Владимирович Мещеряков развернул масштабную кампанию. По его инициативе коммунальщики пытаются полностью заменить дворников-мигрантов, убирающих город, на дворников-россиян (см. ниже). Одновременно администрация Кронштадта призывает граждан не сдавать нелегалам жилье и даже сообщать о них на горячую линию — делать это можно анонимно. С августа и по сегодняшний день анонимы, как сообщают мне в администрации, дали наводки на 100 квартир. Вместе с полицией и УФМС чиновники организовали по адресам облавы и выявили 140 мигрантов, 125 из них были оштрафованы за мелкие нарушения, а 15 человек — депортированы. При этом доносы на жильцов двадцати квартир (из той сотни) оказались ложными — проживали там граждане РФ, в том числе нетитульных национальностей. «Бывает. А что поделать», — вздыхают чиновники. И правда — нечего поделать.
Популяризировать движение по отлову мигрантов будут и среди молодежи — до конца месяца Мещеряков обещает запустить специальное приложение под айфоны. Какие предусматриваются опции — пока не говорит. Известно только, что, заприметив нерусского, бдительные граждане тут же смогут в специальной форме сообщить о нем в компетентные органы. Сочувственные заметки о таких инициативах Мещерякова стали выходить даже в хипстерском (извините) The Village, популярном издании о «еде и людях, культурной и общественной жизни обеих столиц». Но и там пока без подробностей. Так что многое для инди-публики до сих пор неясно. Будут давать, например, активным хачхантерам бонусы или только уровни? (Простите!)
Впрочем, еще до «окончательного решения» становится ясно, что совсем без мигрантов — не выходит. После изгнания дворников-гастарбайтеров коммунальщики острова заговорили об увеличении платы за уборку, взимаемой с жильцов, — чтобы было на что содержать дворников-славян. Впрочем, идея индексации была отвергнута — «в связи с возможным ростом общественной напряженности со стороны населения» (из записки врио главы УК «Жилкомсервис» Кронштадтского района Корнюхина). В «Жилкомсервисе», коммунальной конторе, негодуют: набрать стабильный штат русских дворников не получается — многие пропадают после первых зарплат, а улицы и подъезды некому убирать. Уже решено, что очисткой от снега кровель будет заниматься фирма, привлекающая мигрантов. Выходить с лопатами на улицы граждане СНГ будут и в случае сильных снегопадов. Судя по репортажам питерских СМИ, заметно спали антимигрантские настроения даже среди жителей.
Хотя официально эксперимент с дворниками и признан успешным, перед островом возникла дилемма — мириться либо с мусором, либо с гастарбайтерами. Я был на острове в августе, когда громкий эксперимент по выдворению мигрантов из Кронштадта только начинался. И видел, как тяжело он идет. Только в августе, сообщают коммунальщики, был принят 21 человек, из них 17 пришлось вскоре уволить.
Неубедительные успехи Мещерякова, нужно сказать, воодушевили в Кронштадте его противников. Гастарбайтеров теперь защищают прежние власти острова, перешедшие в оппозицию, но не потерявшие контроль за коммунальной сферой. А самого Мещерякова называют экстремистом.
Кто же такой Мещеряков? Молодой харизматичный управленец, дипломник MBA, выходец из семьи ученых, почитатель модных гаджетов и лично Стива Джобса — Мещеряков был назначен* главой администрации острова в мае, до этого руководил благополучным Фрунзенским районом. Оттуда же за ним тянется и шлейф нестандартных для российского чиновника идей — например, Мещеряков вел с населением прием по скайпу, организовал в скверах района Wi-Fi, намеревался строить зоопарк, сеть велодорожек и памятник основателю Apple, заставлял подчиненных перейти на электронный документооборот. В отношении мигрантов-дворников процветающего Фрунзенского района Мещеряков и вовсе проявлял дружелюбие — обязал, например, их носить на груди бейджи с именами, чтобы «сближать с местным населением»…
Но вот в изолированном и депрессивном Кронштадте подходы Терентия Владимировича поменялись резко — по крайней мере, насчет мигрантов. Необыкновенно чуткий, признаем, единоросс уловил затаенные инстинкты коренного населения по части иноземцев.
Но кто противники Мещерякова?
На неброской должности замгендиректора «Жилкомсервиса», городской коммунальной конторы, работает Петр Горошко. Сын Александра Горошко, того самого, что руководил администрацией Кронштадта до января 2013 года.
Предшественник Мещерякова удалился от дел, а сын остался. Петр и есть главный в Кронштадте по ЖКХ. При нем же в 2011 году к уборке города начали привлекать дворников-гастарбайтеров со стороны — около 30 человек. Как объяснял мне сам Горошко, «такая схема позволила серьезно оптимизировать затраты на уборку города». Заведовала гастарбайтерами местная строительная фирма «Бона», имевшая с «Жилкомсервисом» договор аутсорсинга на уборку нескольких кварталов. Еще 60 дворников, в основном россиян, работали от «Жилкомсервиса» напрямую. Но и россияне, и нероссияне, как заявлялось, будут получать одинаковые зарплаты (ставка — около 6 тысяч).
— Как же вы экономили?
— Все равно аутсорсинговые дворники нам дешевле обходились, — рассказывал мне Горошко, крепко сложенный мужчина лет сорока. — Экономили на униформе, инструментах. Плюс нет такой ситуации, что дворники забухали и не вышли на работу, понимаете? Это с нашими бывает, а гастарбайтеры пришли, все вымели и ушли.
— Говорят, мигранты получали заметно меньше, чем дворники из «Жилкомсервиса».
— Даже не знаю, — растерялся Горошко. — По-моему, они должны были получать столько же. Но точных цифр у меня нет.
Удивительно, но точный размер окладов не смогли назвать даже в самой «Боне». Зато мне удалось познакомиться с узбекской девушкой Маликой, бывшей теперь уже «дворничихой на аутсорсинге». Рассказывала Малика о гибкой системе штрафов, о работе на две ставки за 8 тысяч и о том, как очень жалеет, что «нет больше такой хороший работа».
С приходом Терентия Мещерякова договор с «Боной» был сначала пересмотрен, а в начале октября расторгнут совсем.
Наймом дворников (славян) стал напрямую заниматься «Жилкомсервис».
Вместе с Исламом — он курировал в «Боне» работу дворников — мы едем с утра осматривать город. С грозным выражением на лице (не от злости, по-моему, а просто у него такое лицо) Ислам катит по дворам свой черный S-класс. Приветственно ему кивают некоторые из прохожих, водители поднимают руку — и сразу ясно, что город совсем небольшой. Мы останавливаемся почти в каждом дворе, и Ислам показывает засыпанные листвой газоны, детские площадки.
— Посмотрите, что с городом стало, — горячится Ислам. — Кто тут убирает, где они! Мы такого себе не позволяли, наш узбек каждую соринку подбирал, а его за это в шею…
«Мерседес» Ислама притормаживает у палисадника, где женщина-дворник с опухшим лицом пытается сдвинуть какой-то мешок. Совсем не сгибающимися, кажется, руками она тянет его на себя. Ислам давит на клаксон, лицо женщины медленно разворачивается на звук. Но тут неожиданно начинает шевелиться и мешок, и на его месте вдруг вырастает еще один дворник.
— Вот их контингент, — негодует Ислам.
— Подождите, — говорю, — но не все же пьющие.
— Не все, но непьющих на такую зарплату им тяжело найти. Сейчас съездим к непьющим.
— К русским?
— Знаете, это все полная ….я, — сказал Ислам с тем же не меняющимся лицом. — Когда они развесили эти объявления в подъездах: ловите чурок, мол, сдавайте их, — я еле сдержался. Это ведь и про меня, и про моих детей. Какого ..я они себе позволяют? Я чеченец, я россиянин, я живу 15 лет здесь!
— Но в листовках только про нелегалов, — говорю.
— А кто тут различает! Всех сдают!
— Гастарбайтеры, по-вашему, работали лучше?
— Если они плохо работали, мы их штрафовали, сразу выкидывали — желающих вагон. Так что они шелковые тут все были.
У подвала одного из домов молча едят бутерброды три молодых дворника лет двадцати—двадцати пяти. Один из них говорит, что перерыв. Другой, с разбитым носом, отпивает газировку из жестянки.
— А что у вас с носом? — спрашиваю.
— Мы тут подрабатываем, а так-то мы из движения «Молодежь против наркотиков», — вдруг сообщает парень бодро.
— А я Максим, — говорит второй. — Я тоже против наркоты, наркоте — бой!
— А вы? — спрашиваю третьего в очках.
— В свободное время я сижу в интернете и водочку пью, — сказал дворник и вдруг засмеялся. — К сожалению, шучу. Водку-то, конечно, мне пить нельзя, — и постучал пальцем по голове.
— Мальчики, вперед, за дело, — из подвала вышла плотная женщина в оранжевом жилете, как выяснилось, мастер участка.
«У Ларисы Сергеевны хорошие дворники, — сказал потом Ислам. — Самая чистая у нее территория».
А вот еще — кроме русских дворников — новшества. Для усиления материально-технической базы «Жилкомсервис» (по просьбе властей) закупил месяц назад два самоходных пылесоса по 700 тысяч за штуку. Правда, хранятся они почему-то все еще в офисе «Жилкомсервиса». Я напросился испытать технику — правда, ждать пришлось минут 15, пока ее протиснут через узкие двери на улицу. Пылесос никак не хотел проходить.
— Но сосет блестяще, — гордо сообщил мне куратор ЖКХ в администрации Кронштадта Николай Платонов и добавил: — По многим СМИ это чудо уже показали! Он у нас звезда.
Как признавались мне люди из окружения Мещерякова, «начатые реформы в ЖКХ нанесут удар по окутавшему город старому клану». «Главная реформа» — разрыв с «Боной». Но, по словам моих собеседников, на ее место вскоре придут другие подрядчики, не связанные с Горошко.
Сам Петр Горошко формально еще сохраняет за собой место замгендиректора «Жилкомсервиса». Кроме прочего он и члены его семьи, по данным ЕГРЮЛ, фигурируют в числе совладельцев множества других контор, занимающихся утилизацией отходов, гаражным хозяйством, строительным и ресторанным бизнесами. Сохранилась за Петром Горошко и почетная регалия председателя райкома «Единой России».
При всем этом сам Петр Горошко поначалу скромно представился мне «мелким хозяйственником», патриотом и авторитетной фигуры в себе не выдавал. Но так совпало, что в день нашей встречи по хозяйству патриота был нанесен новый удар — власти города отрубили от электропитания ресторан «Кронштадт» (совладельцем значилась его жена Ольга Трушина). Позже стало известно, что город также разрывает и договор аренды помещения. На моих глазах держать совет съехались в обесточенное заведение человек пятнадцать хмурых мужиков.
— Это беспредел, Петя, — свирепо говорил человек, приехавший на «Гелендвагене». — В нашем городе чё творят!
— Ну, будем бороться в правовом поле, — горько вздохнул Горошко.
Человек из «Гелендвагена» его словно не слышал. Ему было важно добраться до распределительного щита:
— Тут есть лом!
— А вы тоже из «Единой России»? — зачем-то спросил его я.
А что тут еще скажешь? Граждане Кронштадта то злятся на мигрантов, то оплакивают их исход. Новые и старые элиты устанавливают статус-кво. И если Мещеряков смастерил в этих целях себе эффектный образ защитника коренного населения, Петру Горошко остается лишь самоотверженно вживаться в не популярную нынче роль поборника терпимости и свободы.
— Культивировать ксенофобские настроения — политическая близорукость, — говорил мне Петр Горошко. — Да он (Мещеряков) хотя бы спросил людей, нравится ли им, как убирали узбеки, эти прекрасные люди-работяги! Причем все они были здесь абсолютно легальны!
Из кафе «Кронштадт» мы переместились в другое заведение поблизости. Присоединились к нам молодая высокая жена Петра — Ольга и главный редактор оппозиционной «Крон-газеты» Татьяна Подезва. На страницах ее издания регулярно выходят материалы, обличающие Мещерякова, и реклама бизнесов семьи Горошко.
— Этот человек, Мещеряков, он сам пришлый, понимаете, — продолжил Петр. — Люди тут делают бизнес, а он приходит со своими порядками! Как он может управлять городом, не зная про наши традиции? Он даже не служил, а это в Кронштадте о многом говорит.
— А эти его узенькие брючки и пиджачок в обтяжку, — заметила Ольга.
— Да у них там много таких, — сказала Татьяна Подезва. — Утонченных.
— А это не утаить, понимаете, — подхватил Горошко, — люди-то не слепые, видят противоестественное…
…В общем, терпимость у оппозиции тоже имеет пределы.
Подводя итоги, скажу, что у эксперимента с дворниками-славянами, да и вообще с мигрантами — не видно финала. Конфликт хозяйствующих единороссов разгорается только сильнее. Сдаться решил только Ислам — будет переезжать с узбеками в Финляндию и продолжать там клининговый бизнес.
— Узбекам понравится, — говорит куратор дворников-мигрантов. — А то там сейчас негры-сомалийцы за 3 тысячи евро в месяц метут. Это же .…ть сколько! Я вышел там на ребят и говорю: давай, я вам за полторы людей привезу!
Но интересно, а что скажут сомалийцы?
*Глав городских районов назначает губернатор Санкт-Петербурга.
Комментарии