Сергей Глазьев как зеркало кремлевского отчаяния

Действительный член Российской академии наук Сергей Юрьевич Глазьев, которому Кремль поручил удержать Украину в российской узде, — лжец, шантажист, мошенник и грубиян. Это не брань. Здесь вообще не место всплескам расстроенных чувств. Откройте толковые словари, выпишите столбиком значение каждого слова, и вы убедитесь, что все они наполнены строгим терминологическим смыслом.

В конце ноября в Вильнюсе будет решаться, создаст ли Украина ассоциацию с Европой. Уже готов согласованный проект договора. Сторонам осталось поставить подписи. Но не все так просто. Еще сидит в тюрьме Юлия Тимошенко, что неприемлемо для Европы. В Раде, украинском парламенте, обсуждают три разных проекта того закона, который позволит её освободить. В элитах разброд: многие понимают, что ассоциация — этюдный путь спасения страны, но всё там чужое, оттого и страшно. Всё крикливее и гневливее становится язык множества газет, издающихся на деньги, разными путями пришедшими из России. И чем ближе дата, тем щедрее Москва  подливает бензинчику в костер пылающих разногласий.

Российскую позицию представляют три главных игрока. Владимир Путин всех милее и добрее. Он тепло вспоминает Святого Владимира, по должности князя, по прописке киевлянина, за практические мероприятия по крещению Руси. От князя, минуя разные неудобные Голодоморы, Путин непосредственно переходит к знакам почтения к украинскому суверенитету, на что прежде бывал крайне скуп. Вместо привычных угроз с тугими желваками Путин лишь горько вздыхает: мол, сами видите, нам ничего не надо, лишь бы процветала Матерь городов русских, как издавна величали Киев.  

Медведев суровее своего патрона. Медведев не прячется за вздохами. Он прямо предупреждает, что Украине от будущего ждать просто нечего, если только она посмеет прильнуть к Европе. Потому что Россия отвернется от дезертировавших братьев — сразу и навсегда.  И этой-то беды Украине не снести.

Впрочем, и вздохи Путина, и строгость Медведева меркнут в сравнении с грозными проклятьями и небесными карами, которые насылает на головы славянских родственников Сергей Глазьев.

По возвращении Глазьева из Украины, где объединительная миссия его оказалась провальной, Кремль развернул небывалую пропагандистскую кампанию. Главным забойщиком вновь выступил, разумеется, сам Глазьев. Не осталось ни одной мало-мальски видной телевизионной программы, ни одной разговорной радиостанции, где бы он не выступил хотя бы по разу. А на самых главных каналах — так и по нескольку раз.  

Гром оглушительно гремел и молнии совсем уж нестерпимо сверкали, когда Глазьев светился в подцензурных ящиках «Тройки Главных Лгунов». Под отзывчивыми взорами соловьевых-киселевых академизм Глазьева сочился сарказмом той особой ядовитости, от которой отечественная публика приходит в неописуемый экстаз и готова порвать всё живое, что еще шевелится юго-западнее Брянска.

Вот Дмитрий Киселев, ведущий альфа-лжец из останкинской стаи, утверждает, что договором с Европой Украина обеспечивает себе «эвтаназию». Торговля с Европой приравнена к смертельному уколу в собственную ягодицу. Глазьев подхватывает задорную журналистскую задумку и тут же рекомендует единственное, по его убеждению, спасительное продолжение: «Молиться Господу нужно, чтобы не оставлял украинское руководство без разума». И разочарованно уточняет, что пока молитвы не достигли цели, разумных собеседников в Киеве нет. Для посла доброй воли — несказанная галантность.  

Проходит несколько дней, и уже в другой телебеседе, на сей раз с Алексеем Пивоваровым, Глазьев утверждает, что Договор об ассоциации превратит Украину в «колонию Брюсселя». Казалось бы, куда уж хуже. Но ещё пара минут трансляции, и академик резко меняет свое нехорошее мнение на совсем плохое: нет,  колониальными невзгодами Украине не обойтись. Её ждёт  «самоликвидация».   

Прогноз жуткий, но расплывчатый. Самоликвидация — это как на самом деле? В какую бездну провалится крупнейшая европейская держава с населением в 50 миллионов? Станет ли Харьков райцентром Белгородской области? Чем и, главное, с кем расплатятся румыны за осуществление давней мечты о солнечной Одессе?  Глазьев не даёт ответа. Может, сам не знает. А может, времени не хватило — на больших экранах его всегда в обрез.

Зато радио, как известно, к говорунам щедрее. Особенно к тем, кто прямиком из Кремля. Дважды по часу солировал Глазьев только по «Эху Москвы». Говорил также на «Вестях FM», «Коммерсанте FM», «Маяке» и еще полудюжине иных голосов. Огромный объем озвученных аргументов создаёт массу сложностей для добросовестного анализа. Песен пропето много, слова из них не выкинешь, а петь все подряд — пожалуй, надоешь читателю до смерти.

Но вопрос-то геополитический. И в каком-то смысле даже геотектонический. Вон какой огромный кусок континента снимается с места и плавно перемещается на запад, ближе к Атлантике. Вот почему у нас с вами просто нет иного исхода, кроме как дотошно, не смущаясь размерами, цитировать Глазьева. Он — зеркало настроений наивысшего российского начальства, главный источник знаний об украинской политике Кремля.  

Уже вступительное слово Глазьева в интервью «Эху Москвы» звучит тревожным баритоном Левитана: «Украинское правительство без консультации с нами, грубо нарушая статью 13-ю нашего договора о дружбе и сотрудничестве с Украиной, нарушая собственную конституцию, закрывая глаза на прямой экономический ущерб, не обращая внимания на предупреждения, полученные от Евразийской экономической комиссии, от российского правительства… единодушно, под контролем посла ЕС в Киеве, принимает очень странное решение».

«Очень странное решение» — это не о вероломном нападении вражеских полчищ на мирно спящую Отчизну. А упомянутая Евразийская экономическая комиссия — это не ООН и не Лига наций.  Пышное название принадлежит вспомогательной бюрократической конторе, расположенной в Москве, рабски покорной Москве, конторе, где хозяйничает сам Сергей Глазьев. А «предупреждения» — это не ноты протеста, не продукт официальной дипломатии, а сплетня, запущенная в ухо чиновника под звон льдышек в стакане с виски.

Расставьте цифры в воображаемых скобках против каждого из обвинений. Их шесть. Все они грозны. Все они вздорны. Главное, конечно, вероломство при нарушении договоров и предательство общих идеалов.
Но обратимся к самому Договору о дружбе и сотрудничестве между Россией и Украиной, подписанному в Киеве 31 мая 1997 года. Именно его имел в виду Глазьев. Статья 13-я как бы вступительная и посвящена самым общим принципам сотрудничества двух стран. Поначалу я хотел полностью воспроизвести здесь её текст,  но понял, что это лишнее. Она состоит из трех многословных абзацев, к тому же полный текст договора висит в интернете. Обратившись к оригиналу, каждый может легко убедиться, что Сергей Глазьев неправ. Ни одно из положений договора Украиной не нарушено, а во всем его тексте нет ничего, что ставило бы под сомнение суверенное право Украины входить в любые торговые союзы. Разумеется, при условии, что они не направлены против другой Высокой стороны.   

Но не считают ли в Кремле Европейский союз как раз такой враждебной организацией? Вы, конечно, заметили, что выше промелькнул неназванный, но явно зловещий «посол ЕС в Киеве», под дудку которого якобы и пляшет вся днепровская элита. Имеется в виду, конечно, г-н Ян Томбинский, поляк, до сих пор ни в каких антироссийских делах не замеченный. Но, может, он недруг просто по должности? Тогда зачем в Москву впустили и приветили точно такого же посла ЕС, литовца Вигаудаса Ушацкаса? Оба делают схожие дела. Ян Томбинский способствует тому, чтобы Украина стала как можно ближе к Европе. Точно теми же заботами грузит себя Ушацкас. С чего это Глазьев покатил телегу на поляка, полностью игнорируя литовца, ну, совершенно не понятно.

Впрочем, проходит неполная неделя, и Глазьев без объяснений отнимает главную заговорщицкую дудку у европейца и передает её американцу. На радио «Вести FM» он говорит так: «Центр всего давления находится за океаном. Главным штабом всей этой евроинтеграции является американское посольство в Киеве».  

Ну вот, это нам привычнее. Европа зла, но Америка злее, не так ли?  Но ещё пару дней промелькнули, и в очередном интервью академик идет на самое широкое обобщение: «Вся идеология восточного партнерства была выстроена на остатках холодной войны… против России».

Вот оно что. Все наше партнерство с Западом, оказывается, наследие холодной войны. Кажется, совсем чуть-чуть, и Глазьев вспомнит зловещее «кольцо капиталистического окружения», а следом за ним и до «обострения классовой борьбы по мере продвижения» всего ничего. Но это даже для Глазьева слишком. Этого ему пока нельзя. Вот уже два десятилетия Россия активно участвует во множестве совместных программ, объединённых термином «восточного партнерства». Есть программы военные, есть программы гражданские. В частности, мы давно уже ведём переговоры о вступлении в Европейское торговое сообщество. При этом Москва, представьте, ни разу не советовалась с Киевом и, тем более, не спрашивала его одобрения.  

Почему же России можно именно то, чего никак нельзя Украине? Вопрос как бы безнадежен, но не для Глазьева. Он рубит тугой узел могучей имперской логикой. Да, признает он, мы ведем переговоры. Но как? Стоим насмерть, как в Сталинграде. «Мы (с европейцами) договариваемся, а вы сдаетесь!» — клеймил Глазьев украинцев, о чем сам же гордо поведал в часовой беседе с Алексеем Венедиктовым, главным редактором «Эха Москвы».  

Киевское капитулянтство в изложении Сергея Глазьева выглядит так: «По проекту соглашения об ассоциации Украины с ЕС предполагается, что Украина берет на себя обязательства выполнять все директивы ЕС как нынешние, так и будущие, о которых ничего неизвестно. При этом она не имеет права принимать участие в выработке этих директив, но в одностороннем порядке распространяет на себя юрисдикцию ЕС по большому количеству функций регулирования торговли и экономики».

Это открытая и очень легко опровергаемая ложь. Во всем, что касается своей страны, Киев сохраняет полную свободу рук. Понятно, своих, а не чужих. Европейское торговое сообщество во многом напоминает клуб. В нем без малого 30 равноправных стран-участниц. Их общий потенциал является первым в мире, превосходя экономики и США, и Китая. Нелепо ожидать, что такой клуб перетряхнёт свой устав по желанию одного из соискателей. Он может принять в свои ряды того, кто согласен быть одним из равных, но с порога отвергнет новичка с диктаторскими замашками. Силком в свои торговые ряды Европа никого не тащит, зато выход обратно открыт для всех и в любой момент. Чтобы обрести утраченную свободу и навсегда избавиться от «европейского диктата», Украине будет достаточно просто послать по почте заявление в Брюссель — и через полгода ни одного из обязательств по ассоциации у страны не останется, они полностью растворятся в бескрайнем космосе.

Знает ли обо всем этом Сергей Глазьев? Вне всякого сомнения. Каждая деталь печальной повести о порушенной московско-киевской любви о том вопиет. Но академик делает вид, что ничего подобного он не видит и не слышит.

Три кошмара огненно пылают в глазьевском мозгу. Три источника, три составные части непоправимого горя нависли над бывшей братской  республикой. «Это касается, во-первых, торговой политики, — подчеркивает академик. — В рамках этого соглашения Украина обязуется обнулить импортный тариф по отношению к ЕС. ЕС, со своей стороны, тоже идет на режим свободной торговли, но с изъятиями, которые касаются большого количества украинских продовольственных товаров».

Изъятия — это для Украины плохо или хорошо? Судя по глазьевской интонации — просто ужасно. Коварная Европа на глазах прогрессивного человечества рвёт зубами тело доверчивой республики. Но вот что пишет, комментируя проект, экономист Вероника Мовчан, известный киевский эксперт в области европейской интеграции: «Согласно достигнутым договоренностям, ЕС отменит пошлины на промышленные товары сразу после вступления в силу положений Соглашения, касающихся торговли, тогда как Украина будет снижать пошлины до нуля постепенно. Такая асимметрия характерна и для других соглашений ЕС о создании ЗСТ (Зоны свободной торговли — В.Н.). Она позволяет украинскому бизнесу быстрее воспользоваться преимуществами открытия рынка ЕС и дает дополнительное время подготовиться к усилению внутренней конкуренции.
Также Стороны договорились о применении Украиной «двусторонних защитных мер» как дополнительного временного инструмента защиты внутреннего рынка для некоторых видов промышленных товаров, а именно для легковых автомобилей и одежды.

Что касается регулирования торговли сельскохозяйственной продукцией, то Соглашение не предполагает полной отмены ввозных пошлин, однако ожидается существенное снижение тарифной защиты и установление ЕС беспошлинных тарифных квот на ключевые товары, происходящие из Украины, в первую очередь на зерно, мясо, сахар. Также договоренности предусматривают отказ ЕС от использования экспортных субсидий на сельскохозяйственную продукцию в торговле с Украиной. По оценке президента ассоциации «Украинский клуб аграрного бизнеса» А. Лисситсы, Соглашение удовлетворяет интересы сельскохозяйственных производителей страны».

Публицистические заметки, подобные тем, что вы сейчас читаете, — место, крайне неудобное для полноценных экономических дискуссий.  Невозможно кратко и безупречно пересказать документы, где важны все формулы, все подпункты и оговорки. Но если пойти на неизбежные упрощения, то можно уверенно заявить, что Украину принимают в Европу полноценным участником, с теми временными исключениями и изъятиями, которые страна избрала сама для себя. А также с теми льготами, на которые согласились старожилы европейского клуба.

Еще раз: Украина не полноправна лишь в тех, избранных ею самою,  пределах, где исключение из общего правила означает предоставляемую ей существенную льготу.

Следующий из страшных грехов Украины выглядит, по Глазьеву, так: «Во-вторых, это функции таможенного регулирования — Украина берет на себя обязательства принять в качестве Таможенной декларации единый административный документ ЕС, что ставит под сомнение многие льготные подходы к нашей взаимной торговле — когда у нас товары фактически двигаются в режиме зеленого коридора с Украины».

Тут тонко сплелось воедино враньё двух сортов — о прошлом и будущем.  Никакого «единого административного документа ЕС» касательно таможенных правил в природе не существует. В главах 18-35 проекта договора подробно описаны согласованные принципы взаимной украинско-европейской торговли, но ни один из них не ставит под сомнение свободу торговли с третьим странами. Украина ничем не помешает Голландии торговать с Перу, но и Голландия не получает ни одного из рычагов манипулирования украинско-российским торговым обменом. К тому же никакого «зеленого коридора» между нашими двумя странами никогда не было. Иначе российским таможенникам не удалось бы несколько недель тому назад с показательно-карательными целями взять да и перекрыть для украинских поставщиков все пути ввоза своей продукции — водночас и без предупреждения. Конечно, Глазьев об этом знает. Но он вставляет лукавое словечко «фактически», а дальше прёт без оглядки на факты.  

«В-третьих, нормы технического регулирования — это стандарты, технические регламенты, — завершает свое обвинительное перечисление наш академик. — Украина безоговорочно обязуется принимать нормы технического регулирования ЕС, причем по значительной части продукции это обязательство вступает в силу уже через два года. А подсчитали сами же украинские эксперты, что для того, чтобы привести производство своей продукции к требованиям стандартов ЕС, потребуется примерно 130 или 120 миллиардов евро инвестиций под модернизацию».

Так 120 или 130? Речь-то о миллиардах, а не штуках. И твердых евро, а не пугливых лукашенковских «зайчиков». А безымянные эксперты тем и прелестны, что безропотно подтвердят всё, что им только вложат в уста.    

Это одно из неизбежных последствий цензуры над телевидением и другими популярными СМИ: чем больше лжешь, тем больше в свою ложь веришь.  Под защитой  цензуры вранье ведёт себя бесстрашно. Сергей Глазьев знал, что ни одна украинская экспертная организация никогда не оглашала стоимости модернизации всего народного хозяйства страны. Это вообще задача из учебника для централизованной экономики, в рыночных рамках она абсурдна. Заведомым обманом является и «безоговорочность», с которой Украина относится к европейским стандартам.

Дьявол, как известно, прячется в деталях, а потому обратимся к одному характерному примеру, общему для Украины и России. Вот как описывается коллизия в экспертном заключении киевского Института экономических исследований и политических консультаций: «Особое внимание в Соглашении уделено вопросам защиты географических указаний. Согласно достигнутым договоренностям, Украина обязалась воздерживаться от использования около трех тысяч географических указаний, включая некоторые из тех, которые сейчас используются украинскими производителями (например, коньяк, шампанское). В качестве возмещения украинская сторона договорилась о десятилетнем переходном периоде и возможности применения компенсационного пакета, направленного на создание условий для модернизации предприятий, которых коснутся изменения в системе охраны географических указаний, и продвижения украинской продукции под новыми брендами на рынки ЕС. Таким образом, создается уникальная возможность позиционирования украинских продуктов на рынке ЕС при финансовой поддержке последнего».

Нет ни малейшей возможности для того, чтобы на эти страницах с надлежащей полнотой прокомментировать все ложные обвинения, все пустые наговоры и клеветнические выпады против Украины, украинского правительства и украинской демократической общественности, которые позволил себе в последние недели высокопоставленный представитель Кремля, непосредственно отвечающий за интеграционные процессы на пространстве бывшего СССР.

Официальный представитель правительства уже заявил, что власти Украины отказываются впредь комментировать очередные наскоки Глазьева. Еще недавно российские угрозы вызывали если не согласие, то тревогу и настороженность. Сегодня в украинской реакции преобладают презрение и насмешка. Оно бы ещё ничего, если бы предметом осмеяния оказался только незадачливый академик. Но подавляющему большинству украинцев предельно ясно, что ручками машет Глазьев, глазками вращает Медведев, а ниточки дергает Путин.

Тут следует прямо признать, что сам по себе выбор Сергея Глазьева для такой сложной и тонкой миссии, как уговорить украинской руководство по доброй воле отказаться от европейского варианта и остаться в ближней российской орбите, — крайне неудачный кадровый маневр. Тут и Бисмарк с Черчиллем вряд ли справились бы, но Глазьев — это не столько провал, сколько позор.

Впечатление такое, будто человек не слышит себя. Вот он обвиняет правительство Украины в коварном заговоре, сам чуть не рыдая от горя и обиды: «Для нас было странно и неожиданно узнать полгода назад о том, что Украина находится в шаге от подписания кабального для нее, в смысле неравноправного, соглашения об ассоциации с Европейским союзом. От нас этот процесс был скрыт».

Вообще-то переговоры об ассоциации шли долгих пять лет. Ни одно совместное заседание не было секретным. Обо всех успехах и неудачах сообщалось немедленно и без утайки. И в прежнем «оранжевом» правительстве, и в нынешнем «блакитном» у Москвы было и есть предостаточно стукачей. В Верховной Раде, вхожей во все секреты, вполне обильно представлены те самые депутаты, которых, говоря словами Глазьева, «без нашей поддержки не было бы». За такую серьезную мзду могли бы хоть бегло пересказать местную прессу. Наконец, за эти годы президенты и премьеры обеих стран встречались десятки раз, вместе резвились, плавали, кушали, пили и ковырялись в зубах. Ничто и никто не могли помешать, между борщом и квасом, краткому сеансу типа «Спрашивайте — отвечаем».  

При таких-то секретах — как же в Москве все-таки прознали про зреющий в потемках торговый договор? О, это совершенно особая история. Честь её изобретения принадлежит, скорее всего, самому Глазьеву, хотя и кремлевские коридоры сумрачны и полны загадочных сюрпризов.

Дальше будет много кавычек, но это не беда: больше цитат — меньше отсебятины. Итак, «платные (украинские — В.Н.) агенты Евросоюза» втайне от страны готовят и подписывают «кабальный договор». Текст его «существует только на английском языке». (Конечно, есть и на польском, и на итальянском, и на валлонском — всего ведь в ЕС 28 стран.) Впрочем, Глазьеву важно подчеркнуть, что — не на украинском. В Брюссель приезжает зампред кабинета министров, который по-иностранному — ни бум-бум. Он подмахивает самоубийственный договор, и привет: братская Украина в клетке.

Теперь Киев. Уж здесь-то предостаточно специалистов на все языки мира. Политики, бизнесмены, синхронисты с оксфордским (йельским) говорами — на выбор. Но и здесь нелады. Глазьев: «Украинская политическая верхушка настолько тесно связана с олигархическим украинским капиталом, бизнес-интересы превалируют настолько, что некогда даже прочитать соглашение».

В конце концов, украинцы все же узнали о соглашении, которое они подписали, но случилось это при обстоятельствах, не имеющих прецедента в истории мировой дипломатии. Снова Глазьев: «Мы-то спохватились раньше их, раньше украинского правительства познакомились с текстом соглашения, как это ни странно. И им же его разъяснили». И чуть дальше, уточняя и конкретизируя: «Мы взяли документ из Брюсселя на английском языке, сделали перевод на русский. Украинские министры с большим интересом его прочитали, когда я им дал — они до этого не читали текста. Там переговорщики были, конечно, но эти переговорщики не докладывали, по всей видимости, своему руководству, и как-то дело шло на их усмотрение».

Представляете себе эту картину маслом? Чиновник из соседней страны расхаживает по правительственным кабинетам и раздает министрам текст договора, который его страна готовится подписать с третьей стороной.  Перевод 1000 страниц сложного делового текста сделан  на деньги налогоплательщиков соседней страны. Министры даже не догадываются о жестоких газовых войнах, о перекрытых вентилях, о чужом флоте в Севастополе, об унижениях, которым диктатор соседней страны постоянно подвергает избранных ими президентов, да и весь народ: «Хохол газ тырит».  Тут же, при московском пришельце, они, бросив все свои министерские заботы, принимаются «с интересом» читать договор, после чего разражаются благодарными аплодисментами.

Это и есть то светлое будущее, к которому должна стремиться страна 50 миллионов талантливых, работящих, уважающих себя людей? Хоть один мало-мальски ответственный европеец позволил себе хоть раз подобное хамское высокомерие по отношению к целому народу?

Я бы с облегчением отнес все эти бесчисленные нелепости, наговоры и клевету на счет одного академика, на месяц или навсегда утратившего представление о реальности. Жить было бы легче. Но, увы, логика не велит. Есть все основания полагать, что горячечные откровения Сергея Глазьева достаточно верно отражают антиукраинские настроения, уже давно господствующие в Кремле.

Москва не понимает, что происходит в Киеве, но это полбеды. Вся беда в том, что и не стремится понять. Не так давно в Харьковской области, у станции Борки, где 100 лет тому назад произошла знаменитая железнодорожная катастрофа, был открыт памятник императору Александру Третьему. Тогда царь, обладавший недюжинной силой, удержал на спине крышу вагона, чем спас свою семью от неминуемой гибели.

На передней панели постамента высечено в граните, что бюст установлен при одобрении и поддержке президента Российской Федерации В.В. Путина.  Большинство украинцев сочло это вызовом. Александр Третий, как бы ни восхищались им в Москве, известен был жестокой русификацией, запретом украинского языка, изгнанием его из всех ветвей народного образования. Если просто, то это был едва ли не самый антиукраинский царь семейства Романовых.

Разоблачая кабальный договор с Европой, Глазьев пригрозил его сторонникам отлучением от России и тем, что они «кончат свои дни, как Мазепа». Если это не всплеск невежества, то пощечина украинскому вольнолюбию. При всех крайностях того жестокого века, сыном которого был гетман Степан Мазепа, именно при нем был подписан первый в истории международно-правовой документ о государственной независимости Украины.

Атаман Ермак, купец Хабаров, полководец Суворов и многие иные знаменитые деятели тоже не являли собою образцы толерантности и гуманизма. Но их именами названы города, пароходы и ордена. Независимая Украина никогда не станет чтить своего душителя царя Александра Третьего, но непременно отзовется благодарной памятью на устремления гетмана Мазепы. Политические деятели современности не вправе обходить вниманием подобные перемены в общественных настроениях.

В Кремле же обходят — давно, последовательно и настойчиво. Результаты неутешительны. Почему верхушке нашей вертикали украинский урок не впрок — о том давайте подумаем в следующей публикации.