Рейтинг

  « Если бы, к примеру, стало доподлинно известно, что рейтинг повышается от употребления манной каши, то как расцвела бы, каким смыслом наполнилась бы унылая скучная жизнь по ту сторону экрана! Многочасовые летучки и склочный дележ прайм-тайма заменились бы ритуальным коллективным поеданием манки и все стали умиротворены и счастливы» .

   Александр Иванович перечитал написанное и на секунду удивился, как прихотлива бывает мысль человеческая: хотел высказаться о модной нынче на телевидение, а получился пасквиль на все телевидение. Он не был близок к телевизионным кругам, но интересовался и считал для себя естественным время от времени высказываться. Чаще всего не лестно, но, увы, такова у нас любовь.

    Он вспомнил, как сегодня на работе кто-то предположил, что все мы, сами того не сознавая, участвуем в грандиозном realityshow галактического масштаба. Александру Ивановичу еще подумалось, что тут есть рациональное зерно. Если Шекспир считал, что весь мир – это театр, то мы, принимая во внимание технический прогресс, должны признать, что мир – это телестудия, мы все в ней статисты, а истинная ценность бытия – в стоимости минуты рекламного времени.

      « Как это должно быть противно – все время находиться под наблюдением,- думал Александр Иванович, принимая душ.

    Позже, уже в постели, он вспомнил один эпизод из далекого детства. Они играли в песочнице в детском саду, строили стены и туннели, а Саше показалось, что Вовка Русанов над ним смеется, потому что стены у Вовы получаются выше, а туннели – глубже. Тогда он схватил большой железный грузовик и с яростью принялся бить Вову по голове. Тот кричал, плакал и умолял оставить его в покое , но Саша все бил и бил , пока на крик не прибежали взрослые и не оттащили его от Вовы.

   Воспоминание было скверным. Александру Ивановичу стало стыдно и гадко. Он повернулся на другой бок и задумался о том, как его самого обманывали и подставляли, как ему хамили и как ему хронически не везло с друзьями, и на фоне собственных его обид и неурядиц эпизод с Русановым, бельмом маячившим на внутреннем взгляде совести, постепенно уменьшился до размера ничтожной соринки. Он начал уже было проваливаться в сон, как вдруг вздрогнул всем телом, будто от толчка, и открыл глаза. Перед ним стоял Господь с лицом Вовы Русанова и монотонно бубнил :

   - Мне очень больно, Саша. За что ты меня не любишь?

   - Люблю, Господи!- истово взмолился Александр Иванович и тут же, не в силах побороть любопытство, спросил : - А та где, Вова?

   - Тут, - туманно ответил Вова Русанов. – Спи, Саша. Завтра у тебя трудный день. Завтра твой рейтинг считают.

   Александра Ивановича охватило лихорадочное возбуждение, какое бывает, когда поймаешь за хвост решение сложной проблемы и боишься его упустить. Он вскочил с кровати и забегал по комнате.

   - Скажи, Вова, ты умер ? – спросил он Русанова в упор.

   Вова печально кивнул :

  - Скоропостижно. Последствия черепно-мозговой травмы, полученной в детском возрасте. Но я на тебя не в обиде, Саш. Здесь тоже жить можно.

   - Значит, это правда, - бормотал Александр Иванович, наматывая круги по комнате, - значит, мы не умираем, а превращаемся в зрителей.

   Он неожиданно остановился, словно налетел на невидимую преграду, и хитро посмотрел на Русанова :

   - Выходит, вы там все видите ?

   - Не только видим, Саш. Мы еще ощущам, как вы, и знаем все ваши мысли. Вот только сделать ничего не можем.

  - Ой, как не удобно! – и Александр Иванович опять забегал по комнате.- Да, рейтинг !- вдруг вспомнил он. – Расскажи, как нам рейтинг считают.

  - Не могу. Не имею права, - Вова стал медленно растворяться я в воздухе, и голос его был едва слышен.- Запомни… жить надо красиво… До скорой встречи, Сашенька…

   О том , чтобы заснуть, уже не было и речи. Рейтинг требовал жертв. Александр Иванович принимал неудобные , но элегантные, по его мнению, позы… Затем вдруг вспомнил о красоте чувств и принимался декламировать стихи. Потом спохватывался и бежал приводить в идеальный порядок костюм и ботинки. В довершение всего к нему стали являться гости.

   Первым пожаловал знаменитый скульптор. Он осмотрел Александра Ивановича с головы до ног, потом просил обнажить ягодицы и остался крайне не доволен фигурой. Его скептическое :» М-да, не Давид !» - прозвучало как приговор, суровый и окончательный. Следом появился модный писатель и с порога принялся скандалить :

- У тебя, старичок, в голове не мысли, а винегрет. Ты чем думаешь? Я пытался за тобой записывать - разобрать потом не могу! Ты в детстве русский учил или что? Некрасиво получается!

  Затем вспорхнула бальзаковского возраста дама и потребовала любви – любви немедленной, обжигающей, неземной, но безопасной. Он спрятался под столом, но дама, не обратив на него ни малейшего внимания, не спеша разделась, попозировала перед зеркалом и вылетела в форточку.

  Затем были многие другие, всех не упомнишь. Незваные посетители измучили Александра Ивановича, он жался к ножкам стола и молился, чтобы скорее наступило утро.

   Утро светлело, когда к нему подошел предельно корректный молодой человек и сказал :

  - Вам придется последовать за мной. Вас снимают с дистанции.

 - Но почему?! – голос Александра Ивановича сорвался и дал петуха.- За что?

 - Ваш рейтинг упал ниже критического значения.

 - Не может быть! Неправда! Я знаю секрет…Я никуда не пойду!

  Молодой человек смотрел на него умными, понимающими глазами и молчал.

  - Я Вам не верю! Кто считал? Кто считал, я Вас спрашиваю? Мерзавцы! Подонки! Фальсификаторы!

  - Будьте мужчиной. Нас ждут.

  - Может, договоримся? – сменил тактику Александр Иванович.

  - Конечно, договоримся! – ответил молодой человек и отцепил дубинку от пояса.

   На следующий день Александра Ивановича отвезли в сумасшедший дом. Врачу он рассказал, что у него в животе поселились шесть человек, причем совершенно ему незнакомых. Они постоянно ругаются, едят, пьют, флиртуют и ходят в туалет, чем сильно отравляют ему жизнь. Время от времени кто-нибудь из них по - наглому забирается ему в голову и хозяйничает там. Первая была девушка по имени Света, и произошло это , когда его везли сюда, к врачу. Она попыталась соблазнить санитара, но тут возмутились остальные пятеро и стащили ее вниз, в желудок. Доктор поинтересовался, как у него в животе помещаются все шестеро, на что Александр Иванович серьезно ответил :

  - Сам удивляюсь. Двое из них выше меня на голову.

  - А Вы их прогоните. Просто возьмите и выставьте вон.

  - Не могу, доктор, - развел руками Александр Иванович.- У них же рейтинг…

   Доктор устало вздохнул и пододвинул к себе чистый бланк истории болезни.

    -