Два бюста

два бюста Шаламова.

В Москве - работы Франгуляна (только открывается) и в Питере - Ястребенецкого

Надписи на постаменте: «Тебе обещаю, / Далекая Русь, / Врагам не прощая, / Я с неба вернусь» <из стихотворения «Аввакум в Пустозерске»>. «Легче в угольном забое, / Легче кем-нибудь, / Только не самим собою / Прошагать свой путь» 

------------

но есть и друге стихи

«Клянусь до самой смерти мстить этим подлым сукам, чью гнусную науку я до конца постиг. Я вражескою кровью свои омою руки, когда наступит этот благословенный миг. Публично, по-славянски из черепа напьюсь я, из вражеского черепа, как делал Святослав. Устроить эту тризну в былом славянском вкусе дороже всех загробных, любых посмертных слав»
 
 
Работа Франгулляна в чем то выразтельнее.
При полном портретном сходстве в ней есть и обобщение: перед нами политзэк эпохи Большого террора — с затравленным, но и колючим взглядом, с упрямо сведенными губами. Человек, которому суждено пройти через ад — и выстоять.

В эпоху диссидентства тоже был в загоне...
не тех кровей.


----------------------

Шаламов --- удивительный поэт, необычный и традиционный одновременно...

Леденящий и тонкий.



Меня застрелят на границе, 
Границе совести моей, 
И кровь моя зальет страницы, 
Что так тревожили друзей.

Когда теряется дорога 
Среди щетинящихся гор, 
Друзья прощают слишком много, 
Выносят мягкий приговор.

Но есть посты сторожевые 
На службе собственной мечты, 
Они следят сквозь вековые 
Ущербы, боли и тщеты.

Когда в смятенье малодушном 
Я к страшной зоне подойду, 
Они прицелятся послушно, 
Пока у них я на виду.

Когда войду в такую зону 
Уж не моей - чужой страны, 
Они поступят по закону, 
Закону нашей стороны.

И чтоб короче были муки, 
Чтоб умереть наверняка, 
Я отдан в собственные руки, 
Как в руки лучшего стрелка.