Юрий Пивоваров: почему мы продолжаем жить в советской России?

Об особенностях советского человека, о том, почему и сегодня большинство россиян остаются советскими людьми, как это мешает стране развиваться, размышляет Юрий Пивоваров, академик РАН, директор Института научной информации по общественным наукам РАН.

— Тема советского — одна из важнейших сегодня для самопонимания, самопознания человека. Плохо, безвкусно начинать с цитирования самого себя, но простите меня за это. У меня есть статья, которая называется «Советская посткоммунистическая Россия». Что я имею в виду? Что мы по-прежнему живем в советской России. Сегодня, в 2013 году.

Я, разумеется, не имею в виду советы как форму народовластия — это никогда не работало и не определяло суть советского порядка. Я о другом, гораздо более глубоком и живучем. Вот, коммунистическая идея и коммунистическая практика оказались недолговечными, непрочными. Коммунизм постепенно изживается. И Россия его изжила, и Китай изживает, и даже Куба постепенно изживет. Сбывается то, что когда-то написал Иосиф Бродский: «Пролетарии всех стран маршируют в ресторан».

Коммунизм уходит, но советское остается, утверждаю я. Тогда надо дать определение советскому: что это такое? Советское — не политика, не экономика, даже не идеология. Это огромное явление планетарного масштаба, которое для России в XX столетии оказалось судьбой. С чего началось то, что я называю советским? С отказа от всех фундаментальных ценностей, которые выработало человечество. Долой религию («Бога нет, священники — враги»), долой государство, право нам не нужно, семья тоже («даешь новые отношения между полами», полная «свобода» — в данном случае именно в кавычках). Ни религии, ни семьи, ни собственности, ни права, ни государства. Ничего!

Всё это большевики, придя к власти, закрепили в документах и стали строить. Полностью у них это не получилось, по ходу дела пришлось вернуться к государству, к семье, к собственности, к праву, но идея была именно такой. И до конца они от нее не отказались — до последнего момента коммунисты говорили, что строят коммунизм, при котором ничего этого не будет. Говорили, конечно, все более приглушенно, мягко, но не отказывались от идеи.

Юрий Пивоваров

Юрий Пивоваров

Советское — следствие отказа от фундаментальных ценностей и переход к чему-то иному, что они сами считали главной ценностью. Отказ не только от мировой истории, от культуры, но и от основополагающей идеи христианской цивилизации — идеи первородного греха. Все тоталитаризмы, включая советский, отказались от этой религиозной идеи. Грех стал вменяться другому: виноваты капиталисты, помещики, священники, белогвардейцы, западные империалисты, сионисты, диссиденты, лодыри, уголовники. Даже целые народы объявлялись врагами при Иосифе Виссарионовиче Сталине.

Вменение греха другому — снятие с себя фундаментальной личной ответственности. Советское понимание мира прямо противоположно христианскому. Очень хорошо это зафиксировал не русский философ, а французский, один из основоположников экзистенциализма Жан-Поль Сартр. Ему принадлежит выражение: «Ад — это другие». То есть зло не во мне.

Вот на чем основано советское. Всегда виноваты западные империалисты или вредители, и никогда — я сам. Это — основа насилия, террора, введения в идеологию, мировоззрение, психологию человека блатных принципов типа: «Кто не с нами, тот против нас». Этот принцип пришел в социальный мир из мира уголовного, тогда как нормальное социальное общежитие строится на принципе: «Кто не против нас, тот с нами». А мы попались на уголовную приманку. Кто не с нами, тот против нас — следовательно, он опасен, его надо уничтожить.

Был создан новый тип человека — гомо советикус. Человек мог быть русским, узбеком, украинцем, евреем, кем угодно, но по сути это был советский человек. Человек, который не знает своих корней, истории, а если знает, то выборочно, однобоко. Человек, потерявший связь с религиозным миром — даже если он в советское время втихаря ходил в церковь, он не получал религиозного образования, воспитания.

Фото: pulson.ru

Фото: pulson.ru

Я таких людей видел в Германии — гэдээровцев. Чем отличается человек из ГДР от человека из ФРГ? Это «варвары», люди без христианского отношения к миру, без культурно-духовной традиции. Значит, такой человек оторван и от мирового развития культуры, науки, образования. Это человек «местечковый», закрытый, но с непомерной гордыней, уверенный, что обладает монополией на истину, поскольку ему с детства вдалбливали в голову марксистско-ленинские штампы, которые не имели никакого отношения к жизни, но выдавались за абсолютные ценности. И такой человек судил весь мир с той псевдовысоты, на которую, казалось ему, никто, кроме него, не мог подняться.

Для советского человека характерно утопическое сознание. Рушим старый мир — строим прекрасный новый. «Мы за 5–10 лет создадим новую промышленность, экономику»; «Мы за несколько лет проведем культурную революцию»; «Мы реализуем идею социальной справедливости в течение нескольких лет». Так не бывает. Невозможно без столетий кропотливого труда, реалистичной самооценки, самокритичного восприятия продвинуться вперед. Отдельные успехи, когда все силы концентрировали на создании атомной бомбы, полетах в космос и т. п., были, но в целом нормальное развитие было невозможно.

Что еще такое советский человек? Утопическое сознание, недуховное отношение к времени — абсолютный футуризм: мы страдаем, но наши дети и уж точно внуки будут жить при коммунизме. Такое футуристическое сознание ведет к нигилистическому отношению не только к прошлому, но, что еще страшнее, и к собственному настоящему. А это значит, что снимается ответственность за сегодняшнее. Да, террор, да, чистки, да, несправедливость, но ради дела, ради построения самого справедливого общества. То есть отказ от ответственности за зло, творящееся в то время, которое Бог отвел нам жить на земле.

Советское въелось в нас, оно нас воспитало. Неудачи современной России связаны с тем, что все мы — и власть, и подвластные, и церковные, и нецерковные — советские люди со всем комплексом этих идей. И незнание собственной истории, и ненависть к людям с другим носом, другими глазами, и одновременно полная расхлябанность по отношению к самим себе как к народу, как к личностям, и т. д.…

Великий русский поэт Иосиф Бродский сказал, что в России в ХХ веке произошла антропологическая катастрофа. Он имел в виду и уничтожение миллионов, и одновременно снижение качества человека. Я согласен с ним, хотя точнее назвать эту катастрофу антропной, потому что антропология — наука о человеке. Выражением этой антропной катастрофы и стал тип советского человека.

Отец Александр Шмеман рассказывал, как они с сыном, журналистом Сергеем Шмеманом, завтракали в ресторане <acronym title="Организация Объединённых Наций" lang="ru">ООН</acronym>. И пришли люди явно из советской делегации. Отец Александр называет их советчиками, пишет, что это какие-то бездушные машины, совсем другой тип человека — не русский, не американский, а новый.

Как ни больно, это правда. Я неоднократно развивал эту тему в устных выступлениях, в статьях, на меня обрушивались русские советские люди, что я мерзавец, родину не люблю, и прочее, и прочее. Но я сам, к сожалению, советский человек, продукт системы. Трусость, неумение держать слово, двоемыслие, поиск виноватого, когда сам сделал что-то плохое, — это результат того эксперимента, который русский народ поставил над собой, его властители поставили над ним. Советский человек — не окончательный приговор русскому или российскому человеку, а задача, с которой он должен справиться.

Мне могут возразить, что советские люди героически сломали хребет нацизму, развили науку, сделали много хорошего. Безусловно. Ни отдельного человека, ни общество нельзя описать одним термином: советский, буржуазный, феодальный. Люди все разные, и «советское» — лишь одно из измерений социального, человеческого, что было в XX столетии и сохранилось сейчас. Я говорю о том, что мешает нам идти вперед, что необходимо преодолевать.

Даже в таком великом человеке, как Александр Исаевич Солженицын, я вижу элементы советского, и он сам себя называл Антиленин. Антисоветское — уже определение по отношению к советскому. А нам нужно не антисоветское, а несоветское — русское, православное, российское, общеевропейское, евразийское. Надо уходить от провалившегося эксперимента по созданию нового общества, нового типа человека. Большевики его создали — новый социальный антропный тип.

Но я думаю, что окончательной победе советского помешало многое, в том числе духовные основы общества. Напомню, что в самый разгар сталинского террора — в январе 1937 года — во время переписи населения, переписи не анонимной, более 50 процентов людей сказали, что они верующие. Не побоялись открыто сказать! Безусловно, это говорит о том, что советское не съело человека окончательно.

И поведение русского народа и других народов СССР в годы Великой Отечественной войны! Это была народная война, а не сталинская — народ спас Россию! ХХ съезд показал способность даже коммунистов на покаяние за преступления. Всё это говорит, что в человеке оставалось много и несоветского, и только благодаря этому мы выжили. Не удалось до конца съесть ни общество, ни Россию.

Но по-прежнему советское существует в разных проявлениях. Например, в понимании власти как только насилия — «я начальник, ты дурак», а не согласия между людьми. В повседневности мы видим страшное социальное расслоение, когда несколько процентов жируют, а основная масса населения находится в ужасающих социальных условиях, и верхушке на это наплевать. Все это, безусловно, проявление советского комплекса нечувствительности к чужой боли, непонимания собственной греховности. Все это надо преодолевать. Советское придется преодолеть ради выздоровления России.