Формы бреда

Московская крепость «Ночных Волков», российского аналога «Ангелов ада» украшена десятифутовыми крестами из шатунов судовых двигателей. Гигантская сцена собрана из кусков разбитых самолетов и двигателей грузовиков, в барную стойку вбиты части «харлеев», кресла сделаны из лодочных корпусов, а столы, размеры которых напоминают о Вальгалле – из обломков поездов. Кресты повсюду – они сложены из запчастей от мотоциклов, из рессор от грузовиков и т. д. «Ночные волки» - это байкеры, которые нашли Русского Бога. Под влиянием патриотизма они заменили латиницу на своих кожанках на готический кириллический шрифт. На огромном камне у входа в их царство до сих пор красуется символ «Ангелов ада» - «1%» в ромбе. У «Ангелов» это означало принадлежность к 1% «отверженных». «Ночные волки» окаймили ромб новым текстом, меняющим его значение: «На небесах более радости от 1 грешника кающегося, нежели от 99 праведников, в покаянии не нуждающихся».

«У нас есть всего несколько лет, чтобы спасти душу Святой Руси, - говорит Алексей Вайц. – Всего несколько лет». Вайц - один из лидеров «Ночных волков». Их в России пять тысяч. Пять тысяч похожих на Беовульфа бородатых мужчин в коже и на «харлеях». Именно Вайц больше всего сделал, чтобы превратить их из «отверженных» в православных патриотов. В последние годы Владимир Путин начал фотографироваться с ними – тоже затянутый в кожу и верхом на трицикле (с двухколесным мотоциклом он не справляется). Они защищали честь церкви после истории с Pussy Riot, проехав через Москву кавалькадой с золотыми иконами Богоматери на «харлеях». Кремль дает им несколько сотен миллионов рублей в год, чтобы они укрепляли лояльность к власти в стране концертами и байк-шоу – с прыжками на мотоциклах, акробатикой в духе Cirque du Soleil, реконструкцией битв спилберговского масштаба, православными иконами, священным экстазом, цитатами из Сталина и танцующими девушками (прямо рядом с крестами находятся подиумы для танцовщиц). На последний концерт в Волгограде пришло рекордное для «байк-шоу» количество посетителей – 250 тысяч человек. Ожидалось, что его посетит Эвандер Холифилд (Evander Holyfield), который должен был открыть прошедший под грохот патриотических фейерверков боксерский матч, - однако в последний момент он отказался из-за проблем с визой. Собравшиеся хором спели антикоммунистический перестроечный гимн «Мы ждем перемен». 

«Но почему Сталин? – спрашиваю я. - Разве он не погубил сотни тысяч священников?»

«Мы не знаем, зачем Бог его послал. Может быть, он должен был убить их, чтобы испытать веру. Мы не знаем. Не нам судить. Когда вырезают язву, приходится вырезать и здоровую плоть», – во время разговора Вайц, бородатый, фольклорных габаритов мужчина в очках, переодевался в байкерскую одежду из офисной. Мы отправились чего-нибудь перекусить в маленький деревянный домик на территории клуба. Внутри повсюду висели иконы. Мы пили чай, заваренный с пряными лекарственными травами, собранными шаманами Дальнего Востока России. Вайц кладет себе в кружку шесть кусочков сахара и рассказывает мне свою историю: «По образованию я актер. Меня учили по классической системе Станиславского. Мой учитель говорил, что я могу быть одновременно трагичным и комичным. Это редкий дар». Он произносит цитату из знаменитой российской экранизации «Вишневого сада», в точности копируя оригинал, и замолкает, пока я аплодирую. «Я сорвался в 1994 году. Я играл в «Вишневом саде», мы были на гастролях в Лондоне и жили в отеле в Севен-систерс. Знаешь где это? Приятное место, но я больше не мог это выносить – слишком много ролей. Слишком много “я”».

«Слишком много театральных ролей?»

«Нет, с этим все было в порядке. Я же профессионал. Что-то другое. У меня некоторое время были видения – религиозные видения. Я видел на плечах у людей чертей и ангелов. Я видел змей, обматывавшихся вокруг людей, когда те говорили – это были их истинные души. Я видел вещи, которые другие не могут видеть. Цветные ауры вокруг людей … Ты так на меня смотришь, как будто я псих – а у меня просто такие способности. Я до этого интересовался религией. Йогой и шаманизмом. Но я нашел путь к истинной вере. И я не смог быть одновременно актером и божьим человеком». Вернувшись из Лондона, Вайц оставил сцену. Он стал набожнее. Однако работа ему все же была нужна, и один из его друзей устроил его в новую компанию, занимавшуюся политическим консультированием. Используя метод Станиславского, он начал учить политиков «манипулировать общественным сознанием с помощью вербальных и невербальных механизмов». «Я применял принципы вживания в роль. Сначала они должны были определиться с тем, куда они идут. Чего они хотят… Куда ты идешь, Питер?» - спрашивает он неожиданно.

Я не знаю, что ответить.

«Ты идешь к смерти. Все мы идем к смерти. Это первое, что я заставлял их понять… Это главное в нас, байкерах. Мы все время живем рядом со смертью. Мы – культ смерти. Мы знаем, куда мы идем». Байкерство было страстью Вайца еще со времен его советской юности. Байкерское движение возникло в СССР в конце 1980-х годов. Оно было абсолютно антисоветским, свободолюбивым, индивидуалистическим, романтическим – и, кстати, проамериканским. В 1990-х и 2000-х годах оно оставалось маргинальной субкультурой, хотя и связанной с байкерскими группировками в Европе и за ее пределами. Сдвиг в сторону патриотизма произошел позже. Легенда гласит, что Хирург – лидер «Ночных волков» Александр Залдостанов – встретил на дороге священника, который призвал его изменить жизнь и помочь спасти Святую Русь. Вайц, в свою очередь, помог придать этому импульсу форму. «Ночные волки» - организация дисциплинированная: если Хирург и Вайц говорят, что они теперь православные, все следуют их примеру. 

Впрочем, у их новой веры, возможно, есть и практический аспект. В 2000-х годах в России начало распространяться влияние иностранных байкерских группировок. Самой известной из них были Bandidos, предложившие сделать «Ночных волков» своим российским отделением. Однако «Ночные волки» хотели самостоятельности, а чтобы держать своих байкеров под контролем, им нужно было собственное кредо. Поэтому они начали взращивать в себе националистическую ментальность «осажденной крепости». Они сменили язык своей символики на русский и начали распространять слухи о том, что Bandidos хотят наводнить Россию наркотиками. Когда «Три дороги» - небольшой российский байкерский клуб из десятка человек, который раньше всегда был лоялен «Ночным волкам», - присоединился к Bandidos, группа вооруженных цепями и гаечными ключами «Ночных волков» отправилась на их базу, чтобы сорвать с них эмблемы – то есть подвергнуть их ритуальному унижению. «Ночные волки» были вооружены цепями и гаечными ключами. Вероятно, они хотели только напугать бывших союзников и наказать их за предательство, однако один из членов «Трех дорог» запаниковал и выстрелил в одного из «Волков». Тот позднее умер в больнице. Стрелявший отправился за решетку на всю жизнь. 

Трудно сказать, насколько реальна внешняя угроза, о которой говорят «Ночные волки». Их в России тысячи, а Bandidos – лишь несколько десятков. Однако, если послушать Вайца, «Ночные волки» окружены со всех сторон. «Bandidos – байкерский аспект наступления Америки на Святую Русь. Это последний бастион истинной веры. Станиславский говорил: “Люби искусство в себе, а не себя в искусстве”. В этом и заключается различие между Западом и Россией. Вы - империалисты, вы считаете, что искусство для вас, а мы считаем, что мы – для искусства. Мы отдаем, вы берете. Поэтому у нас могут быть одновременно и Сталин, и Бог. Мы можем вместить все и всех – украинцев, грузин, немцев, эстонцев, литовцев. Запад стирает маленькие народы с лица Земли, в России они процветают. Вы хотите, чтобы все были такими же, как вы. Запад посылает к нам агентов своего разлагающего влияния. Это кабала ростовщиков. Русский, прошедший обучение в западной компании, начинает думать иначе: корень западной рациональности – это себялюбие. Это не наш путь. Вы распространяете у нас вашу потребительскую культуру – и я не думаю, что Вашингтон или Лондон здесь главные. Ими командует Сатана. Именно поэтому вы хотите разбомбить Сирию – родину святости. Дьявол хочет пройти по дороге в Дамаск, но ее защищает Путин. Нужно учиться видеть за повседневным священную войну. Демократия – это падшее состояние. Категории “правого” и “левого” лишь разделяют людей. В Царстве Божием есть только то, что внизу, и то, что наверху. Все едино. Поэтому русская душа свята. Она может объединить все. Как на иконе. Сталина и Бога. Как все, что ты у нас тут видишь - мы берем части сломанной техники и соединяем их вместе».

Он на минуту замолкает. Вероятно, у меня странный взгляд, моя чашка с чаем застыла на весу. Переход от Станиславского к Царству Божиему произошел слишком быстро, и я не успел изменить выражение лица. «По крайней мере, я пытаюсь все соединить, - говорит Вайц уже спокойнее. – Дело еще не закончено. Возможно, мы не справимся». Несколько лет назад «Ночные волки» связались с Владиславом Сурковым, который тогда был главным кремлевским идеологом. Сначала они просто хотели, чтобы Кремль поддержал их патриотические байк-шоу. Сурков воспринял эту идею с энтузиазмом. И вот великий кремлевский шоумен взял «Ночных волков» под свое покровительство и принялся финансировать их мега-концерты.

Телевидение начало показывать их в прайм-тайм. Сейчас «Ночные волки» дают президенту советы по вопросам веры и «харлеев», активно участвуют в социальной политике, стали частыми гостями в ток-шоу. Теперь, когда их защищает Кремль, ни одна байкерская группировка даже не мечтает бросить им вызов.

Кремль нуждается в байкерах и прочих движениях такого рода. Рычаги, с помощью которых российская диктатура раньше придавала себе ореол легитимности – ее группа поддержки и ее фальшивая оппозиция (пропутинские молодежные организации и ручные политические партии), – лишились былой эффективности. Лишь 5% россиян считают правительство «крайне эффективным». Популярность Путина низка как никогда: рейтинг на уровне 60% - это много для демократии, но в системе, которая держится на одном человеке, уже вызывает сомнения. Апатия восторжествовала: лишь 30% москвичей озаботились проголосовать на выборах мэра. Власти нужны новые звезды, и «Ночные волки» вполне годятся на эту роль. Если до недавнего времени политики здесь любили рассуждать о «модернизации» и «инновациях», то теперь в ходу другие слова: «религия», «традиционализм», «Евразия», «Бог». В число новых православных националистов входят облаченные в черное «православные хоругвеносцы», сжигавшие на набережной у Кремля книги про Гарри Поттера в знак протеста против «сатанизма» Джоан Роулинг, и Дмитрий Энтео – аскетичного вида юноша с бородкой, рассказывавший в телеэфире о своих планах бросать кирпичи в окна западных магазинов. Даже «Ночные волки» считают и хоругвеносцев и Энтео психически нездоровыми.

А еще есть неонацист Максим Марцинкевич, ставший звездой благодаря своему проекту «Оккупай Педофиляй». Макс и его друзья прикидываются в интернете подростками-геями, ищущими мужчину постарше. Они назначают свидания, а тех, кто на них приходит, встречает Макс с камерой и заставляет их признаваться в педофилии, пить мочу и сосать фаллоимитаторы. Затем он размещает хорошо снятые и умело смонтированные клипы в интернете. «Здравствуйте, мои маленькие любители экстремизма», - говорит он в начале своих роликов. Его канал на YouTube пользуется большой популярностью и обеспечивает хорошую рекламную выручку. Марцинкевич отрицает, что его спонсирует Кремль, однако власти его, бесспорно, поощряют: его приглашают на ток-шоу в духе Джерри Спрингера, на которые никого не зовут без официального дозволения. Такие люди, как Марцинкевич и «Ночные волки», помогают телевидению раскручивать бесконечные охи и ахи про геев, Бога, Сатану и педофилию. Никакого реального народного движения за ними не стоит: лишь 3% россиян регулярно ходят в церковь, и в России нет ни Движения чаепития, ни фигур, подобных Хомейни. Фактически, Кремль просто научился сплавлять поп-культуру и авторитаризм, чтобы развлекать 140-миллионное население, отвлекать его от реальности и постоянно запугивать кошмарными угрозами, которые, если их достаточно часто повторять, начинают жить собственной жизнью. 

Старые контролируемые Кремлем псевдопартии, заседающие в Думе, оказались под угрозой гибели. Их рейтинги падают: на московских выборах ЛДПР и «Справедливая Россия» едва набрали по 3%, несмотря на поддержку основных телеканалов. В результате каждый депутат сейчас сам за себя. Главным стало предложить настолько экстравагантный закон, что тебя заметят даже на фоне общего патриотического бурлеска. Виталий Милонов стал знаменитостью благодаря своему закону против «пропаганды гомосексуализма». Елена Мизулина блестяще выступила с предложением запретить «нетрадиционный секс» - после этого несколько недель СМИ обсуждали оральный секс и спорили, запретят его или нет. Никого не интересует, введут ли эти законы в действие: главное, чтобы о них говорили. Член правящей «Единой России» Евгений Федоров, объясняет, что Дума и правительство на зарплате у ЦРУ и что Россия платит США «дань». Путин, по словам Федорова, об этом знает, но не может избавиться от этой зависимости.

Если посмотреть на карьеры Милонова, Мизулиной и Федорова, окажется, что все они были (причем кое-кто из них еще совсем недавно) убежденными демократами, либералами и западниками, сторонниками модернизации и европейского пути. Их новые ипостаси могут выглядеть лишь очередными костюмами на московском политическом маскараде. Однако в их поведении есть одна черта, отличающая их от обычных российских политических демагогов вроде Владимира Жириновского, который не скрывает, что его тирады – лишь цирковой номер. (Его очередной идеей было изгнать из русского языка английские слова – такие, как «менеджер» или «перформанс». Здесь есть небольшая шпилька в адрес Путина, которого часто называют «эффективным менеджером». Жириновский хочет заменить слово «менеджер» старым русским «приказчик».) Новые думские звезды выступают со смертельной серьезностью, говорят скучным тоном. Создается впечатление, что некоторых депутатов Кремль так долго вертел и корежил, что они довели себя до чего-то, похожего на безумие. Кстати, в кафе вокруг Кремля шепчутся, что и сам Путин «утратил контакт с реальностью», а московская дворцовая культура диктует, что если его утратил Путин, то и все думские царедворцы должны начать вести себя как сумасшедшие - например, заунывно бубнить какие-то нелепости про секс.

* * * 

Коррупция тоже принимает новые, головокружительные формы. Впрочем, коррупция – не самое подходящее слово. Оно подразумевает откаты или некое кумовство. Здесь же речь идет о «гиперпроектах» - огромных финансовых инициативах, способных пожирать изрядную часть бюджета. Предполагаемая стоимость предстоящей в следующем году Зимней олимпиады в Сочи дошла до 50 миллиардов долларов. Это на 7 миллиардов больше, чем было потрачено на Олимпиаду в Пекине, на 36 миллиардов больше, чем было потрачено на Олимпиаду в Лондоне, и в пять раз больше, чем было потрачено на следующие по дороговизне Зимние игры. Примерно 30 миллиардов долларов уже, по-видимому, были расхищены. Каждый год 1,5 миллиарда долларов тратится на развитие Сколково – высокотехнологической российской утопии, новой Кремниевой долины. Однако пока там не построено ничего кроме «гиперкуба», стоящего в чистом поле. Зато уже построен «гипермост» между Владивостоком и островом Русский – практически необитаемым и не имеющим дорог. Экономических преимущество он почти не дает, зато обеспечил массу возможностей для мошенничества. Следующим гиперпроектом должен стать туннель между Россией и Японией. Советские гигантские проекты не имели макроэкономического смысла, но соответствовали иллюзиям плановой экономики, новые гиперпроекты тоже не имеют макроэкономического смысла, но позволяют обогащаться людям, лояльность которых Кремлю нужно вознаграждать как можно быстрее.

Результатом всего этого экономического, культурного и идеологического бреда становится странное чувство невесомости. Слова ничего не значат, цифры в бюджетах не связаны с реальностью. Это напоминает жизнь внутри очередного монолога Вайца. Российское протестное движение, кое-как выживающее последние два года, сейчас стремится к честному высказыванию, которого больше нельзя найти нигде. В прошлом месяце на выборах московского мэра лозунгом ушедшего в политику борца с коррупцией Алексея Навального было «Не врать и не воровать». По-английски «Don’t Lie and Don’t Steal» выглядит самодовольным поучением, но русская фраза с ее вибрацией «в» и раскатистыми «р», звучит как гневное рычание ветхозаветных заповедей (возможно, точнее было бы: «Не солги и не укради»). И этот лозунг сработал, выразив в пяти словах связь между интеллектуальным и финансовым разложением и стремление к цельности на фоне всеобщего замешательства.

Навальному позволили (и даже помогли) баллотироваться, так как Кремль сейчас испытывает новую версию политической системы. Он хочет заменить «управляемую демократию» своего рода «конкуренцией без перемен». Мэрия назвала московские выборы первыми «честными выборами» в России (фактически, признав, таким образом, прошлые фальсификации). Навального не пустили на федеральные телеканалы и ему по-прежнему грозят пять лет лишения свободы после того, как его в июле признали виновным в «хищении», но явного мошенничества на этих выборах, действительно, не было. Для Кремля такая ситуация казалась однозначно выигрышной: присутствие Навального в избирательных бюллетенях позволило действующему мэру – путинскому назначенцу Сергею Собянину – стать самым «легитимным» политиком в России, а значит и потенциальным (и очень лояльным) преемником своего патрона. Опросы предсказывали, что Навальный получит меньше 20% голосов, а Собянин - больше 60%. Однако здесь обнаружилась ловушка: российские опросы основаны на сложных формулах, выведенных по итогам больше чем 10 лет фальсификаций. На честных выборах эти прогнозы оказались катастрофически ошибочными. Навальный получил 28%, а Собянин едва преодолел 50-процентный барьер и избежал второго тура. Однако он все-таки победил, и Навальный оказался именно в том положении, в котором его хочет видеть Кремль. Выступая перед радостной многотысячной толпой после опубликования результатов, Навальный уже не прибегал к революционной риторике и не угрожал Путину. Вместо этого он говорил о том, что нужно выступить в качестве «конструктивной оппозиции» в ходе предстоящей кампании в городскую Думу. Что ж, теперь он тоже в игре.