Ушел из жизни Мастер Зеркал

Российский поэт Андрей Ширяев, долгое время живший в Эквадоре, покончил с собой 18 октября. Об этом в социальных сетях сообщили друзья и знакомые поэта.

Официальной информации о смерти Андрея Ширяева пока нет. Также неизвестны обстоятельства произошедшего.

18 октября в 10 утра по московскому времени на своей страничке в Facebook он написал прощальное письмо, в котором объяснил причины своего добровольного ухода из жизни.

- Мне пора. Последняя книга дописана, верстка передана в добрые руки. Алина, Гиви, Вадим, дорогие мои, спасибо. И спасибо всем, кого я люблю и любил – это было самое прекрасное в жизни. Просить прощения не стану; всегда считал: быть или не быть - личный выбор каждого. Чтобы не оставлять места для домыслов, коротко объясню. В последнее время два инфаркта и инсульт на фоне диабета подарили мне массу неприятных ощущений. Из-за частичного паралича ходить, думать и работать становится труднее с каждым днем. Грядущее растительное существование - оно как-то совсем уж не по мне. Так что, действительно, пора. (улыбается) Заодно проверю, что там, по другую сторону пепла. Может, и увидимся, - написал поэт.

Накануне, 17 октября, Андрей Ширяев разместил на своем персональном сайте последнее стихотворение:

Привычно доедать до последней крошки,

привычно доживать до финальных титров.

Сценарий жизни старой подвальной кошки

достоин девяти уссурийских тигров.

Сценарий лжи. Леплю куличи из ила,

тяну больное, путаясь в алфавите.

Честней, пока не поздно, разлить чернила,

и кинуть грош Харону, и встать, и выйти;

и вновь - по темноте за бессонным стражем,

в окраинном кинозале, в луче экранном,

где мир, подобно мне - короткометражен,

а я - всего лишь пепел над океаном.

Не могу принять и поверить... Кажется, что это бред какой-то, журналистская выдумка или трюк...

Один из лучших современных поэтов...

Косноязычный мой, недвижный от рожденья,

куда тебя несёт нелёгкая твоя

пчелиная тоска? Окончены раденья,

уже струится креп и варится кутья.


Решётка сада. Вдоль - слоями снег и сажа.

Полупоклон ольхи трамваю, впереди

идущему.

Пейзаж. Я сам - фрагмент пейзажа.

Храни себя. Не плачь. Дворами уходи.


Живи один. Шепчи, жужжи своё: "…не жалко…",

роняя с губ на стол крылатые тела

и забродивший мёд. Бесцветная служанка

покорно промолчит и вытрет со стола.

При этом отчетливо понимаю, что человек совершил - Поступок, на который имел право, за который хочется - руку пожать и подать на прощанье, то ли благославив, то ли отпустив - грехи и стихи, земное и небесное, душу и тело...

Эпизод. Как в кино, наплывом:

спинка стула, платок шерстяной.

Пахнет кофе и черносливом.

Одиночеством. Тишиной.


Все разъехались. Рай вороне,

обживающей дымоход.

Снег. Левей, в обнищавшем районе,

даже боль уже не живёт.


Станет пасмурно. Опустело.

Пусто. Правильно. Тяжело.

А крыло в географии тела -

ну... крыло.


Взмах. И выдох. В платке, пестрея,

тают нитки. Вернись зимой.

Забирай меня. Поскорее.

Забирай и вези домой.

Сто раз собиралась сделать пост о нем, стихи выложить... так ведь нет же! занята всегда - суетой и ахинеей... Теперь вот собралась, теперь уже промолчать невозможно...

Облако причаливает к горе.

К облаку причаливает самолёт.

Так ли уж важно в этой простой игре,

кто и кого насколько переживёт?

Братское небо, влажная простыня.

Звёзды ложатся в пашню плечом к плечу.

Семя двудольное, космополита, меня,

пусть закопают в космос. Я так хочу.