О несбывшихся мечтах, фольклоре и маузере.

         Вот «Фольклор» говорите… Будто это старое чего-то, мёртвое даже. А живёт он, родимый, развивается! Правда, в иных трансформациях.

       Изменились маленько формы, другие стали. То были сказки с присказками: «долго ли, коротко», «в некотором царстве, в некотором государстве». Раньше.

       А сейчас тоже самое! Только личностного маленько добавилось: «У меня знакомый подруги…». Или, допустим «Ехал с мужиком в поезде, так он рассказывал…» Ну, может, с несколькими вариациями.

       И, по народной традиции, - обязательно эпилог. Что, не всё так очевидно. Иван-Дурак, а бывает что и на королевне. Или, допустим «Чумазина чумазиной, вся в золе, а замуж за принца и туфли хрустальные от Сваровски». Бывает, значит, и такое. Кстати, действительно бывает.

       Вот, допустим, вы Людку Сафонову знаете? Которая на «Поле Чудес» ведущего огурцами пичкала? Да, она! Так у неё родная бабулька – одуванчик. Недавно девяносто ей отмечали, хотя вообще-то про другое. Конечно, это тоже удивительно, что при нашей-то жизни и до девяноста, но всё-же маленько не о том.

       Живёт старушка отдельно, она у Люськи строгих правил. Из первых комсомолок, потом всю войну прошла, да ещё хозяйство поднимала. Помните у Маяковского «под старою телегою рабочие лежат»? Жить негде, грязь, дождь, а они город-сад строют со всем упорством? Вот, из тех ещё бабуля.

       Своих хоть и любит, говорит: «Пока я сама могу до лифта доползти, - милости прошу ко мне только в гости». Болеет, конечно, но готовит себе сама, да и вообще всё более-менее делает.

       Самостоятельная старушка, а навещать каждый день всё равно надо. За продуктами тяжеловато уже, - то родители, то Люська забегает. И тут тоже Люська с работы после обеда отпросилась. Купила кефиру, хлеба, колбасы, ещё кой-чего, по-ошла бабульку проведать, чтоб потом в детский сад забежать, мальца своего зацепить и домой.

       К квартире подходит, ма-ама моя! - полна площадка милиции, собака с ошейником, а перед этим ей навстречу скорая попалась, лампочками синими моргает, - «И-у-и-у»! Что такое?!

       Заходит, видит, - бабушке плохо. Бедняжка, на диване, - ни жива не мертва! Медсестра с давлением, лекарства! Карвалолом на всю квартиру несёт.

       - Ах, миленькая моя! - хотела Люська к бабульке броситься и запнулась. Глядит, - на полу, - ужас! – мужичара валяется обчерченный белым цветом. Огроменный! И кровища.

       - Бабушка, родненькая, что случилось? Как ты?

       - Людмила?! Пришла? Вот видишь ты, поглядела сериал про Марисабель, да и придремнула... Ждала ж тебя! Придёт, - думаю, - Людмила, скажу, чтоб правнука на пирожки привела, да родителей твоих непутёвых приглашу. Седьмое ж, ноября!

       - Ну?! Я и бежала! Вот только в магазин зашла, хлебушка, колбаски.

       - Да ты слушай, Людмила.

Просыпаюсь я, лежу на кровати, и чувствую, что дома не одна. Ходит кто-то, разговаривает. Громко так, знаешь…

       - Вот этот, что на полу ?

       - Да их двое было… По всей квартире шарются, ящики выдвигают комодные, подлецы… Один повернулся, «А-аа, проснулась, бабулька», - говорит, - «отдохни, дойдёт и до тебя очередь». И загоготали оба.

       - Ужас! Как же они попали сюда? В окно, что-ли влезли? Сверху спустились?!

       - Может, и сверху. И они пока на кухню ходили, я тумбочку-то открыла прикроватную, у меня под таблетками там маузер лежит наградной.

       - Я думала, это бутафория! Так, для красоты, от деда… Антиквариат! Надписи!

       - Людмила! Ты меня обижаешь! Мне его перед строем сам товарищ Беридзе вручал. С гравировкой! «Лучшему Ворошиловскому стрелку 48 ОПБ» А ты, - «бутафория»!

       - Откуда ж я знала? Ты никогда особо не рассказывала.

       - Под подушку пистолет, значит взяла… А он тяжёлый, да и рука не та уже… Глаза тоже видят плоховато, но рефлекс остался. Сутками же напролёт когда-то тренировались! Вошли они в комнату, один обратно в окошко с рюкзаком лезть приготовился, а второй ко мне.

       - Наверное, пристукнуть хотел, чтоб свидетелей не было!

       - Кольцо у меня дедово на руке, ещё того золота… Заметил, видать, пока я спала. Надеялся молодой человек на прибыль! Топает, дышит.

       - Ужас!!!

       - Очки некогда было искать, я с двух рук на звук-то и того… Одной рукой я уже и не удержу, - кило триста. А с двух, - ничего. Слышно было хорошо, как идёт, я б и вслепую попала...

       Поглядела Люська на пол, а у обчерченного ровно между глаз хорошая такая дырища.

       - Ну, ты даёшь, бабуля! А второй – то чего?

       - Со вторым хуже… Побежал он. От окна вбок, а живости-то уже нету у меня, как раньше! Ранила в левое плечо только. Вынесли уже его, в больницу повезли. Сдаю… Товарищ Беридзе, конечно, сказал бы, что теряю квалификацию.

       Такая вот бабулька, и история… Железное поколение было, как ни крути, не чета теперешнему…

       Маузер, конечно, изъяли. Хоть и наградной, а так полагается. К родственникам бабулька переезжать наотрез отказалась. Поэтому Люськины родители временно у ней поселились, чтоб спокойней было. Возраст всё-таки…

       А вы говорите, - «фольклор» - «фольклор»!