Критический отзыв на статью С. Канчукова «Шойгу: военные учения постепенно заменят»

     В конце сентября – сразу после завершения совместных стратегических российско-белорусских учений "Запад–2013" – генерал-майор Сергей Канчуков опубликовал в воём блоге статью - "Шойгу: Военные учения постепенно заменят на внезапные проверки" (информационным поводом для этой статьи стала одноименная заметка в газете "Взгляд"). Статья состоит из трёх основных частей: вступления, первой части, посвящённой внезапным проверкам, и второй, посвящённой непосредственно.

     Должен отметить, что в своей статье Сергей Алексеевич короткими штрихами обозначил и тем самым обнажил важнейшие проблемы военного строительства на современном этапе. В относительно небольшом, но весьма ёмком по содержанию вступлении были обозначены следующие важнейшие вопросы:– восстановление дивизионного звена управления (дивизий);

– привлечение местных и региональных органов власти;

– переосмысление значения мобилизационных возможностей страны;

– переосмысление роли и места разведки;

– необходимость совершенствования программ боевой подготовки и так далее.

     Полагаю, что именно эти вопросы, как совершенно правильно заметил генерал-майор С.Канчуков, заслуживают наиболее пристального внимания и оперативного разрешения.

     Отдельно хотел бы выделить тезис о возможности и необходимости проведения стратегических учений сил и средств военной разведки с формированием двух генеральных штабов: один – действующий, другой – созданный на базе Военной академии Генерального штаба и укомплектованный генералами, находящимися в запасе (данный тезис сформулирован Сергеем Алексеевичем во второй части статьи).

     На мой взгляд, идея весьма привлекательная и заслуживает детального изучения с последующей проработкой и реализацией. Такие учения позволили бы понять наши реальные возможности по своевременному вскрытию планов противника, выявить недостатки и затем устранить их. Помогли бы в создании единого разведывательно-информационного пространства, альтернативу которому нет. Кроме того, убеждён, что для большинства военачальников, по воле судьбы оказавшихся в запасе, это было бы весьма интересно.

     Надеюсь, что в будущем нам удастся наладить продуктивное обсуждение всех вопросов, обозначенных выше, а также получить качественные и содержательные комментарии от наших читателей.

     Далее я хотел бы высказать свою точку зрения по поводу ряда положений, сформулированных Сергеем Алексеевичем, некоторые из которых мне показались не столь однозначными и явными.

     В первой части публикации Сергей Алексеевич аргументирует необходимость внезапных проверок частей и соединений, перечисляет целый ряд причин, по которым внезапные проверки нужны и могут быть полезными. В связи с этим я хотел бы обозначить, пожалуй, наиболее важный вопрос: "А зачем вообще нужны внезапные проверки в условиях, когда задачи не соответствуют возможностям для их выполнения и когда результаты проверки можно предсказать без её проведения?" Если честно ответить на данный вопрос, то многое станет очевидным и понятным.

     Далее считаю целесообразным выработать единый понятийный аппарат: "внезапный" – это неожиданный, наступивший неожиданно. Следовательно, "внезапная проверка" – это мероприятие, которое является неожиданным, вдруг наступившим для проверяемых лиц. Полагаю, что о сущности и содержании этих мероприятий речь вести не стоит. Но отдельно отмечу, что объявление по федеральным телеканалам о начале "внезапных проверок" ровно за сутки до их старта многих людей заставила улыбнуться. Ничего не поделаешь: юмор – это наша национальная особенность и без него нам никак нельзя.

      Проиллюстрировать это можно ещё на одном примере. В течение нескольких месяцев 2009 года проводились маневры войск и сил Вооружённых Сил России "Осень – 2009". Как и положено, в ходе маневров проводился ряд учений различного масштаба (всё осуществлялось в рамках классической российской военной школы). При этом оперативно-стратегическими учениями "Запад – 2009" руководил начальник Генерального штаба Вооружённых Сил России, а оперативно-стратегическими учениями "Ладога – 2009" – ГК СВ ВС РФ.

     В подобных обстоятельствах вполне естественной была здоровая конкуренция между руководителями учений: каждый хотел сделать так, чтобы его учения были организованы лучше, были более продуманными, эффективными и эффектными. Однако в связи с тем, что начальник Генерального штаба обладал большим административным ресурсом, некоторые планы главнокомандующего Сухопутными войсками были нарушены. Так, нам была запрещена переброска бригады из Дальневосточного военного округа на Северо-Западное стратегическое направление.

     Тогда нами было принято решение провести небольшую информационную акцию, основанную на знании индивидуальных особенностей определённых руководителей. Мы рассчитали стоимость перегруппировки формирований из различных регионов страны и разработали формализованный набор директивных документов, а затем предложили главе оборонного ведомства самому вписать номер формирования, чтобы тем самым он имел гарантированную возможность проверить реальную готовность формирования к выполнению задач по предназначению.

     Начало этого мероприятия было внезапным даже для меня – НГШ СВ ВС РФ. Именно после этой действительно внезапной проверки появился документ, который стоило бы опубликовать в мемуарах (кто знает, может быть, время мемуаров уже пришло?) Полагаю, что он вызвал бы саркастическую улыбку на лицах многих читателей.

     В своё время по просьбе моего доброго товарища я сформулировал вопросы для одного из бывших руководителей Вооружёнными Силами России. Данные вопросы приведены ниже. Уважаемые читатели, попробуйте ответить на них в части, касающейся боевой готовности, и вам станет понятно содержание того доклада. Полагаю, что и для себя вы сделаете какие-то выводы о внезапных проверках и их целесообразности.

     1. Для поддержания в постоянной готовности частей, применявшихся в ходе боевых действий в Афганистане, на территории СССР были созданы батальоны резерва офицерского состава (БРОС), за счёт которых ежесуточно восполнялся некомплект в офицерах в частях.

     Вы постоянно подчеркиваете, что великим достижением реформы Вооружённых Сил России является их готовность к выполнению задач по предназначению в течение нескольких часов. Как Вам удаётся поддерживать полную укомплектованность частей личным составом? Неужели в них люди не болеют, не убывают в отпуска и в командировки, не говоря уж о проблеме демографии, в условиях, когда восполнение некомплекта в частях постоянной готовности не предполагается осуществлять за счёт мобилизационного резерва?

     Кроме того, элементарная арифметика показывает, что при доле военнослужащих по призыву в численности личного состава части более 70 процентов, а в этом состоянии они находятся в течение четырех месяцев в году (увольнение – призыв), если судить исключительно по укомплектованности, не говоря уж об их подготовке, ни о какой боевой готовности соединений не может быть и речи.

     2. А зачем нам вообще нужна часовая готовность Вооружённых Сил? Разве наша страна не обладает возможностями Службы внешней разведки или Главного управления Генерального штаба? Разве кто-то в мире способен за часы создать наступательную группировку против России или сделать это незаметно для нас? Вообще возможно ли в принципе иметь подразделения, части и соединения в часовой готовности? Ведь даже если они будут полностью готовы к выполнению задач в указанные сроки, но в нужный момент окажутся вне пунктов постоянной дислокации (ППД), например, на полигонах, находящихся за десятки, а то и за сотни километров от ППД, то основные запасы и часть вооружений останутся в ППД. И к ним неизбежно необходимо будет возвращаться, но ведь это уже не часы и минуты.

     Сейчас многие на различных уровнях размышляют, пишут, спорят о возможности внезапного начала войны. Однако возможно ли внезапность измерять часами? Полагаю, что вряд ли кто-то припомнит какую-нибудь войну со столь скоропостижным началом. Стратегической внезапности противник может достичь только при наличии условий, которые определяются целым набором факторов, негативным образом влияющих на оборону противоборствующей стороны. Такие условия возможны только по причине невероятной халатности и разгильдяйства, которые часто именуются в народе тремя русскими сваями – "авось, небось и как-нибудь"…

     В одной из своих публикаций я писал о необходимости разработки "рабочих" базовых понятий, в частности речь велась о таком понятии, как "военная угроза" (см. статью "ОДКБ и угроза распространения терроризма - часть 1 "). В настоящее время крайне важно понять следующее: кто (что), когда, где, в какой мере может угрожать национальной безопасности. Исходя из этого, определить и обеспечить функционирование эффективной системы подготовки к реагированию на эти угрозы. В основе работы такой системы должны быть положены планы подготовки к выполнению задач по предназначению и применения. Реальное состояние войск должно оцениваться по их способности реализовать эти планы, а работа различных органов управления должна быть направлена на совершенствование этих планов, исходя из изменяющихся условий обстановки.

     Лично мне больше по душе именно такой подход при проверке готовности войск (сил).

Во второй же части своей статьи, касающейся учений, Сергей Алексеевич говорит, что "нужно с показухой завязывать окончательно и бесповоротно, это касается и подготовки к учениям, когда идут тренировки, а потом сам показ (получается, откровенно говоря, самообман и обман руководства)".

     Полагаю, что данный подход несколько односторонен. Демонстрации силы есть способ стратегического сдерживания. И от этого способа нам отказываться не стоит. Известный представитель отечественной классической военно-научной школы теоретик А. А. Керсановский писал в своё время: "Нападают лишь на слабых, на сильных – никогда. На слабых, но показывающих вид, что они сильны, нападают реже, чем на сильных, но не умеющих показать своевременно своей силы и производящих впечатление слабых. Надо вовремя показать свою силу, чтобы избежать впоследствии её применения". Полагаю, что никто не будет возражать, что нам и впредь не стоит игнорировать этот тезис, который представляется мне аксиоматичным.

     Мне хотелось бы вынести на суд читателей свою точку зрения по поводу "показухи во время учений", услышать серьёзные контраргументы. Во-первых, предлагаю сначала определиться с понятиями. Что такое "показуха"? Шарль де Голль говорил: "В учениях не хватает главной санкции – неизбежных последствий реальных действий". Думаю, что с этим тезисом вполне можно согласиться. На мой взгляд, бесспорным является и то утверждение, что "показуха" – это кульминация каких-то действий, и чем выше уровень показа, тем выше санкции, тем более качественной должна быть подготовка.

     А теперь предлагаю вспомнить нашего военного гения, великого российского полководца Александра Васильевича Суворова. Во вверенных ему войсках обычной учебной практикой было строительство бутафорских крепостей, при этом генералиссимус проявлял большое терпение и искусство в "натаскивании" своих воинов в решении задач взятия этих крепостей. Итогом такого рода учений могли быть или победа над противником, или поражение, жизнь или смерть. По существу, отрабатывалось достижение целей войны – победить и при этом выжить.

     Следовательно, осмелюсь утверждать, что "натаскивание", а правильнее сказать – тренировка как способ подготовки войск – это целая наука. И к этому процессу нужно относиться подобающим образом – как к науке. Полагаю, что данный способ подготовки войск нельзя игнорировать.

     Очень часто в подобных дискуссиях я приводил в качестве примера, достойного изучения, анализа и практической реализации метод обучения, разработанный выдающимся советским психологом, заслуженным деятелем науки, профессором Петром Яковлевичем Гальпериным (так называемый метод Гальперина). Данный метод применялся в учебных центрах Вооружённых Сил России, частях Пограничных войск и Внутренних войск. Он основан на поэтапном формировании умственных действий, что обеспечивает готовность специалиста приступить к полноценной работе с заданным уровнем качества и при этом сразу после обучения. Если совсем упростить, то можно сказать, что личный состав проводит тренировку, нацеленную на изучение и закрепление знаний, необходимых для выполнения своих функциональных обязанностей, и организованную определённым образом (в таких тренировках нет разрыва между теорией и практикой).

     В течение всей службы некоторые товарищи, желая мне причинить боль и душевные страдания (вот же наивные люди!), упрекали меня и, следовательно, вверенное мне подразделение, соединение или объединение (в зависимости от этапа карьеры) в том, что мы во время учений занимаемся "показухой". Так что надо признать, что в этом деле я – признанный многими уважаемым товарищами специалист. Поэтому хотел бы поделиться своими ощущениями от хорошо подготовленной и прошедшей по плану "показухи". (На самом деле примеров можно было бы привести множество, но я остановлюсь всего на одном из них, отметив сразу, что люди, которые готовили ту "показуху", получили полное удовлетворение от подготовки и слаженных действий подчинённых).

      Итак. В ходе полковых учений, проводившихся на Северном полигоне Келяты (ТуркВО) 5 танковая рота, которой я командовал, действовала в качестве головной походной заставы и имела задачу: захватить выгодный рубеж, обеспечить ввод в бой авангарда полка. Это был элемент показа, устроенного для представителей нескольких делегаций из арабских государств; естественно, что показ преследовал вполне определённые цели в рамках проводимой государством военно-технической политики.

     Рубеж находился перед вышкой, где размещались гости. Рота вышла на него, "обтекая" вышку с двух сторон на максимальной скорости. После постановки мной огневой задачи, которая, как и положено в таких случаях, транслировалась по громкой связи, был произведён залп десяти танков. По свидетельствам очевидцев, эффект от залпа сначала всех присутствовавших на вышке вверг в шоковое состояние, была тишина, затем начались восторженные возгласы и длительные аплодисменты, переходящие в бурные овации. Тогда командира дивизии попросили ещё раз повторить. Подобную задачу он ставил мне семь раз, то есть до тех пор, пока рота не расстреляла все артиллерийские выстрелы, выделенные на учения.

     Но здесь необходимо отметить, что помимо "красоты" залпов гости на вышке обсуждали ещё и слаженность роты: я ставлю огневую задачу, а далее все слышат "песню" докладов командиров танков о готовности к выполнению задачи (и всё это измерялось секундами!). Думаю, что вы согласитесь, что выход на рубеж подразделение могло натренировать в ходе учений, большого ума здесь ведь не надо – поставил колышек, механик-водитель на него вышел. Но вот натаскать до автоматизма экипажи к ведению залпового огня штатным боеприпасом – это куда более сложная задача (кроме всего прочего, это ещё и недопустимая роскошь даже по тем временам, когда на боевую подготовку денег, по существу, особо не жалели). Чтобы решить данную задачу я обучал роту на танко-стрелковых тренировках; в ходе выполнения учебных стрельб командиры взводов учили стрелять вверенные им взвода залпами, а танкисты должны были понять, что это такое. Как эти методы обучения назвать – решайте сами.

      Если ещё раз вернуться к эмоциональной части, то необходимо отметить, что после "показухи" физическая нагрузка и нервная напряжённость резко спадали, в душе появляется блаженная пустота – кошмары закончились, с задачей справились, следовательно, можно претендовать на какой-то период отдыха и поощрение личному составу. Это тоже очень важно, ведь поведением людей руководят стимулы – поощрения или наказания.

      Как-то заместитель командира дивизии подполковник Лев Яковлевич Рохлин всей роте объявил краткосрочный отпуск с выездом на родину. Когда я его спросил о том, как быть в этом случае с боевой готовностью, он лаконично поставил мне задачу: "Разберитесь!". И хотя мои солдаты понимали, что в полку прикрытия государственной границы одновременное убытие всего личного состава танковой роты в отпуск практически нереализуемо, тем не менее, ликование было безграничным, а слух об этом мгновенно разнёсся по всей округе, превратив моих подчинённых в героев.
Кроме того, осмысленные, слаженные и точные действия войск доставляют удовольствие и для тех, кто их наблюдает. Так, во время командно-штабных учений, проводившихся со 2 гвардейской общевойсковой армией, которой я тогда имел честь командовать, профессиональные фотографы запечатлели атаку танкового полка 34 мотострелковой дивизии (атака была в "одну шеренгу"). Снимки, сделанные тогда, потрясли многих и до сих пор весьма популярны в сети и используются в различных изданиях при оформлении публикаций. Отдельно надо отметить, что во время этого действия все присутствующие встали, а у генерала армии – танкиста – покатились слёзы. Полагаю, что соответствующее впечатление производят показы подобных атак по телевидению (замечу, что новости о проведении учений всегда привлекали внимание большого количества телезрителей – ведь это интересно и зрелищно).

     Но в данном случае мы говорим об информационно-психологическом воздействии, направленном на собственных военнослужащих и мирных граждан (вещь, кстати, полезная, ведь положительные эмоции продлевают годы жизни). Полагаю, что при проведении подобных мероприятий не меньшее воздействие мы оказываем на наших вероятных противников: у них внутри что-то обязательно должно дрогнуть и зашевелиться, и именно тогда начнёт работать аксиома, сформулированная военным теоретиком А. А. Керсановским.

     Завершить эту тему я хотел бы цитированием Боевого устава: "Подготовка командиров, штаба и подразделений к выполнению поставленной задачи заключается: в поддержании подразделений в высокой боевой готовности и боеспособности; доукомплектовании личным составом, вооружением и военной техникой; обеспечении материальными средствами по нормам, необходимым для выполнения задачи; подготовке личного состава к выполнению задачи, а вооружения и военной техники к боевому применению (использованию); при необходимости – в проведении боевого слаживания, тренировок, занятий и учений".

     Таким образом, всё то, что у нас принято называть "натаскиванием" и "показухой" закреплено в наших руководящих документах и это правильно, так как это есть знание и опыт поколений людей, которые о нашем ратном Деле знали и знают не понаслышке. "Показухи" могут наносить вред делу в том случае, когда они становятся самой целью учений, что часто у нас сейчас и происходит.

Скоков Сергей