Очевидцы: В Верховном Совете в 1993г. были готовы списки на расстрелы

Двадцать лет назад Россия оказалась на пороге гражданской войны, когда противостояние президента Бориса Ельцина и Верховного Совета РФ достигло своего апогея. Очевидцы событий, которые происходили в Москве в сентябре - октябре 1993г., поделились с РБК диаметрально противоположными взглядами на их причины и последствия.

Николай Сванидзе, журналист, в 1993г. вел эфир из резервной телестудии:

«Сейчас все это давно воспринимается гораздо спокойней, но события были очень драматичные. Они могли привести к гражданской войне, к большой крови. В результате этого не произошло.

При всех сначала нерешительных и на всех стадиях неуклюжих действиях президента Б.Ельцина, по сути, он был абсолютно прав. Других вариантов действия у него не было, потому что речь же шла не о противостоянии между президентом и Верховным советом, — о противостоянии между Б.Ельциным и Русланом Хасбулатовым, а за спиной Р.Хасбулатова маячили совсем отмороженные фашистские силы.

Страна была уже новая, а законы и Конституция были еще советские, и они, как шагреневая кожа, сужали полномочия президента. В конце концов, было понятно, что сложившееся двоевластие завершится в пользу Р.Хасбулатова и Верховного совета. И кто тогда пришел бы к власти? Пришли бы совершенно страшные люди.

Конечно, очень плохое впечатление на всех произвела танковая стрельба по Белому дому, но нужно все-таки отличать мух от котлет: это был финальный аккорд всего этого, и надо сказать, что он был бескровным.

Александр Руцкой, первый и единственный вице-президент РФ (для РБК-ТВ):

«Двадцать лет каждый год в душе возникает скорбь по поводу того, что произошло. Произошли не какие-то ординарные или неординарные события — произошла трагедия, которая уничтожила нарождающийся реальный парламентаризм, реальную демократию. Со временем человек взрослеет, становится мудрей, эти качества не обошли и меня. Конечно же, несколько по-другому все это (события 1993г — прим. РБК) происходило бы».

Тамара Морщакова, судья Конституционного суда в отставке

«Тогда ни одна из сторон не действовала по закону: одна власть утратила легитимность в силу тех позиций, которые она занимала. Этих позиций было много, в том числе отказ от реализации воли народа, которая была выражена на апрельском референдуме.

Законодатель отказался принимать такие законодательные акты, которые могли бы реализовать эту волю. Это все создавало невозможное существование с точки требований к власти, чтобы она действовала не только разумно, но и по легальным правилам.

С другой стороны, не было какого-то иллегального предусмотренного законом механизма для того, чтобы принять какие-то меры. Но у президентской стороны были основания для действий, которые давалась ей проведенным референдумом, на котором было сказано: экономическая политика продолжается, и надо продолжать экономические реформы.

Владимир Рыжков, сопредседатель партии РПР-ПАРНАС (РБК-ТВ):

«Как историк могу сказать, что бывают ситуации, когда все неправы, закон падает к ногам, и все решает политическая ситуация.

И в этой ситуации избранный народом президент России, только что поддержанный на референдуме, и правительство, курс которого получил поддержку на референдуме. Наши симпатии были на стороне президента. В России не получается среднего пути: у нас либо война всех против всех, либо у нас идет заморозка. У нас две крайности: у нас либо диктатура, либо хаос».

Виктор Анпилов, активный сторонник Верховного совета в 1993г.:

Я не берусь никого осуждать, я могу судить только по официальным данным. Там было написано о 180 погибших. Если мы хотим сохранить память об этом, надо в первую очередь увековечить всех погибших, в том числе и иностранцев. Они ведь погибли по нашей вине, по вине наших руководителей. И давайте все вместе закончим строительство этого мемориала».

Александр Любимов, генеральный директор телеканала РБК-ТВ:

«Сначала у нас отключили «вертушки» — это еще было недели за три до — а потом «по техническим причинам» не выпустили в эфир программу «Красный квадрат». Причем самое поразительное, что там было три участника: глава администрации президента Б.Ельцина Сергей Филатов, глава КС В.Зорькин, который тогда, видимо, все-таки был ближе к стороне А.Руцкого, и еще один член суда, который жестко поддерживал президентскую сторону. То есть, всего было два человека ельцинских и один за ВС.

Представляете, сейчас бы, например, Сергей Иванов решил дать интервью — кто-нибудь смог бы снять его с эфира? А тогда работала вертикаль, М.Полторанин там, близкий к Б.Ельцину... Нет, они выпустили идиотский пресс-релиз о том, что качество программы такое, что показать в эфире они это не могут. Это программа должна была выйти уже после указа №1400 и примерно за неделю до того дня, когда пролилась кровь. Это двадцатые числе сентября.

Как сейчас вы оцениваете свое заявление, согласно которому вы, по сути, не занимали чью-либо сторону?

Идет противостояние. Проходят какие-то переговоры при участии патриарха Алексия, разные силы пытаются примерить противоборствующие стороны, которые представляют собой, в общем-то, часть одного клана, пришедшего к власти. Вот я как активный в политике мужчина помню, как Руслан Имранович Хасбулатов, который неожиданно, на первом съезде депутатов был никому не известный человек. Ну А.Руцкой был более известный, но тоже все это отколовшаяся от коммунистов фракция «Коммунисты за демократию». Все их карьерные продвижения и поддержка со стороны нас, тех, кто за них голосовал, связаны с тем, что предлагал Б.Ельцин.

Проходит всего два года, и происходит радикальное ухудшение отношений между ним и А.Руцким, причем винить в этом я не знаю кого. Происходит это совершенно безответственно для серьезной политики в большой стране. С другой стороны, это позволяет парламенту, членом которого я был, создавать свои вооруженные формирования, разрешили свои ЧОПы создавать.

Хасбулатов заявлял, что у парламента не было никакого оружия…

Это неправда, это слова. Конечно, мотострелковой дивизии у них не было, но стрелковое оружие, гранаты, гранатометы... Руслан Имранович сказочник еще тот. Есть факты. Стреляли же по зданию Королева, 19? Это были обезумевшие, приехавшие из Белого дома представители этой группы.

Это был довольно странный процесс, когда за 2 года происходит распад политической системы, которая еще не была создана. Дальше обстоятельства этого дня очень простые. Выключают телевидение. Как человеку, который работает на телевидении, мне понятно, что телевидение выключить невозможно, оно виртуальное. Вы можете въехать на танке на Королева, 19, но одним телефонным звонком сигнал переносится в другую точку, откуда идет трансляция. Кто-то выключает. Для всей страны это было не понятно, а мне понятно, что этот кто-то – с президентской стороны. Я не говорю, что это был Борис Николаевич.

Я депутат, я понимаю, что у меня все корреспонденты стоят на точках, у меня есть связь. Тогда не было еще мобильных телефонов, но мы как юные капиталисты были бета-тестерами первой сети «Билайн” – у нас была транковая связь. У меня, у Владика Листьева, у Саши Политковского, у всех наших корреспондентов были рации. Я получал информацию из Останкино, из центра города, у нас везде были камеры. У меня есть информация, что везде происходит нагнетание ситуации. Я еду по городу, я вижу, что нет ни одного милиционера, я понимаю, что это просто так не происходит. ГУВД Москвы подчиняется мэру города, значит, Лужков убрал милицию, потому что что-то будет происходить. И все эти факты меня не остаили равнодушным.

И когда мне мои корреспонденты сообщали из Останкино, что выехала группа БТРов с неизвестными номерами (а мои корреспонденты отработали на всех войнах и в Абхазии, и в Карабахе, и по знакам могут определить принадлежность бронетранспортеров) и поехала в сторону центра города... Гайдар – исполняющий обязанности премьер-министра – призывает людей выходить людей на площадь... Для меня совершенно очевидно, что какие-то БТРы подавят людей, они скажут, что это сделали какие-то оппозиционеры, их пересажают, и на крови людей они дальше будут… Позже оказалось, что чуйка у меня сработала очень правильно. Если посмотрите материалы уголовного дела – есть даже видеосвидетельства — там любопытная вещь.

Б.Ельцину заявили, что телевидение выключили. Они сами выключили, но заявили ему, что это оппозиционеры приехали и все сломали, а они даже не вошли в здание. Их там было несколько грузовиков, люди неподготовленные, а остановить телевидение невозможно. Впервые за историю вертолет из Завидово садится на траву в Кремле, чтобы показать Б.Ельцину, что он в осаде. И А.Коржаков, плохо разбирающийся в работе телевидения, не зная, что на камерах есть микрофоны-пушки, которые собирают фоновый звук, сказал «Телевидение взяли, Борис Николаевич». То есть, это все подстава. Все эти снайперы на крышах, которые стреляли по людям — слава богу, не много убили.

А чьи снайперы-то?

Не знаю, по-моему, коржаковские.

Коржаков сказал, что нет.

Это типичная кровавая гэбня: когда они говорят «Доброе утро», они уже врут.

Мы считали, что капитализм в стране окончательно будет построен, когда появится первый супермаркет, будут иномарки.

Большинство врубились в тему, что будут защищать Конституцию, как там написано. А там у парламента прописаны определенные права. При этом те масштабные изменения, которые происходили: приватизация, а раньше отпустили цены (инфляция в 1992г. была 2600% в год) — это было очень тяжело для людей, у которых не было независимого дохода, эти изменения не радовали никого. Понятно, что оппозиция, прежде всего, коммунисты, становились все сильнее.

Эти силы посчитали, что если они сохранят систему, которая была в Конституции до 1993г., то будет хорошо. Но я сомневаюсь. Уверен, что так бы не было, но у них были свои идеалы и идеи. Идеалы и идеи были и у другой стороны, они считали, что консолидация здоровых сил вокруг Б.Ельцина поможет выбраться из сложной ситуации. Что они и сделали. Жалко, что ценой человеческих жизней. Допустили это... Раньше надо было их осаживать, забирать все оружие или вообще не проводить референдум.

После 1993г. мне не давали больше вести передачи. Я выступил против них.

В том же эфире одна народная артистка говорила, что надо расстреливать коммунистов. Это было за них, на фоне таких точек зрения они должны были выглядеть более приличными.

А к чему вы на самом деле внутренне склонялись?

Я склонялся к тому, и говорил об этом в эфире, что ответственные политики должны договориться. Это абсолютно придуманная история, и это памятник нашему русскому тупизму, идеализму.

Неспособность, идеализм, отсутствие опыта. Сегодня люди по-другому устроены, они понимают, что проще договориться. За 20 лет мы колоссально продвинулись.

Это тяжелый урок, хорошо, что он не привел к гражданской войне. Мотив моего выступления был в том, чтобы в регионах не начались волнения. Когда они отключают футбол и говорят, что в Москве взяли телевидение, в любом городе взять власть несложно. Основной мотив был обратиться к регионам, чтобы люди услышали, и не выходили.

А вам страшно было?

Это не самый страшный момент был. Ужасно и после этого было, в Чечне особенно. Я поражаюсь тому, в чем я участвовал, особенно стыдно перед детьми. Слава богу, все обошлось. Сейчас они выросли, я им сейчас, если они захотят, это расскажу, но вообще это все ужасно — все, что происходило до 1997-1998гг.

Я что-то сказал, в результате меня наказали, выгнали из Союза журналистов, где я никогда не состоял, все газеты дружно написали про меня, что я земляной червяк. Но надо отдать должное, с апреля 1994г. я начал выходить в эфир – Александр Николаевич Яковлев провел переговоры с Б.Ельциным, и договоренность была, что я не буду их «мочить». Я спросил: «А могу я их презирать?». Так и получилось. «Взгляд», который я сначала один вел, потом с Сережей Бодровым, царствие ему небесное, как раз и был такой передачей про людей, которые пытаются выживать и достигать чего-то без помощи государства.