Жиды.

Жид (в позднепраславянском *židъ) — еврей, иудей, скупец, скряга. Заимствовано (через балканские романские языки) из итал. giudeo, где из лат. judaeus (и из ивр. יהודי‎) — «иудей».

В старославянском языке и древнерусском слово служило нормативным этнонимом для иудеев, в том числе живших в Хазарском каганате и в Киевской Руси (в единственном числе употреблялась также форма жидови́нъ). В так называемом «слове философа» — отрывке из Повести временных лет, который считают древнейшим памятником на древнерусском языке, история о Моисее (несомненно священная для автора, как и все, с ней связанное) пересказывается так:

В си же времена родися Моисѣй в жидех, и рѣша волъсви егупетьстии цесарю, яко «Родилъся есть дѣтищь въ жидох, иже хощеть погубити Егупет». Ту абье повелѣ цесарь ражающаяся дѣти жидовьскыя вмѣтати в рѣку.

Относительно современности летописи различали жидовинов и жидов хазарских. От этого времени остались многочисленные топонимы на Украине, как, например, Жидовские ворота в Киеве. Нейтральное значение слово сохраняло как минимум до XV века, что зафиксировано в своде Библии св. Геннадия Новгородского — жидовская ересь.

При том следует отметить, что уже в конце XII века зарегистрировано и бранное употребление этого слова, в одном ряду со словом «еретик», но при этом связанное не конкретно со словом жидъ (в противопоставление некоторому нейтральному обозначению), а с данной религией и этносом как таковыми. Именно, в «Повести об убиении Андрея Боголюбского» его произносит верный убитому князю Кузьма Киевлянин, укоряя им одного из заговорщиков — Анбала, (по национальности ясина, то есть осетина) который выразил намерение «выверечи» (выбросить) тело князя псам: «О еретиче! уже псомъ выверечи! Помнишь ли, жидовине, вь которых порътѣхъ пришелъ бяшеть? Ты нынѣ в оксамитѣ стоиши, а князь нагъ лежить…» Тут, очевидно, не просто ругательство, а сравнение заговорщика с христоубийцами, которое автор несколько выше проводит уже от своего имени: организатор заговора Яким Кучкович выступает, «вопия кь братьи своеи, къ злымъ свѣтникомъ, якоже Июда къ жидомъ». Таким образом, для автора «жидъ» — символ и носитель самого страшного греха, который только может вообразить христианин. Это неудивительно, если вспомнить, что уже в первом памятнике древнерусской литературы — Слове о законе и благодати — евреи (именуемые там, впрочем, на книжный манер иудеями) в полном согласии с обычным религиозным антисемитизмом Средних веков описываются как народ, отринутый и проклятый Богом за его отвержение Христовой истины, тогда как христиане вообще и русские в частности — как «новый Израиль», унаследовавший богоизбранность проклятого и рассеянного по лицу земли Израиля ветхого.. Таков был образ «жида» в книжном сознании; о таковом же в обыденном сознании известно меньше, но в описании событий 1113 года, где «жиды» оказываются жертвами мятежа наряду с тысяцким и сотскими, а также (потенциально) боярами, монастырями и княжеской семьей, показывает, что евреи, в основном торговцы, вызывали у горожан социальную ненависть. Таким образом круг антисемитских значений слова «жид», со временем превративший его в грубое ругательство, начал закладываться уже в киевскую эпоху.

В XVIII веке слово жид уже воспринималось в России оскорбительным и бранным, что нашло своё выражение в издании Елизаветинской Библии, где ап. Павла редакторы поименовали гнавшим христиан иудеянином, оставив слово «жиды» для всех остальных случаев.

В 1787 году при посещении Екатериной II города Шклов во время поездки на юг по протекции князя Потёмкина ею был принят Иошуа Цейтлин с прошением от шкловских иудеев о прекращении употребления в официальных документах унизительного для них слова «жиды». Екатерина дала согласие на это, предписав использовать в официальных бумагах Российской империи только слово «евреи»^.

В течение XIX века слово жид, как и другие оскорбительные этнонимы, было постепенно изъято из официального словопользования в Российской империи, но долгое время оставалось общераспространённым в бытовой лексике, в первой половине века — и среди высших классов, неся (хотя и не обязательно) высокомерно-пренебрежительный оттенок; устойчиво сохранялось также выражение «вечный жид». Однако по мере, с одной стороны, роста антисемитизма, а с другой — подъёма самосознания евреев, к концу века выражение стало считаться грубо-оскорбительным и совершенно недопустимым в интеллигентном обществе.

По данным Национального корпуса русского языка, смена слова жид словом еврей в литературном языке произошла в последнее двадцатилетие XIX века (1880—1900). Литературной нормой для большинства случаев словоупотребления в русском языке стало еврей для определения национальности и иудей для религиозной принадлежности, за исключением нескольких устоявшихся идиом, например «Вечный жид». При этом в народе слово жид использовалось, как и прежде, в прямом этническом смысле. Кроме того, оно развило дополнительное значение «скряга», что подтверждается словарём Даля. По мнению научного редактора Краткой еврейской энциклопедии А. Торпусмана, к концу XIX века «словоупотребление еврей — жид разграничилось политически: социалисты и либералы пользовались только „официальным“, нейтральным (и с некоторым оттенком уважительности) термином еврей, а националисты, монархисты и консерваторы — „народным“ и очень неприязненным жид».

До 1917 года, до революции, слово «жид» было в полной мере употребительно в русском языке. Например, «Словарь русского языка Российской академии наук» 1907 год: "Жидъ (Польск. żyd, чешск. и верхнелуж. żid, сербск. жид, словинск. żid, żida, малор. жид) —старинное народное название еврея." или «Краткий толковый словарь русского языка» 1913, издания 1915 и 1916 год Стояна: 1) "Жидъ — еврей, израелитъ, иудей. 2) бран. скряга, живодёръ, ростовщикъ 3) клякса." Слово «жид» и его производные употреблялись в полной мере и в русской классической литературе. Например, вполне либеральных взгдядов Куприн, Александр Иванович написал и опубликовал в 1904 году рассказ под названием «Жидовка».

Положение дел радикально меняется после 1917 года. В СССР в 1920—1930-е гг. в рамках инициированной большевиками кампании борьбы с антисемитизмом употребление слова жид и его производных было криминализировано и каралось тюремным заключением (по закону об антисемитской и погромной деятельности, принятому в 1918 году).

Во второй четверти XX века в русском языке, в отличие от западнославянских языков, употребление слова «жид» в словарях имеет бранный, презрительный и антисемитский характер. Политическая (а именно «черносотенная») окраска слова обозначена также в составленном в то время словаре русского языка Ушакова. Слово «жид» и его производные были изъяты даже из репринтного переиздания словаря Даля, выполненного в 1950-е годы; в этом издании страница, где было слово «жид», отличается от остального текста словаря увеличенным интервалом между строчками. В 1942 году генерал Жидов был вынужден по требованию Сталина сменить фамилию на Жадов.

В украинском языке от слова жид официально отказались во время Центральной Рады и Директории.  Однако до середины 20-х годов в некоторых изданиях отрицали его пренебрежительность . Нормативный орфографический словарь Г. Голоскевича (1929) не содержит слово жид. (На Западной Украине — до середины XX в.). Существуют переводы Библии, в которых «Послание к Евреям» переводится как «До жидів». Н. С. Хрущев писал в своих мемуарах, что когда он в 1939 году выступал перед евреями Западной Украины, называя их, разумеется, «евреями», сами они называли себя «жидами».

В белорусском языке слово жыд, ранее считавшееся допустимым, в том числе в речи самих евреев — например, его использовал писатель еврейского происхождения Змитрок Бядуля, в настоящее время не употребляется как нормативный этноним. В советское время слово жыд исключалось из текста классической белорусской поэмы «Тарас на Парнасе». В современной литературной норме употребляется слово яўрэй, в неофициальной дореформенной — габрэй. В 2008 году вышел подробный «Идиш-белорусский словарь» А. М. Астравуха, где используется в нейтральном значении термин жыд.

В польском (żyd), словацком (žid), чешском языках (žid), литовском (žydas), венгерском (zsidó) этимологическое соответствие русскому слову жид означает как «еврей», так и «иудей» (иногда с орфографическим разграничением — в польском и чешском это слово пишется с большой буквы в этническом значении и с маленькой в религиозном), и не имеет негативного оттенка.

В ряде городов имеется или имелась улица с названием Жидовская — в Братиславе, Дубровнике, Любляне, Мариборе, Пинске (в 1920-х гг.) и др.