На какие деньги живет православная церковь?

http://www.youtube.com/watch?v=XWZlO-ayBfk

А теперь настала пора открыть главную тайну церковной экономики:
Церковь живет на деньги атеистов.
д. Андрей Кураев
Статья А. Кураева "Откуда у церкви деньги" не могла не заинтересовать. Да, действительно, "откуда?" Очень интересный вопрос, мне всегда хотелось знать на него ответ. И я думал, дьякон А. Кураев сейчас поможет мне в этом.

----------------------<cut>----------------------

Для тех, кто не знает , поясним — дьякон А. Кураев известный в соответсвующих кругах церковно-православный публицист. Напомним, что в своё время он был "дипломированным атеистом". Окончив филфак МГУ и получив высшее образование, он специализировался на пропаганде атеизма. Но, как мы знаем, гос. финансирование атеизма в средине 80х практически прекратилось и А. Кураева , по его собственному выражению, "Господь взял и привел" в РПЦ(м). Видимо уже тогда А. Кураев знал, что у церкви есть деньги, правда не знал откуда они. Настоящий специалист нигде не пропадёт.
Если провести аналогию с системой образования , где есть начальное, среднее и высшее и с системой церковно-образовательной иерархии, где так же имеются три основных, принципиально отличных друг от друга ступени, то звание дькона, которое носитА. Кураев, соотвествует среднему церковному образованию.
Если же провести аналогию между плотским и духовным рождением человека, то в этом аспекте А. Кураев, без всякого сомнения, является духовным гибридом, бастардом. Именно это и делает его неким связующим звеном между совершенно отдалившеийся в духовно-идейном плане от народа церковью и общей массой более или менее здраво мыслящих людей. Он частично понимает и тех и других, хотя по-существу и не принадлежит ни церкви ни свету. И судя по названию его статьи, он кажется понял, откуда у церкви деньги. Но не будем забегать вперёд, а пройдём немного вместе с мыслями выдающегося популизатора православия.
Не запах ладана и воска встречает посетителя у входа во многие православные храмы – а звон монет и разговоры о деньгах. — пишет он в самом начале статьи.

Если человек знает Евангелие – он тут же вспоминает, что Христос изгнал торговцев из храма. Если человек Евангелия сам не читал – что ж, рано или поздно найдутся “доброжелатели” из какой-нибудь секты, которые не откажут себе в удовольствии ткнуть пальцем в чужой грех. С гневным возмущением они обратят ваше внимание на очевидное противоречие между жизнью православной церкви и Евангелием…Но ведь Евангелие читают и православные священники. Почему же в наших храмах звенят деньги?

Да, начало и в самом деле несколько удивительное. (Любопытно, основано ли это меткое наблюдение на личном восприятии автора.)
Можно подумать, что далее в статье автор опровергнет это заявление, ан нет. Он не только не собирается опровергать, но в нескольких абзацах доказывает, что это единственно возможное положение вещей. Вспоминая известную евангельскую историю об изгнании Иисусом из храма торговцев, он утверждает, что она не применима к социально-экономическим условиям существования русского человека.
Деньги в храме – это плата за то, что мы живем в условиях, весьма отличных от той культурно-бытовой среды, в которой складывались устои православной жизни. Это наша плата за то, что мы живем не в традиционном обществе, не в крестьянской общине. Мы – жители городов, вдобавок северных, а отнюдь не палестинских или греческих.
Вот так. Хочешь жить в горорде, да ещё северном — плати церкви деньгами. Прямо в храме. Весьма подозрительное умозаключение. Не столько в том смысле, что оно явно логически дефективно, сколько в том, что при его естественном развитии возникает совсем другая мысль. Если уж мы не палестинские крестьяне, а городские русичи и живём совсем по-другому, может и все устои православия нам не подходят, а деньги тут вовсе не причём? Но оставим этот вопрос — сегодня он не является целью нашего рассмотрения. Мы же продолжим идти вслед за мыслями дькона.
Часть того, что человек заработал, он в виде денег приносит в храм. Эти бумажки он меняет на то, что не сделал сам, но что нужно для службы в храме: на свечи, хлеб (просфоры), вино, масло, ладан… Для постороннего взгляда здесь происходит явная торговая операция: деньги меняются на предметы. На самом деле все иначе. Человек принес свою жертву. Но ведь денежную купюру не зажжешь вместо свечи, а монету не положишь в кадило вместо ладана. Что ж – Церковь заранее позаботилась о том, чтобы нужные вещества были заготовлены. Свечу не нужно делать самому и везти в храм через полгорода. К церковному порогу прихожанин может поднести свою жертву в виде монетки, а уже внутри храма идти со свечой в руке.

Да , для постороннего взгляда всё это не выглядит, как торговая операция. Человеке приносит деньги, а уходит без них. И без купленного товара. Для постороннего взгяда это выглядит ещё более подозрительно, чем торговая операция. Хотя, в общем, нельзя не согласится с той идеей, которую автор хочет высказать в завуалированном виде — человек может распоряжатся собствеными деньгами, как ему заблагорассудится. Однако, возвращаясь к вопросу о деньгах, заметим, что А. Кураев не прав в главном. Верующий как правило приносит деньги в храм не для того, чтобы их пожертвовать, а для того чтобы ему оказали конкретные услуги. Крестины, венчание или погребение — всё это платные услуги. Даже чтобы передать на алтарь записочку о поминовении, надо приложить к ней определённую сумму денег. ( кстати, насколько я знаю часть бо'льшая часть этих дененг так и остаётся у священников, дьяконов и др. служетелей культа.)
Вероятно поэтому дькон А. Кураев вспоминает налоговую инспекцию.
Налоговая инспекция видит здесь акт торговли. И, конечно, требует поставить кассовые аппараты в храмах и уплачивать “налог с продаж” свечей и просфор. В чем тут неправда? – Человека понуждают давать жертву совсем не тем, для кого он ее принес. Человек принес свою жертву в храм, а налоговая испекция говорит: нет-нет, вот эту часть мы берем себе. Если люди сегодня больше доверяют Церкви, чем государств – разве в том вина Церкви?
Законодательство гласит, что если предприниматель часть своей прибыли жертвует на церковь, пожертвованная сумма исключается из его налогообложения. Так почему же это правило нередко забывается, когда речь идет о тех копеечках, что живые и небогатые люди (а не юридические лица) приносят к храмовому порогу?
Мы не видим в этом акта купли-продажи.
Да, в среде людей занимающихся финансовыми операциями принято обвинять налоговую инспекцию в завышении налоговых требований. Дькону А. Кураеву не хочется платить налоги государству? Что ж, он не первый. Ещё две тысячи лет назад фарисеи искушали Христа точно таким же вопрсом — позволительно ли давать подать Кесарю, или нет? ( Мат.22,17). Либо уважаемый дькон просто фарисействует, либо опять, как и в случае с тороговцами в храме, древняя христианская мудрость опять не применима к нашим условиям жизни. Ну да бог с ними, с фарисеями.
Ведь дькон А. Кураев открывает нам свою " главную военную тайну"-
А теперь настала пора открыть главную тайну церковной экономики: Церковь живет на деньги атеистов.
Признаться, очень интригует. Может хоть теперь автор "пошутил", чтобы создать напряжённый момент в своём повествовании? Так сказать, литературный приём? Нет. Он совершенно серьёзен. Опять , в нескольких абзацах он поясняет свою весьма подозрительную мысль, которую далее формирует в более развёрнутом виде:
"Вот парадокс городской церковной жизни: постоянные прихожане, подлинные духовные дети священника денег в храм практически не приносят. Храм же живет не на пожертвования прихожан, а на деньги “захожан”. Прежде всего – на деньги тех, кого приносят в храм дважды в жизни: первый раз, чтобы крестить, второй раз — чтобы отпеть. Вот эти практические атеисты, не знакомые ни священнику, ни прихожанам, и передают свои деньги в церковный “свечной ящик”.
Два совершенно потрясающих момента настолько бросаются в глаза, что даже начинают появляться сомнения — уж не является ли дькон А. Кураев, атеистическим "шпионом", внедрённым в самое сердце РПЦ? ( Хотя нет, явно не в сердце. Вероятно в другое место .)
Первый момент — дькон А. Кураев открыто характеризует церковь, как паразита, питающегося соками окружающих и не принадлежащих к нему людей. Здесь мы не можем с ним поспорить. И дело тут не в свечных ящиках. Когда баснасловные деньги тратятся на восстановление храмов из- государственной казны ( вспомните хотя бы московског мэра! да и другие градоначальники часто помогают церкви из бюджетных денег.

), тратятся деньги налогоплательщиков, более половины которых не являются адептами отделённой от государства церкви. Но говорить об этом так в открытую...
И второй момент — выходит, "захожане" , люди которые приходили в церковь , чтобы хоть как то приблизится к богу, и сделать это не "на халяву", как "подлинные духовные дети", для священнка или дькона, берущего с них за это деньги представляются "практическими атеистами". Такое отношение к прихожанам , или по выражению автора "захожанам" , по меньшей мере оскорбительно. И тут с автором категорически согласиться нельзя.
Но зато какой чудесный механизм обрисовал нам дькон А. Кураев. Коротко перескажем то, что получилсь:

Атеисты очередью идут в храм. Креститься. В храм они хотели бы принести дары богу, свечки и просфоры, так хоть и атеисты, но понимают, что всё их благосостояние и счастье зависит от господа бога, в которого, однако, не очень то верят. Но свечеки то они дома сделать не могут, поэтому идут в храм с деньгами. В храме они отдают свои деньги попам, чтобы те могли оплатить себе зарплату и смогли воспитывать своих "подлинных духовных детй". И, покрещенные, уходят, оставаясь атеистами, чтобы вернуться лишь к отпеванию.

Вызывающая нелепость этой модели прямо приводит к следующему выводу. Дькон А. Кураев намеренно искажает действительность, чтобы скрыть за рассуждениями о "свечном ящике" истинные источники финансирования церкви. Только что, проявив всеобъемлющие знания про источники финансирования церквей других конфессий и стран, он начинает , извините, лепетать про свечки-просфорки.
Всё что он пишет про эти самые свечки-просфорки вообще не является для церкви источником финансирования. Это всё даёт лишь некоторый приработок приходским попам и прочему храмовому персоналу. Именно на просфорах толстеют местные батюшки, отращиающие пузца под объёмистыми рясами. ( Действительно, видели ли вы хоть раз худого православного попа? Разве что раз...) Именно за их сытость и вступается дькон А. Кураев своей статьёй, так и не сказав про то, откуда у церкви деньги. Чуть-чуть поможем ему в этом.
1-ый источник поступление денег в церковь — это налоговые и таможенные льготы на коммерческие операции проводимымые всеми официальными релегиозными организациями и прежде всего РПЦ, предусмотренные в российском законодательстве. Именно это, кстати, и обуславливает повсеместный рост разных церквей и сект. (Похожие налоговые льготы имел не так давно печально известный фонд спорта. Фирмы, им зарегестрирорванные, могли безпошлинно ввозить и продавать алкоголь и спиртное. Интересно, что РПЦ имеет, во всяком случае долго имела подобные льготы.)
2-ой источник, и на него справедливо указывал дькон А. Кураев, заключается в изъятии из налогооблажения пожертвованных религиозной организации денег. Здесь процесс пожертвования можно сделать взаимовыгодным. То есть большая часть пожертвования тут же возвращается пожертвовашему. В результате получается, что деньги выводятся из под налогооблажения с минимальными потерями. Не известно, занимается ли этим именно православная церковь, но возможность это делать у неё определённо имеется.
3-ий же источник особо значим именно для РПЦ. Это финансирование церкви государственными структурами различных уровней. Обычно этим занимаются главы администраций и мэры городов с целью поднятия своей элективной популярности. Сюда включается и прямое финансирование церкви, постройка и реставрация культовых сооружений, передача земли и ценностей в собственность церкви. Понятно, что когда государство вкладывает деньги в церковь для создания своей иделогической базы (а именно эту функцию несла церковь в дореволюционной России), то ни о какой "жертве богу " и речи быть не может, тем более, что церковь всё ещё формально отделена от государства. Речь в данном случае идёт о нецелевом использовании государственными чиновниками денег налогоплательщиков, большинство из которых не являются православными христианами, в политических и, часто, личных целях.

Именно эти источники и формируют весьма значительные финансовые потоки, проходящие через церковь. Разумеется дькон А. Кураев ещё очень далёк от этих финансовых потоков. Если именно это привело к тому, что он так неудачно раскрыл финансовые механизмы приносящие деньги церкви, то, мы надеемся, что наша критика заставит его подумать и написать более правдоподобную статью о церковных деньгах.

Выскажу теперь своё личное мнение по этому поводу. Вообще, за услуги, оказываемые в храме нельзя брать никакие деньги. Ни рубли ни доллары, ни сербро ни золото, ни баранов, как это делали те же иудеи. Нельзя брать с человека деньги за его желание общения с богом. Нельзя брать деньги за посредничество между человеком и богом. Ведь если верить тем же правослованым попам, церковь — это тело христово. А вы помните, чтобы Христос хоть раз попросил у кого денег или взял их? Но, повторяю, это всего лишь моё личное мнение.
Димьян Небедный

О механизмах благотворительности РПЦ
Среди абсолютно позитивного и труднооспоримого имиджа современной РПЦ — широко пропиаренная благотворительная деятельность — в первую очередь активное участие и поддержка различного рода социальных проектов, поддержка исправительных учреждений, противодействие всяким негативным явлениям вроде пропаганды и пиар-компаний гомосексуализма, абортов, алкоголизма и прочего непотребства.
Там открыли богадельню, там благотворительный фонд, собирающий деньги для лечения больных детей (непременно за границей), там накормили нищих и страждущих. Первые полосы, репортажи, почет и уважение. Тысячи неравнодушных людей, собирающих деньги "с миру по нитке" — низкий поклон вам.
А теперь давайте оценим роль РПЦ в этом безусловно благородном деле — так ли она бесспорна?
За счет чего формируются все эти фонды и богадельни?
А дело в том, что действительно солидные, на первый взгляд, средства, выделяемые РПЦ на поддержку указанных проектов, формируются за счет «низовых» пожертвований прихожан — "с миру по нитке", т.е. составляют крайне незначительный процент от общего капитала РПЦ, формирующегося главным образом «сверху».
Т.е., механизм «благотворительности» РПЦ формируется следующим образом:
— «Низовые» средства (пожертвования, сбор денег), реально являющиеся абсолютно «прозрачными»,
расходуются на те же «низы» (прихожан, нуждающихся) – т.е. имеет место просто «горизонтальное»
перераспределение незначительных в целом средств.
Именно за их счет и осуществляется благотворительность, создавая соответствующий имидж РПЦ.
Грубо говоря, бабушке, принесшей в храм 100 рублей, эти же сто рублей и отдают, а то и 110.
Бабушка уходит со слезами умиления и благодарности батюшке, а пиар-кампания чиста и прозрачна — ведь реально, действительно помогают!
— ОСНОВНОЙ же капитал – как непосредственный (миллиарды государственных субсидий и недвижимость), так и более значительный — опосредованный (торговая монополия, имущественные, налоговые, судебные и пр. преференции), оседает в епархиях и является абсолютно скрытым и неподконтрольным, т.е. полностью «теневым». Он не учитывается налоговыми инспекциями, не указывается в отчетах и т.п.
Что фактически делает на сегодня РПЦ абсолютным финансово-имущественным монополистом в России, освобожденным государством от какой-либо отчетности и подчинения каким-либо юридическим нормам.
Что получается?
1% средств РПЦ, собираемых "с миру по нитке" и составляет тот блестящий имидж "благотворительности" РПЦ. Даже критиковать, получается, непорядочно — ведь "тяжела и неказиста жизнь рядового батюшки". А он еще и другим помогает! Остальные 99% средств — это не для быдла, не ума паствы дело.
В принципе, так действуют все олигархи — подарить какому-нибудь детскому дому компьютерный класс. Ах, как он благороден, слезы умиления, красивая картинка в телевизоре и даже орден от РПЦ...
Ну, а на остальные он, конечно же, имеет полное право прикупить себе еще одну яхту, футбольную команду или замок.
Ну а откуда дровишки — от наркоты ли, торговли оружием, или выпилке реликтового леса — это вообще не наше дело. Главное — ребятишки счастливы — против этого не попрёшь!
А ведь откажись РПЦ от строительства гундяевок хотя бы только в Москве — не сомневаюсь,
в России за год можно было бы реально решить проблему жилья для многодетных семей.
И без лишнего трындежа о перманентной борьбе за "духовные ценности". Просто — тихо и по делу.