ЭТО БЫЛО ЛЕТОМ

Извините, что не про осень, не про любовь... )

 
Вокруг него идёт интересная, богатая жизнь.
 
— Там у вас полуголый мужчина в дверях лежит, вы в курсе? — поинтересовался я у тётки в форме служительницы метрополитена, сидевшей у турникетов при входе на станцию «Кузнецкий мост».
 
Признаться, я рассчитывал на удивление, но просчитался.
 
— А это Женя, бомжик наш...
 
— Живет тут?
 
— Да. Но он вообще-то обычно в штанишках. Что, уже в трусиках?
 
— Да практически, — говорю.
 
— Снял штанишки, значит. Жарко.
 
Тетушка с опаской заглянула мне в глаза и пообещала:
 
— Ну, я милиции скажу…
 
Я живо заинтересовался ее прогнозом на развитие сюжета.
 
— Отлично! — говорю. — И что милиция?
 
Тетушка посмотрела на меня с плохо скрываемой неприязнью.
Неприязнью, впрочем, легко объяснимой, ибо человек, готовый на территории России будить это лихо, представителей закона, либо идиот, либо иностранец. В России идет вперевалочку жизнь, уж какая есть, и она, конечно, так себе, но по всякому лучше представителей закона…
 
— Извините, — сказал я и отправился восвояси на Кузнецкий Мост, где вечных французов давно вытеснили итальянские бутики и рестораны…
 
Вот вам, собственно, и вся модель нашего социально ориентированного государства.
Бомжик Женя живет в дверях метро «Кузнецкий Мост». Зимой и осенью он укрывается чем-то из коллекций прошлых сезонов (из ближайшего мусорного контейнера), летом живет голенький, потому что жарко.
Ест нерегулярно, но пьет во все времена года, обходясь при этом без сомилье..
 
— И что же милиция? Моет его? Одевает в чистое? Узнает фамилию, имя, прописку и обстоятельства исчезновения квартиры? Везет в приют?
 
— Ага. Скажите еще: в Третьяковскую галерею.
 
Увы. Если бомжик Женя ведет себя тихо, его, подержав в «обезьяннике», выпускают обратно в человеческую жизнь (ту самую, где до конца своей недолгой жизни он будет лежать на асфальте у входа в метро). Если он ведет себя плохо, его в «обезьяннике» лечат подручными ментовскими средствами — и со следами лечения на лице и теле выпускают туда же, в вышеозначенную саванну третьего десятилетия российской демократии.
 
 Не сказать, чтобы в России совсем не было государства.
Милиция как минимум есть. Недавно ее переименовали в полицию, потратив на это херову кучу денег. В двухстах метрах от лежащего бомжика Жени имеется здание Федеральной службы безопасности России, в прошлом КГБ СССР, и в одной дверной ручке этого заведения содержится больше финансирования и державной заботы, чем бомжик Женя видел со школьной скамьи.
 
Вокруг него идет интересная в целом жизнь, наполненная Спартакиадами, Олимпиадами, чемпионатами мира, звуками гимна и распила инноваций.
 
В километре от него имеется Кремль, в котором работает и собирается работать пожизненно теневой лидер списка «Форбс». На улучшение внешнеполитического имиджа страны, которой руководит этот удивительный персонаж (и посреди которой лежит без штанишек бомжик Женя), выделено недавно из бюджета 9 500 000 000 рублей.
 
Вы пока посчитайте нолики, а я выпью за Россию.
 
Виктор Шендерович