Тургеневский русофоб: взгляд полтора века спустя

Есть в романе Тургенева «Дым» один странный персонаж. Характер его выписан бледно, для развития фабулы он почти не нужен. А потребовался автору только для того, чтобы вложить в его уста публицистические монологи. По преимущству либерально-западнического и русофобского содержания.Этот персонаж, по фамилии Потугин,за которым, несомненно, стоит сам автор, кажется, превыше всего обеспокоен тем, как бы удержать соотечественники не впали в смертный грех национальной гордыни, и всячески их унижает: тыкает носом в техническую отсталость России, которую Запад «бьет на всех пунктах (имеется в виду прежде всего поражение в Крымской войне и последовавшие внешнеполитические неудачи.

Русский либерал середины девятнадцатого века, как и начала века двадцать первого, преклоняется перед европейской образованностью и цивилизацией ( только это, мол, понятие чисто и свято, а «народность» и «слава» пахнут кровью) и образованностью и призывает соотечественников пойти на выучку к Западу («призанять у старших братьев то, что они придумали лучше и прежде нас»), уверяя, что ничего опасного для идентичности и самобытности России в этом нет:

_ - Вы только предлагайте пищу добрую, а народный желудок ее переварит по-своему; и со временем, когда организм окрепнет, он даст свой сок… Весь вопрос в том - крепка ли натура? а наша натура -- ничего, выдержит: не в таких была передрягах. Бояться за свое здоровье, за свою самостоятельность могут одни нервные больные. да слабые народы.

Не много нового придумали современные либералы, объясняя, почему от всех

- Либералы не придумали.от худого к хорошему никогда не идешь через лучшее, а всегда через худшее, - и яд в медицине бывает полезен. Одним только тупицам или пройдохам прилично указывать с торжеством на бедность крестьян после освобождения, на усиленное их пьянство после уничтожения откупов... Через худшее к хорошему!

Можно сказать и по-другому: «Жить будем хуже, но недолго».

_В русском национальном характере Потугин, как, опять же, и последующие западники-либералы, вплоть до наших дней)характере подчеркиваются негативные качества: угодливость, привычка бездумно подчиняться начальству и вообще авторитету, сочетание патриотической хвастливости и низкопоклонства перед заграницей, лицемерие и терпимость к пороку. Можно было бы сказать, что упорство национальной самокритики говорит о неизменности не русской натуры в целом, а неизменности такой ее черты, как самоедство, склонность судить своих суровее, чем чужих и меньше ему прощать, ведь о привычке к рабскому подчинению и преклонении перед заграничным как о своем национальном пороке писали немецкие авторы, о склонности к «патриотическому» чванству – французы и т.д.

 Тургенев заботится о том, чтобы обеспечить ему моральное алиби: все свои русофобские инвективы Потугин произносит не со злостью, а с печалью, и вообще никакой он не русофоб:

- Я и люблю и ненавижу свою Россию, свою странную, милую, скверную, дорогую родину….. . да слабые народы. *(Кстати. ВАМ ВсТРЕЧАЛСЯ АНТИСЕМИТ. Открыто аризнающий себя антисемитом,. И русофоб, не заявляющий, что В ГЛУБИНЕ ДУШИ ЛЮБИТ Россию?!

Б ог с ним, с национальным характером, это материя тонкая, почти неуловимая, здесь диаметрально противоположные утверждения могут оказаться ВЫВСТРнеопровержимыми, хотя и недоказуемыми. Рассмотрим поближе те высказывания либерала, которые поддаются фактической проверке.

Русь в целые десять веков ничего своего не выработала,,,, ни в науке, ни в искусстве, ни даже в ремесле... Но постойте, потерпите: все будет. А почему будет, придумали и лучше нас и прежде нас

Рассуждая я о состояниии русского искусства, Потугин ехидно замечает: я-де с ним «не встречался», Это значит, что его его культурный уровень ниже уровня среднего европейца: уж Антона Рубинштейна не знать было неприлично, имя великого пианиста гремело по всей планете, соперничая со славой с Ф.Листом.

Быть может, дело в том, что великим РУССКИМ пианистом Рубинштейн был для Мендельсона и Брукнера, а для Потугина он был крещеным евреем. По свидетельству П.Боборыкина, Рубинштейн жаловался на «патриотическую»печать, не устававшей напоминать музыканту, что он, хоть и гражданин России, и русский дворянин, и благотворитель, и основоположник высшего музыкального образования в России, остается всего лишь крещенным жидо-немцем.

А как вам такой пассаж:

…Если бы такой вышел приказ, что вместе с исчезновением какого-либо народа с лица земли немедленно должно было бы исчезнуть … все то, что тот народ выдумал, -- наша матушка, Русь православная, провалиться бы могла в тартарары, и ни одного гвоздика, ни одной булавочки не потревожила бы, родная: все бы преспокойно осталось на своем месте, потому что даже самовар, и лапти, и дуга, и кнут -- эти наши знаменитые продукты -- не нами выдуманы..

выкормишь"Больший западник, чем сами европейцы. Боязнь проявить к своему народу пристрастную снисходительность приводила его к самоумалению, заниженной оценке своего Отечества (которая, согласно Спинозе, есть такое же проявление малодушия, как и самопревознесение, самовозвеличивание

Сам Тургенев рассказывает, что, когда иностранный музыкант ему сказал о выдающемся композиторском даре Чайковского, он, Тургенев рот открыл от удивления и недоверия.

Споря со славянофильскими восторгами по поводу неистощимой изобретательности и технической смекалки русского народа, в мазохистском раже Потугин отказывает русским даже в том, что принадлежит им по праву. Не будем трогать сомнительного дьяка Крякутного, якобы летавшего на воздушном шаре задолго до братьев Монгольфье, и уральского умельца-велосипедиста Артамонов,а но то, что первый двухцилиндровый паровой двигатель придумал Ползунов, - это, кажется, общепризнанно.

.

Из общедоступных источников того времени писателю должны были быть известны имена Павла Шиллинга (создателя первого в мире

электромагнитного телеграфа, и Бориса Якоби, изобретателя гальванопластики.

Возможно, об этих незурядных ученых Потугин не вспомнил из-за их немецких (у Якоби даже немецко-еврейских) корней и, соответственно, нехарактерных для славянства фамилий? Но служили-то они в России и для России! (правда, если руководствоваться этим принципом, придется перестать считать русскими изобретателя телевидения и электронного микроскопа Зворыкина и великого авиаконструктора Сикорского).

Справедливости ради, надо сказать, что к 1862 году, в котором происходит действие романа «Дым», русские изобретатели и инженеры были и в самой-то России почти неизвестны, не то что в мире.

Зато буквально через 10-15 лет, еще при жизни Тургенева, тезис о научно-технической несостоятельности русских уже не мог бы быть озвучен, ибо его лживость (либо невежество говорящего (стали очевидны.

В те годы всеевропейскую известность получают электрическая лампочка накаливания Лодыгина и «русский свет» - электрическая свеча Яблочкова. А Менделеев публикует доклад о периодическом законе.

Перейдем к русской литературе. Невозможно представить себе,.чтобы Потугин как образованный разночинец не понимал, что Пушкин и Гоголь – звезды не только национального, но и мирового масштаба. Другое дело, что в начале 1860-х годов на Западе их почти не знали, но велика ли вина в этом Запада? Нужны поистине гениальные переводчики, чтобы иноязычный читатель смог почувствовать гениальность «Евгения Онегина и «Мертвых душ». Проспер Мериме пробовал переложить «Пиковую даму», но не очень удачно.

Во всяком случае, европейских интеллектуалов нельзя упрекнуть в равнодушии или пренебрежительном отношении. 1870-е годы стали эпохой, когда ведущие франко-, германо- и англоязычные страны с восхищением открыли для себя мир русской прозы. Большим успехом пользуются романы того же Тургенева. По рекомендации автора «Отцов и детей» Флобер читает «Войну и мир» - и приходит в неописуемый восторг.

Ницше знакомится с «Записками из Мертвого Дома» и признается, что Достоевский дал ему больше. Чем его любимый Стендаль.

Короче говоря, Потугин попал пальцем в небо: он разглагольствует о превосходстве западного искусства над русским, когда ведущие мыслители и критики Запада вскоре признаютя полное равноправие или даже превосходство (Мельхиор де Вогюэ) загадочной русской духовности.

И еще забавнй кусок и романа «Дым»

- Российская изобретательность! Вот наши господа помещики и жалуются горько и терпят убытки, оттого что не существует удовлетворительной эерносушилки, которая избавила бы их от необходимости сажать хлебные снопы в овины, как во времена Рюрика: овины эти страшно убыточны, не хуже лаптей или рогож, и горят они беспрестанно. Помещики жалуются, а зерносушилок все нет как нет. А почему их нет? Потому что немцу они не нужны; он хлеб сырым молотит, стало быть, и не хлопочет об их изобретении, а мы... не в состоянии! Не в состоянии -- и баста! Хоть ты что! С нынешнего дня обещаюсь, как только подвернется мне самородок или самоучка, -- стой, скажу я ему, почтенный! а где зерносушилка? подавай ее!

Как говорится, не прошло и полутора веков, а на рынке появились зерносушилки нескольких типов и целые комплексы по переработке зерна с энергосберегающей зерносушилкой поточного действия!

Вот так-то

Из тогдашнего кризиса, поражения. мучительных реформ, морального упадка, территориальных потерь Россия вышла обновленной, не утратив статуса великой державы, но укрепив его . Соблазнительно было бы сказать, что все горе-пророки и мрачные предсказатели относительно будущности России попадут впросак и позорно оконфузятся, как старый тургеневский русофоб. Но в исторические аналогии часто подводят.Помнится, в период брежневского застоя какой-то немецкий политик предрек, что 2017 г. не станет годом столетнего юбилея Советской власти. Советская печать смеялась над этим прогнозом и опровергала его ссылкой на то,что советской власти предвещали близкуюкончину и в 1918, и в 1941. И В 1980, и в последующие годы, - ну, мол, и где теперь эти предсказатели? …. А ГОД 2017 все-таки не станет годом юбилея Великого Октября.

Сбудутся ли русофобские мечтания и предсказания либо потерпят скандальный крах? Это решится не само собой. Полтора века назад миллионы русских людей были не просто не согласны с Потугиным и его единомышленниками, но и полны желания ДЕЛОМ доказать их неправоту.Вот что сегодня в дефиците – при переизбытке пламенных борцов с русофобией на вербальном уровне.