Будущее дальнего востока - будущее России

         БУДУЩЕЕ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА – БУДУЩЕЕ РОССИИ

 

Автор: Артур Аваков

 

2013 год по праву можно назвать годом Дальнего Востока. Наверное, за всю современную историю России к нему не было приковано такого внимания, как сегодня, и это неспроста. Являясь, кажется, неиссякаемой кладовой нашей необъятной Родины, он стремительно приходит в запустение, воспрепятствовать которому не могут ни государственные программы развития, ни ручной президентский режим. Пикантность ситуации придают сепаратистские настроения, которые зреют на почве колониального положения Дальнего Востока по отношению к Москве, и старого доброго областничества. В отличие от Северного Кавказа, который находится в состоянии перманентной войны, у этого региона есть реальные перспективы и возможности отстоять свой суверенитет за счет тех же ресурсов и крайне нуждающихся в них соседей. Понимание того, что без Дальнего Востока не будет и России, заставляет федеральный центр искать выход из сложившегося положения.

 

Развивать Дальний Восток предлагается за счет государственно-частного партнерства, так называемых «мегапроектов», среди которых Транссиб, БАМ, космодром «Восточный» и так далее, улучшение инвестиционного климата и демографической ситуации в регионе. Правда, Министерство развития Дальнего Востока никак не может освоить подотчетный регион, капиталоемкость мегапроектов настолько огромна, что бюджетных средств не хватает, а государственно-частное партнерство в принципе практически не работает. Что касается инвестиционного климата, то в нашей стране деньги не ввозят, а вывозят, та же ситуация с людьми – за последние двадцать лет население Дальнего Востока сократилось на 21%.

 

Ситуация осложняется еще и тем, что попытки превращения Дальнего Востока в один из передовых регионов России идут на фоне мирового экономического кризиса, который уже поставил на колени ряд европейских стран, вполне вероятно, перечеркнул будущее Евросоюза, тряхнул монополию США на мировое господство и смог пошатнуть даже страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Чтобы избежать катастрофы, политическая элита России приняла решение вложиться в инфраструктурные проекты, начав реализовывать потенциал регионов. Поэтому слова министра-полпреда В.Ишаева о том, что развитие Дальнего Востока это, по сути, новый стратегический вектор для всей страны, являются более чем злободневными. Однако государственная программа по развитию региона до сих пор не дала никаких результатов, а тем временем экономисты уже начали спорить, наступила в стране рецессия или стагнация.

 

Почему-то глава Министерства экономического развития РФ А.Улюкаев пытается успокоить нас тем, что у нас стагнация, а не рецессия. При этом он утверждает, что мы скоро выйдем из нее за счет «низкой базы», хорошего урожая и роста цен на экспортируемую электроэнергию, нефть и газ, так как весь прогрессивный мир вот-вот выйдет из кризиса. Во-первых, если мы связываем свои надежды с тем, что спасемся вслед за Европой, то нужно понимать, что ее спасение, несмотря на некоторые улучшения в макроэкономических показателях, все еще не маячит на горизонте, кроме того, государство с восстанавливающейся экономикой не будет покупать энергоресурсы по завышенным ценам. Та же ситуация с Китаем – спад темпов его экономического роста является долгосрочным явлением. А что случится с ценами на газ, когда состоится сланцевая революция? Во-вторых, надеяться на «низкую базу» означает радоваться собственной немощности, а хороший урожай еще нужно собрать, не говоря уже о том, что неизвестно каким он будет в следующем году, ведь кризис не планирует завершаться.

 

Теперь перейдем к тому, что такое стагнация и рецессия для нас.

Наступление рецессии подразумевает, что экономика путем сжатия определенных видов деятельности приспосабливается к новым для себя реалиям и методом проб и ошибок нащупывает новую структуру для будущего развития. В свою очередь, при устойчивой стагнации никакого приспособления не происходит, а в хозяйственной системе, в общем и целом, воспроизводится все та же бесперспективная с точки зрения роста модель. Другими словами, когда автомобиль завяз – вы пытаетесь вытолкнуть его, не просто давя в нужном направлении, а в раскачку, стараясь поймать ритм. Точно так же и с экономикой. Рецессия – это действие в рамках некоего ритма. Экономические власти точно знают, что делать в такой ситуации и когда именно прикладывать стимулирующее усилие. Но стагнация – это самое страшное, что только может случиться с экономикой, так как ритма больше нет, и ни один стандартный прием больше не работает.

 

Как могло случиться, что наша экономика оказалась обездвиженной? За прошедшие двадцать лет, сильные мира сего так и не смогли создать никакой серьезной экономической модели, вместо этого они жили за счет импульса, данного приватизацией. Конечно, СССР обладал второй экономикой в мире, а его власть распространялась как минимум на половину земного шара, но даже его запасов не хватило, чтобы кормить армию российских чиновников, полицейских, их семьи, любовниц и прочее. И это с учетом того, что помимо убыточной экономики, мы так же безвозмездно раздавали свои территории и ресурсы, а из страны стремительно «утекали мозги».

 

Инфраструктурные проекты действительно могут вызвать новую волну экономического роста, но как только начался процесс подготовки к их реализации, оказалось, что былого единства среди крупного капитала нет. За двадцать лет элита успела расколоться на тех, кто паразитирует на государстве, как на политическом институте, и тех, кто решил освоить природные ресурсы России. От того кто станет бенефициаром будущих мегапроектов, зависит судьба обеих этих групп, так как уже сегодня очевидно, что Россия стала мала для них – «Боливар не вынесет двоих». Поэтому вместо того, чтобы готовиться к приближающемуся мировому экономическому кризису, политическая элита России оказалась втянута в междоусобную борьбу за новые точки экономического роста, которые должны появиться в будущем. Государственные инвестиционные компании и банки вытесняют коммерческие, министры, губернаторы и депутаты слетают один за другим, и во всей этой пертурбации регионы вынуждены развиваться. В связи с этим можно говорить о том, что все без исключения понимают необходимость качественного преобразования и развития нашей страны, в частности Дальнего Востока, но предпринять какие-то решительные меры не получается из-за конфликта интересов групп политических элит, и вызванной им беззащитности перед лицом мирового экономического кризиса. В частности кризис уже заставил пересмотреть государственные программы развития регионов России вплоть до 2030 года в сторону сокращения их финансирования.

 

2013 год стал годом Дальнего Востока еще и потому, что все беды России лучше всего проявились именно в это время, именно в этом регионе. Влияние мирового экономического кризиса и системного кризиса в России лучше всего проиллюстрировало свои результаты летом 2013, когда половина Дальнего Востока сгорела, другая – утонула, а в конце на свободу вырвалась сибирская язва, РЖД прекратило движение по Транссибу, а Минфин заявил, что деньги на ликвидацию ЧС в 2013 году закончились. Все это означает, что федеральный центр уже не в состоянии контролировать ситуацию на всей территории страны, а ведь до выхода из всевозможных кризисов, охвативших Россию, еще очень и очень далеко.

 

Артур АВАКОВ, политолог