Ну что, не ждали?!

Что делать, когда приезжих с Востока слишком много? Сдаваться! Главный раввин Британского Содружества Джонатан Сакс, уходя со своего поста, раскритиковал политику мультикультурализма. «Мультикультурализм умер», — заявил он. Еще до Сакса смерть «мульти-культи» признала Ангела Меркель. А в чем же заключалась идея покойного? Чего хотели-то? Почему под песню «Расцветайте все цветы» расцвели только цветы зла?

Европа впервые столкнулась со столь массовым наплывом мигрантов с Востока, из бывших колоний, и вежливо, как привыкла, сказала: «Добро пожаловать, чувствуйте себя как дома!» «Хм... как дома?» — спросили приезжие... И началось.

Мне это напоминает хулиганский детский анекдот, над которым я ухахатывалась в школе. Вовочка, опоздав на урок, вбегает в класс и прошмыгивает на свою парту. Учительница сделала замечание: «Вовочка, как не стыдно? Немедленно выйди из класса и войди так, как твой папа входит!» Хорошо. Вовочка вышел. Удар. Дверь с петель: «Ну что, б..., не ждали?!»
Горят пригороды Стокгольма, Лондона, Парижа. Погромы, теракты, открытое насилие. Средь бела дня в Лондоне убивают британского военного. В марте в Великобритании обнаружили школу, в которой ни один ученик не говорит по-английски. Ну что, не ждали?..
А чего ждали?
Единственный закон человеческой психики, на мой взгляд, — выдавать желаемое за действительное. Самообман, то есть. На этом построены все на свете чудеса. Европа в конце XX века, когда в нее хлынул поток иммигрантов, представляла из себя набор мононациональных стран. Империй на ее территории давно не было. Австро-Венгрия была смыта еще Первой мировой войной, и о ее попытках проводить политику мультикультурализма мы помним плохо. Другие же европейские страны были, как правило, государствами одной доминирующей нации. Ну да, евреи. Но с евреями... не задалось... И жили себе французы с французами, англичане с англичанами.

И вдруг такой наплыв из бывших колоний и вообще с Востока. Европа решила не давить: мы не заставим вас насильно интегрироваться, не будем обуславливать предоставление гражданства знанием государственного языка, а просто распахнем объятия. Говорите, как хотите, на чем хотите, где хотите. Учитесь, как хотите, о чем хотите. Проповедуйте. При этом «Запад» надеялся, что каким-то чудесным образом будет найдена почва для интеграции. Никакой внятной идеи, на каком же именно основании эта интеграция произойдет, у Европы не было. И «Восток» говорил и учился. Проповедовал. Рожал и растил террористов. Не забывая при этом получать пособия.

На языке пришельцев все эти действия Европы означали одно: ты слаб. А слабость на Востоке — это что? Правильно, порок, за который наказывают. И вежливость — проявление слабости. Идея мультикультурализма — это идея бессилия. Если тебя обижают и ты не даешь сдачи, то не стоит потом свои слабости выдавать за добродетель. Никто не поверит. Закончилось тем, что ваххабиты построили свою систему образования. А на ношение в общественных местах, например, нательных крестов был введен запрет.

Ислам почувствовал, что нет хозяина, и начал хозяйничать.

А что, не ждали?

А евреям в мульти-культи точно места не было. На протяжении всей своей истории евреи сопротивлялись «мультикультурализму», и именно это сопротивление и спасло еврейский народ от исчезновения.

Мульти-культи было обречено с самого начала. Если в драме задать роли Цивилизованного и Дикого, то заранее ясно, по какому сценарию пойдет действие. Потому что вежливость потерять можно. Но нельзя потерять дикость. Можно уклониться от вежливости, но нельзя уклониться от направленного на тебя кулака.

Надо сказать и еще одно. Свою политику Европа объявила и проводила крайне лицемерно. Несмотря на декларацию, никакой любви к приезжим не было. Отвернувшись, чертыхнувшись, европейцы все равно считали их людьми второго сорта, и ни о каких равных правах, например, на работу говорить было нельзя. В той же Англии албанцы прибрали к рукам проституцию и нелегальные такси, и никого туда не подпускали. И англичане никуда бы их дальше проституток с такси не пустили. Арабы застолбили себе торговлю драгоценностями, китайцы — ресторанный бизнес. Только изоляцию, противостояние и экспансию ислама могла породить такая европейская вежливость.

У американцев, с их неблагозвучной идеей «плавильного котла», которую они, подумавши, сменили на более точную концепцию «салатницы» (в плавильном котле смешиваются, исчезая навсегда, в салате смешиваются и остаются собой), соединить разные культуры почему-то получилось гораздо лучше. Видимо, потому, что американцы сильнее. У них есть общая национальная идея индивидуальных свобод — и США сотрудничают с любой культурой. Кстати, если кто не знает, американскую идею придумали... правильно, евреи. Термин возник из названия пьесы Израэла Зангвилла. Главный герой пьесы «Плавильный котел», молодой иммигрант из России, глядя с корабля, прибывшего в порт Нью-Йорка, восклицает: «Америка — это созданный Б-гом величайший плавильный котел, в котором сплавляются все народы Европы... Немцы и французы, ирландцы и англичане, евреи и русские. Так Господь создает нацию американцев».

Европейцы же ничего не предложили для интеграции.

И их декларации, сдобренные испугом и лицемерием, сработали лишь на полную изоляцию и экспансию ислама. Своего за душой у них не было. Для европейцев традиция — ничего не значащая вещь. Значит, решили они, и для других она тоже ничего не значит. И не угадали.

На пустоте нельзя создавать что-то общее. А пустой индивидуализм, культ автономии, понимаемой как способность каждого следовать своим предпочтениям, — не почва для создания этого общего.

Но что-то же было у европейцев в голове? Кроме страха... На чем же основывалась их идея? Не на том же, что так удобнее жить? Не на соображениях же, что иначе человек как вид не выживет. Разве это аргумент? Не выживет, и хрен с ним. Как пишут на заборах: «Kill people, save planet».