Пародии замечательного автора...

Нашел замечательного автора...Что до меня, очень люблю пародии. Помните - сатирик Ардов пародировал переводчиков?...)) ( В оригинале - оленя ранили стрелой, переводят - козе попала пуля в зад...). Или - пародия на Тристана и Изольду?

 

В.Д. Марушкин

Кружатся листья в вальсе старинном…
Волгоград 2010г.

ОБ АВТОРЕ

Владимир Марушкин – профессор Волгоградского государственного архитектурно-строительного университета. Окончил 2 высших учебных заведения Волгоградский государственный педагогический университет и Волгоградскую государственную академию физической культуры, защитил диссертацию в Волгоградском Государственном медицинском университете. Перед учебой служил в воздушно десантных войсках.
Стихи опубликованы в сборниках:
  • Пути дороги (1997);
  • Поэтическая мозаика (1999);
  • Годы и судьбы (2000);
  • «Горхоз», любовь и боль моя;
  • Истоки (2003);
  • Сталинградская зарница (2004);
  • «Безбрежен мир, мир вечного движения» (2006)
В настоящее время профессор ВолгГАСУ

 

ПАРОДИИ

Вера Кучерявая

Чтобы я была дороже света,
Чтобы ты не спал, не пил, не ел,
Я просила ночью, до рассвета,
Чтобы ты одну меня хотел…

Где-то, как-то, на исходе лета
Стал тогда ты непривычно смел,
Ну, а я была полуодета,
Потому меня ты захотел.

 

Но, нахмурясь, я сказала гордо:
«Отчепись: я знаю, ты поел,
И с такой нахальной сытой мордой
Должен оказаться не удел.

 

Я ж тебя просила до рассвета
Чтобы ты не спал, не пил, не ел,
Чтоб лежал, не зажигая света,
И одну меня всю ночь хотел.

 

За твое такое поведенье
Я тебя лишила всех наград,
Ни за что не поменяю мненье:
Свет теперь, он рупь за киловатт.»

По асфальту размазали грязь

Равнодушные ноги в ботинках…

По асфальту размазали грязь
Равнодушные ноги в ботинках.
Я не видела это: вчерась
Я плясала под чью-то сурдинку.

 

Не могу ж я плясать целый век.
Ухожу. Я живу не далече,
Но тут мимо идет человек
И несет равнодушные плечи.

 

Вижу, парень как будто ниче,
Я к нему присоседилась ближе,
Он хватает меня за плечо,
А потом опускается ниже.

 

Мы стоим, еле-еле дыша,
По колено в растоптанной грязи,
Опустилась до пяток душа,
Хорошо нам. Вдвоем. Мы ж не князи.

Обшарпаны стены сознанья

И сыплется иней с виска…

Обшарпаны стены сознанья
И сыплется иней с виска.
Раскрыть бы процесс мирозданья
(Есть мысль у меня чудака)

 

Взломать черепную коробку,
И бросить свой мозг на поднос,
А кости бы в печь на растопку,
Но мучит тревожный вопрос:

 

Была ли распутницей Ева,
И не был ли хамом Адам,
Жила ль Орлеанская дева,
Так много не понятых драм.

 

В пути я к вершине познанья,
Я знаю не все, а пока,
Обшарпаны стены сознанья
И сыплется иней с виска.

 

Владимир Кораблин

Мне Фролово, что
Болдино для Пушкина:
Всплеск вдохновения
И осени пожар,
Приволье птиц и голоса кукушкины,
Здесь запах сена и зори кинжал.

Мне Болдино, как Фролово для Пушкина:
Я испытал там поэтический обвал,
Здесь всё моё: и кваканье лягушкино,
И дедовский пахучий сеновал.

 

Нет, я совсем не понимаю Пушкина,
Писал он с няней, что-то тут не то,
Вот не люблю я шарканье старушкино:
С ней стих ложится менее круто.

 

Под кроткое мычание пеструшкино,
Уже, узнав, что дело моё – швах,
Сбежал в село соседнее Кукушкино,
Где ждал меня заслуженный аншлаг.

 

Здесь понят я, и с Александром Пушкиным,
Я был готов взойти на пьедестал,
О если б не пародия Марушкина,
Он это мне, подлец, накуковал.

 

Без тебя мне хочется забыться
И уйти в бездонные глаза…
Упаду на землю, словно птица,
Ни единой фразы не сказав…

Мой сосед, хитрющий, как лисица,
Сто рублей взаймы вчера не дав,
Рухнул на паркет, как будто птица,
Ни единой фразы, не сказав.

 

Если с бодуна козел приснится,
Значит, пропесочит утром зав,
Я паду тогда на землю птицей,
Ни единой фразы не сказав.

 

Нам страна открыла все границы,
И бегут все, золото украв,
Мы ж молчим, как рыбы или птицы,
Ни единой фразы не сказав.

 

Я на весну в обиде очень,
Что так заманчиво пьяна…

На грудь приняли пять по двести
И четверть красного вина,
Всю ночь гудели, честь по чести
Мы не пьяны, она – пьяна.

 

Мы пьём без закуси, хохочем,
Поют нам скрипка и зурна,
Я на весну в обиде очень
С чего ж она опять пьяна.

 

Остановились в среду, ночью,
Но и не наша в том вина.
Мы над весной сидим хохочем:
В мед вытрезвителе она.

 

Когда неистово хохочет
Луна в темнеющую даль…

Когда прохладно, даже в Сочи,
Я одеваю тёщи шаль,
Тогда неистово хохочет
Луна. В темнеющую даль.

 

Бывает так, что ты не хочешь
Чтоб на душу легла печаль
Ты надо мной тогда хохочешь
Луна в темнеющую даль.

 

Я Вам прекрасный день пророчу,
Я не Мюнхгаузен, не враль,
Пусть над луной тогда хохочет
Слегка подвыпившая даль.

 

Во мне живёт задумчивый Парнас,
Что неизменно приглашает к чаю…

Будь счастливы, что любят нас.
Я дома. Я сижу и не скучаю.
Тот, кто во мне сейчас живёт – Парнас
Сегодня приглашает меня к чаю.

 

Вот мы на кухне, курим не спеша,
И вспоминаем тех, кто уж далеко,
О ком скорбит всегда моя душа:
Андрея Белого и Сашу Блока

 

Эзопа вспомним, Киплинга, Тагора,
И тех, кто показал свой подлый нрав,
И в том числе Чубайса и Егора,
Который говорил: «Борис не прав»

 

Я так хочу в себе с друзьями жить,
И мне моей жилплощади не жалко,
Но не могу в себя еще вселить,
Ну не ругайтесь, я ж не коммуналка.

 

Я хочу давно в тебя влюбиться,
Чтоб творить в манере Бомарше…

 

Вижу сон. Такая чушь приснится:
Кони вальс танцуют на сосне,
Я давно хочу в тебя влюбиться
Жарким летом, или по весне.

 

Я парю над миром, словно птица,
У меня высокий умный лоб,
Если я смогу в тебя влюбиться,
Буду мудрым, как старик Эзоп.

 

Нас таких на свете только пара,
Равных по таланту и уму,
Я бы смог писать, как А. Невара,
Мне его манера ни к чему.

 

Не талантлив я, и я – не гений,
Каждый день твердит о том кума,
Не могу писать как И. Тургенев,
Бомарше, Золя, или Дюма.

 

И душа, как раненая птица,
Надоело мыкаться, вот блин,
Если не смогу в тебя влюбиться,
Буду вновь – Владимир Кораблин.

 

К щекам берез я бережно прильну
Чтоб не растратить мне таланта зря…

 

Съем на завтрак я сухую булку,
Полон жажды, даже не куря,
Обойду «Розлив» по закоулку,
Чтобы не растратить деньги зря.

 

Бережно прильну к щеке соседки:
Потому в ознобе весь горя,
Разломаю угол у беседки
И талант свой не растрачу зря.

 

Вечером в знакомом околотке
Расскажу, милицию дуря,
Что принял на грудь лишь стопку водки
Под названьем «Три богатыря»

 

И уйду домой, обласкан властью
Без копейки, даже не куря
Своему завидовая я счастью:
Что талант растратил свой не зря.

 

Я не умею гвозди забивать
И водить машину гениально

Сперва, глотнув стакан портвею,
И, ощутивши благодать,
Решил чего я не умею,
Вам, не скрывая, рассказать

 

Таким давно меня родила мать,
Пускай звучит парадоксально,
Я не умею гвозди забивать,
Ещё водить машину гениально

 

Пишу стихи, а время негде взять
И от бессонницы зверея
(И в этом тоже виновата мать)
Не отличаю ямба от хорея

 

Ударный слог. Потом ещё размер.
Да ну их всех умельцев к черту.
И я хочу не пьющих, например,
Возглавить славную когорту



Согнулось всё от холода,
Заохали собаки,
И треснули от хохота часы. Пробило девять

 

Всё замело порошею,
Аж не видать ни зги,
И треснули от хохота
Мозги. Пробило восемь.

 

Я озверел от холода,
Мне захотелось драки.
Набить кому-то баки
Решил я ровно в девять

 

За подвиги незримые
Медаль бы мне повесить,
И чтоб соседка Римма
К себе пустила. В десять

 

И пусть часы, что треснули,
На две ноги хромают,
Известно всем: счастливые
Времен не наблюдают.



Не ухожу от жизни и семьи
От водки, и от женщин тоже

 

Не ухожу от водки, как уйдешь,
Хоть много полегло народу.
Ты миг глотка всё время ждешь,
Когда она пойдет по пищеводу

 

Не ухожу от жизни и семьи,
Когда уйдёшь, считай, себе дороже:
Ведь каждый день соседи и профком
Морально будут бить тебя по роже



И дождь и слякоть, а в небе муть Одним бы
плакать, другим тонуть.

 

И дождь и ветер, такая жуть,
А нам не страшно: не вьентим суть.

 

Когда обида теснит Вам грудь
Одни рыдають, другие пьють.

 

Шли к черту кризис, и твердым будь,
Еще не время в последний путь.