Тринадцатый год

Россия сейчас и сто лет назад: кардинальные различия и невероятные сходства

материал:

Владислав Иноземцев

3 сентября 2013

Оценивая современное состояние России, многие эксперты не без основания отмечают, что россияне еще никогда не жили в таком достатке и благополучии, как сегодня. Оглядываясь на целое столетие, отмеченное двумя разрушительными войнами, периодами колоссального перенапряжения сил нации, распадом некогда великой страны и унизительными хозяйственными кризисами, с этим сложно не согласиться. Но история России куда более длительна, и задумываясь о нынешнем благополучии, нет-нет да и вспомнишь год, с которым на протяжении многих последующих десятилетий сравнивали достижения страны.

Год этот был, как и тот, в котором мы живем, тринадцатым.

Сравнивать 2013-й год с 1913-м — занятие неблагодарное. Самые совершенные методики расчета не переведут золотые николаевские рубли того времени в сегодняшние бумажки, и даже уровни производства и потребления большинства продуктов не стоит трактовать как показатели успеха или неудач нашей экономики. Однако несомненно одно — сто лет назад Россия практически во всех отношениях представляла собой куда большую силу, чем в наши дни.

Она не «сидела» тогда на «сырьевой игле», но обеспечивала выдачу на-гора 46% всей добывавшейся в мире нефти (в 2013 г. — 12%); и стоит ли этому удивляться, если промысел «черного золота» вели тогда… 200 конкурирующих между собой компаний, а сейчас — менее 10. В стране бурно развивалась промышленность, но зерновой экспорт составлял почти 30% от всей международной торговли хлебом (сейчас — 10,5%). Доля страны в глобальном промышленном производстве в 1913 г. достигла 5,3% против 3,2% сегодня.

Страна развивалась гораздо более гармонично и в пространственном отношении: в городе Москве и остальной части Московской губернии жило 2,8 млн человек, или 2,9% населения той части империи, которая соответствует нынешним границам Российской Федерации (сегодня — 13%), а население Сибири за предшествующие 15 лет выросло на 70% (за последние 15 лет — сократилось на 12%). К началу Первой мировой войны Россия обладала самой многочисленной в мире армией и даже самым большим в Европе военно-воздушным флотом.

Однако куда более важно другое. Россия подошла к 1913 году страной с совершенно иной логикой развития, чем та, с которой она встретила 2013-й год. Доля личного потребления в ВВП составляла 76,1% — больше, чем сегодня в Соединенных Штатах, а доля государственных расходов — 10,5%. При этом в 1913 г. 14,6% всех бюджетных трат выделялось по ведомству Министерства народного просвещения (в 2013 г. — 5,1%). Чистый приток иностранного капитала достиг в 1913 г. 2,7% ВВП (в нынешних ценах — 1,62 трлн рублей, или $50 млрд), тогда как по итогам 2013-го ожидается его отток в 3,0–3,2% ВВП.

Россия сто лет назад была бурно развивающейся мировой державой, богатство которой было заработано, а не наследовано; которая «прирастала» инициативой граждан, а не дележом бюджетных средств, более чем наполовину происходящих из эксплуатации недр; страной, смотревшей в будущее скорее с энтузиазмом, чем с опасением.

Возвышение России в начале ХХ столетия было следствием реформ, начатых за полвека до этого; порождением широкого раскрепощения народной инициативы; результатом активного включения страны в мировую экономику. Но даже несколько десятилетий успешного развития, как показала русско-японская война, не могли еще быть основой для предъявления претензий на доминирующие позиции в мировой политике.

Государство оставалось ретроградным даже несмотря на усиление позиций передовой буржуазии и вопреки впечатляющему интеллектуальному ренессансу, сопровождавшему годы бума.

Итог известен: правительство, уверовав в мощь страны и в собственную непогрешимость, ввязалось в общеевропейский конфликт из-за балканского государства, интересы которого не стоили и выеденного яйца; участие в войне было оплачено жизнями двух с половиной миллионов российских граждан и довело внутренние противоречия до такого накала, что международная бойня переросла в гражданскую, а монархический режим сменился тоталитарной диктатурой.

В начале XXI века Россия вряд ли может гордиться чем-то, сравнимым с достижениями столетней давности. Нынешний уровень благосостояния обусловлен в равной степени высокими ценами на нефть, обеспечивающими приток средств из-за рубежа, и низкой нормой накопления, позволяющей проедать значительную часть национального богатства, которая в обычных условиях нормальной страны должна была бы инвестироваться в развитие экономики.

«Вставание с колен» не подкреплено ни опережающим другие страны хозяйственным ростом, ни военным могуществом, ни технологическими прорывами. Страна зависит от технологических трансфертов из остального мира намного больше, чем в любой из периодов своей предшествующей истории. Да и не устающая любоваться собой пресловутая «вертикаль» по продолжительности своего существования пережила разве что Третий рейх, но никак не дом Романовых, который в 1913 г. купался в лучах славы.

Россия 2013 года — успешная и относительно богатая страна, элита которой уверена в своем могуществе и своей возможности на равных говорить с «сильными мира сего». Но не нужно забывать, что и Россия 1913 года также была успешной державой, которую многие наблюдатели сравнивали с Америкой и которой сулили доминирование в Европе. Сто лет назад могло показаться, что для России нет ничего невозможного, а будущее ее выглядит безоблачным и светлым. Но все тогда вышло иначе. Как — мы теперь все знаем. И уроки того тринадцатого года не стоит забывать в нынешнем тринадцатом году, который может оказаться не менее переломным.

Сегодня мы все, как и сто лет тому назад, выступаем заложниками российской власти, практически столь же неконтролируемой, как в начале ХХ века.

Власти, которая вообразила, что сырьевая страна способна стать в один ряд с ведущими постиндустриальными державами — как когда-то другая элита, управлявшая аграрной империей, решила поспорить за первенство с индустриальными гигантами.

Власти, которая любой успех страны воспринимает как свидетельство преимуществ ее «особости», пытаясь со всей возможной активностью противостоять общемировым трендам.

Власти, которая в отсутствие непосредственной и явной угрозы готова за несколько лет потратить на военные нужды до трети годового валового продукта, а за интересы арабских диктаторов бороться чуть ли не так же упорно, как когда-то за интересы балканских славян.

Российская правящая элита переживает сегодня поистине «новый тринадцатый год». Бюрократия за последние десять лет умножается темпами, вдвое превосходящими те, которыми увеличивалось число чиновников в 1901–1913 годах. Церемониальные мероприятия — от саммита АТЭС и Универсиады в Казани до «G-20» и Олимпиады в Сочи — призваны возвысить самооценку «царствующего дома» сильнее, чем торжества по поводу 300-летия романовской династии сто лет тому назад. Вожди готовы к не менее рискованным международным играм, чем те, что вели их предшественники.

К сожалению для всех нас, эта элита упускает из вида два обстоятельства.

Во-первых, то, что ни один из значимых трендов не дает основания полагать, что Россия находится в наши дни на том же «восходящем» треке, что и сто лет тому назад.

Во-вторых, то, что, согласно неминуемому ходу времени, за тринадцатым годом следует четырнадцатый. А потом — с высокой степенью вероятности — и восемнадцатый.

Последнее, разумеется, надо воспринимать с поправкой на современную эпоху — гуманную и демократическую...