Вы надеетесь на чьи-то голоса?

На модерации Отложенный

     Предвыборная макулатура со словами «ПЕРЕМЕНЫ НАЗРЕЛИ», или «НУЖНЫ КАРДИНАЛЬНЫЕ ПЕРЕМЕНЫ», - откровенная антиреклама. Светящиеся на таких плакатах кандидаты избраться имеют малые шансы, поскольку у них очень слабая память. А многие из тех, кто будет выбирать, - ещё кое-что помнят. Ведь прошло-то всего…

 

    «ПЯ-рЯ-мЯА-ан! Мы ждём перемен!» Голос, не похожий на обычные песенные – влёк за собою, пробирал до мурашек по спине. Не было в нём тонкой нотности и академических тембров, но были напор и молодая неформальная убеждающая сила. Своепацанство. Не комсомольско-задорное, а обычное, окружающее, бытовое. И был смысл.

       Смысл перемен витал в окружающем воздухе. Как-то отвернуться от этого смысла, не замечать его было невозможно. Он был везде. Абсолютно. Государственные и не очень газеты, полностью государственное телевидение, радио, сценические площадки и разговоры были просто пропитаны этим смыслом.

       Ещё каких-то пять лет назад этого невозможно было даже представить, но вдруг кто-то поменял одежду, поменял книги и журналы, поменял экраны. Поменял оценки идей. Это стало открыто говориться и даже явно поощряться. Поменялась даже погода. Перемен! Все вдруг поняли, что всё очень-очень плохо, и менять нужно было абсолютно всё. Срочно менять.

       Нуждались в срочной замене на хорошие неважные отношения между союзными республиками. В колхозах и на производстве, в делах молодёжи и в снабжении, - везде множество вещей требующих срочных пЕ-рЕ-мЕ-е-эн!

       Певец тоже ездил по большой-большой стране и на его концерты собирались люди. Юные и не очень. Он обладал талантом и говорил им о нужности перемен. И они слышали. Слышали и сопереживали. И ощущали, что да! Что и они очень ждут перемен. Не верить певцу было невозможно, он говорил своё, своим голосом и по-своему.

       Не только он, конечно, говорил тогда о переменах. Говорили о нужности перемен и многие другие. Это был стройный хор, который зазвучал, правда, только с того момента, как эти перемены уже начались. Они шли, а голоса перемен не успокаивались. Они звучали громче, требуя перемен новых и новых. И перемены шли быстрее, резче, явственней.

       Сам Певец Перемен основных перемен не застал. Он погиб, как неверно написали тогда газеты - разбившись на мотоцикле. На мотоцикле, или нет, но он не успел вдохнуть этих перемен полной грудью . Но те, кто его слушал тогда – успели.

       Время перемен проредило пожилых, и направило молодых не в ворота фабрик и НИИ, а в другие места. Оно наполнило прилавки разным, но не всегда настоящим. Поместило кого-то в десятку Форбс, а кого-то в канализационные коллекторы. Кто-то выдержал, кто-то нет. Кто-то просто сбежал. И где теперь те колхозы и то чтение по бумажкам? И те союзные республики?

       Разные звучат оценки. Но вряд ли найдётся много людей, кто оглядываясь назад, страстно бы хотел повторить в своей жизни всё, что пережилось в это самое переменное время.

       У Екклесиаста есть очень верные слова, как всё обращается и приходит на свои старые круги. И снова пенсионеры и рейсы Аэрофлота. Снова вроде бы спокойные улицы и дети, спешащие в школу. И снова песни, и снова слова. И опять плакаты с требованием новых кардинальных перемен.