Ума палатка

В детстве я очень хотела быть умной.

Девочки тогда делились на умных и красивых, и в лучшую категорию я категорически не попадала. 

Путь был предрешён, оставалось идти в умные.

Для "быть умной" требовалось хорошо учиться, много читать, и ходить в музыкальную школу.

Это я исполняла исправно, к тому же недурственно рисовала, и периодически занималась в спортивных секциях.

Тем не менее, червяки сомнений оставляли в детской душе дыр побольше, чем случается в куске маасдамского сыра.

Потому что хотелось быть не просто умной, а Очень Умной.

Но места самых-самых были прочно заняты другими.

Отличница Лена Лю обладала абсолютным слухом и сочиняла пьесы для фортепиано.

Недоотличник Вадик Ч носил себя внутри себя, как запертую в футляр драгоценность, недоступную взору недостойных. 

И не зря.

Мощный математический ум Вадика не только распирал ему лоб , но и генерировал внешнюю плотную ауру гения, ощутимую неясным шестым чувством.

Не часто общаетесь с гениями?

Тогда вам трудно понять.

Фонтаном били способности из Андрея К, и радостное, щедрое чувство юмора окрашивало тёплыми всполохами всё, к чему он прикасался.

Вадик Д был исполнен глубинной иронии, переходящей в сарказм.

Его чувство юмора преломлялось сложными обстоятельствами пятого пункта.

В общем, Лену Лю я уважала, в Вадика Ч была влюблена, с Андреем К дружила, а с Вадиком Д мы вообще были евреями.

В старшей школе, именитой математической, куда приняли и обоих Вадиков, и Андрея, и меня, баланс перекосило в совершенно уже грустную сторону.

Концентрация умных в классе бессовестно зашкаливала, аура гениальности разного диаметра была нахлобучена чуть не на треть новых одноклассников, и пёрла из каждого угла.

Мечта Быть Умной легла на долгую консервацию.

В институте Мечте не давали осуществиться всякие злодейские дисциплины вроде химии или строительной механики. 

Студенчество стало периодом рисовательного всплеска.

Художества выставлялись в Тереховке - однокомнатной, без мебели, квартире однокашницы Тереховой.

Все творения, за единичными исключениями, не пережили смены времён в эпоху перемен.

R.I.P.

Не заладилось с красотой, не свезло с умищем необъятных масштабов...

Жизнь определённо не удавалась, и потому подлежала исправлению.

По этой причине хозяйка небогатых данных понаехала в Москву.

Вообще-то, шла в комнату, попала в другую, - Москва была вовсе не целью, а лишь транзитным пунктом.

Но в процессе движения случайно и скоропостижно, в течение пятнадцати минут, я вышла замуж.

Как раз за миг до того, как рухнула Империя, и в моей союзной республике на заборах начали писать "Езжай своя Россия".

Годы московской жизни стояли в очередях, ехали на метро, тряслись в троллейбусах, перебирались в другие квартиры, потом помчались на автомобиле.

Отсутствием Большого Ума никто не попрекал.

Наоборот, его у меня находили довольно часто в сварах и толкучке очередей: "Ты тут такая умная, да?".

Но не меньшие количества ума очередь изыскивала у каждого второго, так что на свой счёт я не обольщалась.

Я свыклась с умонедостачей.

Других недостатков хватало тоже, но только Ум был предметом детской мечты...

Не сбылось.

В жизнь вошёл интернет, где я познакомилась с Человеком, у которого умища было - хоть ложкой ешь. Хоть черпаком.

Мы встретились на форуме по маленькой экзотической стране, закрытой для посторонних.

Я задавала глупые вопросы и делала глупые выводы, а Человек чуть насмешливо меня подправлял.

Мы начали осторожно переписываться в личке, и получилось так, что переписка переросла в дружбу.

Мой новый друг оказался Глыбой. Скалой. Островом размером с Гренландию.

Был он бродягой, авантюристом, байкером, музыкантом, полиглотом, рабочим, коневодом, технарём, мечтателем, оптимистом, обладателем отменного чувства юмора.

Судьба помотала его по всему миру.

Москва и Заполярье, Каспий и казахские степи.

Он был репетитором в столице и бурильщиком в Сибири, пастухом в Австрии и студентом в Штатах.

Последние годы мой Друг сидел посреди Индийского океана инженером на нефтедобывающей платформе.

Время позволяло, а скука будней подталкивала к интернет-общению.

Жена и дочь ждали Друга  в городке на берегу океана, а на буровой иллюзию живого контакта обеспечивал компьютер.

Мой Друг был умнее меня не на голову, - на целый табун голов.

Его интеллект превосходил мой, как Джомолунгма превосходит холмик у своего подножия.

Всякий раз у меня возникал вопрос - зачем?

Зачем он общается со мной, зачем - сдругими людьми, очевидно уступающими ему в способностях?

Оттого ли, что Другу попросту было крайне сложно найти равного себе по силе и глубине ума?

И это ли обстоятельство является единственной причиной, по которой он с кем-то дружит либо приятельствует в виртуале?

Постепенно ко мне стал проникать фантастический, мудрый свет его мировоззрения.

Для друга ум вовсе не был ни мечтой, ни фетишем.

Друг относился к уму человека, как к определённому физиологическому параметру, одному из многих.

Ум был для него такой же личностной характеристикой, как, к примеру, рост или цвет глаз.

Рост человека однажды заканчивается, и выше себя никому уже не бывать.

В каждом будет столько сантиметров, сколько определила природа. И никакие усилия и тренинги не приведут к смене цвета зрачков.

Так вот, ум мой Друг видел категорией не количества, а качества.

Не так важно, очень много у тебя ума, или не очень, вопрос, - как ты им распоряжаешься, выжимаешь ли все силы из движка, или едешь вполсилы.

Ведь слабосильной машиной можно управлять мастерски, а мощный гоночный болид - бить на каждом вираже.

При таком взгляде на ум у Друга просто не возникало причин злиться на неумных и недалёких собеседников.

Можно ли злиться на человека за его невысокий рост или маленький объём лёгких?

Хотя некоторым достать Друга удавалось.

Он раздражался не на саму глупость в её чистом виде, а на глупое упрямство и ленивое нежелание слышать собесдника. 

Тогда ум Друга проявлял себя в виртуальных холиварах убийственной иронией, уровень которой зачастую был просто недоступен пониманию объекта.

Переписка с Другом носила очень церемонный, не располагающий к спешке характер.

Это был ритуал, это действительно была роскошь.

За недолгое время Друг успел многое рассказать, и многое показать под новым для меня углом.

А потом он погиб. Разбился на мотоцикле.

В моей душе образовалась дыра, по которой несколько лет гулял сквозняк. Было больно.

Из рассказов друга я узнала много интересного, незнакомого для меня, но главное - совершенно не ставя такой цели, не зная вообще Мечты моей жизни, простым личным отношением Друг сумел изменить мой взгляд на ум.

Ум - конечен и исчерпаем, как любой ресурс, и большое количество ума - бесспорное богатство.

Но богатство такое, которому не поклоняются, а просто уважают и признают.

Ведь жить честно и достойно можно не будучи богатым.

Так же, как плохое зрение стимулирует развитие тонкого слуха, так и ограниченность ресурсов ума может компенсироваться вниманием, добротой, умением слышать, и видеть, и сопереживать.

Виртуальные оппоненты нередко пеняют мне на то, что ум мой далеко не 958 пробы (пеняют, будучи, да простится мне ремарка, сами по величине ума скорее Уральскими горами, а вовсе не Гималаями, каковым был мой Друг).

Это так, мой ум не 958 пробы, и вообще не золото, что нисколько не повод для обиды на судьбу.

"Не ума палата", - всего лишь констатация, и не более того.

Ведь ум - не единственный инструмент в поисках истин.

Кроме главного таранного орудия есть другие фишки - житейский опыт, здравый смысл, исторические примеры.

Не могу сказать, что совсем не жалею о том, что природа не отсыпала мне меру иголок и булавок с большей щедростью (и красоты! красоты тоже!).

Но отношение моё сейчас куда проще, чем десятки лет назад.

Руки с пальчиками-сосисками способны научится играть сонаты.

Маленькая грудь способна вскормить младенца.

Невеликий ум способен определить свою настоящую величину и обучаться быть раскрытым для нового, непредвзятым, восприимчивым к плодам других, возможно -  более мощных умов.

За каждым мнением скрыто заключение ума, основанное на личном опыте хозяина, и потому глубокая мысль не является прерогативой умов непременно великой ёмкости.

Вовсе нет.

А чувство юмора и ирония так талантливо подметят в сложной ситуации смешное, а потому оптимистичное зерно, как не удастся никакой насупленной тяжеловесной мудрости.

Чего не приемлю искренне - бездумной банальности, ленивой поверхностности. 

Уж лучше менторство и демагогия - они-то, при внешней непривлекательности, часто являются результатом раздумий, конечным итогом большого мыслительного процесса.

Для меня понятен и естественен взгляд на предмет или событие с разных, в том числе диаметрально противоположных позиций.

И у правого, и у левого глаза бывает своя правда. 

Жизнь совершила круг, и мои дети уже перешагнули тот возраст, в котором оформлялась и крепла моя Мечта о Большом Уме.

Мечты моих детей совсем другие, соответственные времени, которое наконец не требует от людей каких-то выдающихся качеств и достижений.

Это огромный прогрессивный шаг в общественном сознании - признавать человека достойным всех прав не по неким редким заслугам вроде спортивного рекорда или папы-председателя горкома, а просто за факт присутствия в этом не самом лёгком из миров.

На днях исполнится три года, как погиб мой Друг.

Всё это время мне хотелось написать о Друге что-то самое главное, самое мудрое, почерпнутое из общения с ним.

И оказалось, что самое важное -  не какие-то его особенные слова, не размышления о музыке или религии, технике безопасности или выпасе скота, а открытое, смелое, способное по-детски удивляться отношение к миру.

Его уважение ко всему сущему.

Его ирония, с которой он воспринял бы всё, мной здесь написанное, мои слова о его свете и его мудрости.

Потому, что так смешно, когда почитают за нечто естественное, вроде объёма лёгких, роста, цвета глаз.

                                                                                                       Памяти Николая Родионова.