Состязательное судопроизводство в России разве есть?

Я был впервые для себя на суде по Болотному делу, по делу 6 мая. Так получилось, что я уезжал, когда начинался этот процесс, был в нескольких поездках и, в общем, пропустил довольно много заседаний. А вот теперь как-то я подумал, что, нет, ну, все-таки надо пойти и посмотреть на это на все своими глазами. Я вот читаю, читаю почти каждый день. И я участвовал в акции, вы, наверное, ее помните, «Один человек – один день», когда последовательно мы как-то сообщали, напоминали и привлекали внимание людей к подсудимым по этому делу. 

Я провел день на этом самом заседании по делу 6 мая. Обычно люди, которые туда приходят впервые, они обращают внимание на абсолютно невыносимое, вызывающее поведение судьи. Да, действительно, она ведет это дело с таким демонстративным отвращением, оно написано у нее на лице. Она очень как-то характерно гримасничает, там, интонирует голосом и, в общем, всячески дает понять, что ей отвратительны люди, которые сидят на скамье подсудимых, которые их защищают, она их презирает, она над ними смеется, она как-то всеми силами демонстрирует свое над ними превосходство и так далее. Это выглядит гадко. Но, в конце концов, ну, да, ну, вот человек с таким отвратительным характером, у которого хватает еще и, так сказать, жестокости и наглости демонстрировать свое превосходство людям, которые не могут ответить, потому что она в любую секунду же может кого угодно, там, выгнать из зала, или удалить из процесса, или как-то там еще наказать. Она с удовольствием этим пользуется. Ну, так бывает. Когда у людей вот в руках появляется такая власть, они ее всячески демонстрируют. 

Но важнее другое. Важнее не это. Хотя на новичка, конечно, это производит сильное впечатление. Важнее другое. Важнее то, что я видел своими глазами то, что называется в юридической литературе «суд мучительно тянет на себе лямку обвинения». Что это означает? Это означает, что на этом суде нет состязательности сторон. Вот я просто свидетельствую, я это вижу.

На одной стороне сидит, там, 30 адвокатов, а на другой стороне спит какая-то девица в прокурорской форме, которую там оставили дежурной. В общем, она могла бы и не приходить, она там не нужна. Роль ее равна нулю, ее мнение никого не интересует, хотя время от времени процедурно, процессуально у нее запрашивают, чтобы она сказала какие-то ритуальные слова. Она их говорит, всегда те, которые, так сказать, совершенно очевидно, по ритуалу здесь должны быть. Но ее роль на самом деле исполняет судья. Судья выступает в этом процессе на стороне обвинения. Я это видел своими глазами. Происходит борьба не между защитой и обвинением, не между адвокатами и прокурорами, а между защитой и судьей. Это вещь, абсолютно недопустимая. Это нарушение самого принципа состязательного судопроизводства. Это попрание самой идеи правосудия. Это происходит на наших глазах. В некотором роде это полезно, говорят мне знающие люди, потому что это все остается в протоколе, и это в протоколе очень хорошо видно, это там читается. Ну, например, читается, что судья сама отвергает десятки и сотни вопросов, которые задаются свидетелю и потерпевшему без просьбы об этом со стороны обвинения. Она сама справляется. Так вот, однажды все это можно будет принести в Европейский суд, и Европейский суд убедится, что это не правосудие, что это не судебный процесс, что это не состязательность. 

Я хорошо помню, что на процессе «Кировлеса» все свидетели обвинения выступили на стороне защиты. Я хорошо помню, что суд отказался проводить какие-либо экспертизы. Я хорошо помню, что суд воспользовался незаконно добытыми доказательствами, которые на самом деле ничего еще и не доказывали, всякими противозаконно добытыми прослушками и всяким прочим. Про «Кировлес» мне все понятно – что там оправдывать? На самом деле не было никакого «Кировлеса» как повода для судебного процесса, все это вещи абсолютно надуманные и искусственные.