Голос "Авроры"...

11 сентября 1941 года подвиг Авроровцев. На рубеже обороны Ленинграда у орудий, снятых с «Авроры», героически погибли, но не отступили моряки с легендарного крейсера.

11 сентября 1941 года, четверг.

Утром, обойдя Дудергоф [ныне поселок Можайский], противник возобновил наступление на Красное Село. Первые вражеские атаки на подступах к нему были отбиты 3-й гвардейской дивизией народного ополчения и 1-й бригадой морской пехоты. К исходу дня пал Дудергоф...

Оказавшись лицом к лицу с гитлеровцами, расчет тяжелого 130-миллиметрового орудия, которым командовал лейтенант Александр Антонов, не оставил своей огневой позиции. Артиллеристы бились до последнего, а под конец взорвали пороховой погреб и погибли вместе со своим орудием и бросившимися к нему гитлеровцами.

Это было орудие, снятое с крейсера «Аврора». И огневой расчет был авроровским. Когда положение под Ленинградом стало тяжелым, пушки знаменитого крейсера были отправлены на сухопутный фронт. Девять из них стояли между Дудергофом и Пулковскими высотами. Авроровцы сражались мужественно, многие из них погибли. Не стало и орудий...

Читатель может спросить: какие же орудия стоят теперь на «Авроре»? Дело в том, что в двадцатых годах, когда корабль революции стал учебным, решено было заменить его устаревшие пушки. Благодаря этому проходившие здесь практику курсанты военно-морских училищ получили возможность обучаться на орудиях новой по тому времени конструкции. А старые шестидюймовки были переданы на склад. Когда же после войны крейсер восстанавливался в том виде, в каком он был в 1917 году, старые пушки снова заняли свое место на «Авроре».

Но возвратимся к 11 сентября 1941 года. В том же районе, где совершили свой подвиг авроровцы, точнее над ним, тяжелый бой вели пять летчиков 191-го истребительного авиаполка — Егор Новиков, Иван Грачев, Николай Кузнецов, Владимир Плавский и Василий Добровольский. Они атаковали 20 фашистских пикирующих бомбардировщиков Ю-87. Вскоре, однако, подошло еще столько же. Несмотря на такое неравенство сил, наши летчики, дерзко врезаясь в строй бомбардировщиков, 7 из них сбили. Когда один из «юнкерсов» попытался ускользнуть, чтобы сбросить бомбы на наши войска, сражавшиеся в районе Красного Села, командир группы младший лейтенант Новиков, уже не имея боеприпасов, догнал его и ударил крылом по фонарю кабины. Вражеский самолет врезался в землю. Новиков благополучно привел свой истребитель на аэродром.

11 сентября сигнал воздушной тревоги звучал в городе одиннадцать раз. Налетам подверглись Октябрьский, Ленинский, Свердловский, Московский, Дзержинский, Кировский и Фрунзенский районы.

Разрушено 16 зданий, в восьми местах поврежден водопровод, возникло 40 пожаров. Самый большой из них вспыхнул в Торговом порту. Горело 14 складов, 10 деревянных жилых домов, здание Института водного транспорта и много других строений. Только к 5 часам утра городским пожарным командам и четырем ротам комсомольского противопожарного полка удалось победить огонь...

В целях усиления ударов по врагу Военный совет фронта 11 сентября принял постановление «Об увеличении производства артиллерийских снарядов и мин в ленинградской промышленности». К выпуску боеприпасов привлечено 56 предприятий.

В этот же день решением Ленгорисполкома введен строжайший лимит на потребление электроэнергии для производственных и бытовых нужд.

Накануне в Ленинград прибыл генерал армии Г. К. Жуков. Приказ о его назначении командующим Ленинградским фронтом последовал позже. Но фактически генерал Жуков на основании личной записки Верховного главнокомандующего И. В. Сталина вступил в командование фронтом на исходе 10 сентября. Всю ночь с 10 на 11 сентября он, К. Е. Ворошилов и А. А. Жданов вместе с начальниками родов войск Ленинградского фронта обсуждали, какие следует принять дополнительные меры для укрепления обороны Ленинграда.

Сегодня Москва и вся страна снова слушали голос Ленинграда. Передача началась стихами Ольги Берггольц:

Мы говорим из Ленинграда...
Здесь утро, солнце и Нева...
Полна сентябрьскою прохладой
В садах колышется листва.
И золотые шпили блещут
В прозрачной, грозной тишине.
И чайки розовые плещут
Крылом точеным по волне.
Все так же царственно спокоен,
Овеян часом тишины
Наш город — труженик и воин —
Встречает новый день войны.
Он только строже сдвинул брови
За эту ночь. Его чело
Еще упрямей и суровей,
Но горделиво и светло.
Нет, полуночные тревоги
Его не сломят, не смутят,
Он все такой же — смелый, строгий,
Орденоносный Ленинград.
Он знает: день грядущий труден,
День обороны и труда.
Он грудью встретит все, что будет,
Необоримый, как всегда.