БЕССАРАБСКИЙ ВОПРОС
В культовом фантастическом фильме командир войска захватчиков высказывает поразительную мысль: «Мы пробьем такую брешь в их наследственной памяти, что они не подойдут к этому месту ближе, чем на тысячу километров!».
В исторической памяти народов Молдавии брешь пытается пробить историография Румынии. Одна из главных тем фальсификаций – события 70-летней давности, то, что произошло в Бессарабии накануне и в день 28 июня 1940 года.
Напомним последовательность исторических событий. В тот день королевская Румыния по требованию СССР вывела свои войска и администрацию из Бессарабии и Северной Буковины , которые она оккупировала с 1918 года, и регион отошел к Советскому Союзу. 2 августа 1940 года на части этих земель была образована Молдавская ССР, в состав которой вошли шесть бессарабских уездов, а также шесть районов с левого берега Днестра. Последние с 1924 года входили в Молдавскую АССР в составе Советской Украины.
Эти факты и пытается фальсифицировать румынская историография. В ее поддержку выступили некоторые высокопоставленные молдавские политики и – как ни странно – лица, удостоенные высоких научных званий. 24 июня 2010 года врио президента Молдовы М. Гимпу издал указ, согласно которому день 28 июня был объявлен в Республике Молдова днем советской оккупации. Большинство правящего в Молдавии альянса «За европейскую интеграцию» потребовало отменить указ на основании того, что врио президента превысил свои полномочия, но Гимпу отказался это сделать, так что решение вопроса перенесено в Конституционный суд.
А тем временем Академия наук Молдавии сочла провозглашение 28 июня днём советской оккупации правомерным. По словам академика Андрея Ешану, возглавляющего академическую комиссию по изучению вопроса, архивные документы и исследования учёных доказывают, что тот день стал началом советской оккупации Бессарабии и Северной Буковины .
Двух истин не бывает, бывают различные взгляды на явления истории, определяемые расхождением интересов. В связи с этим и фальсификаторы в академических мантиях – не такое уж редкое явление.
Попытаемся без политической предвзятости рассмотреть события прошлого, не такого уж далекого, если учесть жар развернувшейся в обществе полемики.
Интервенция
…Шла Первая мировая война, долгая и кровавая. Румыния претендовала на Трансильванию, Северную Буковину и Банат, входившие в состав Австро-Венгрии. Берлин и Вена сулили ей российскую губернию Бессарабию. Летом 1916 года, когда войска генерала А.А. Брусилова разбили австрийцев в Галиции, в Бухаресте решили, что пора присоединяться к победителям. 14 августа румынская армия перешла Карпаты. Однако австрияки, битые русскими, на румынах отыгрались. За 100 дней они разгромили румынскую армию, заняли Бухарест и большую часть страны. Королевское правительство бежало в Яссы и готовилось к эмиграции в Россию. Русские войска все же удержали часть Пруто-Карпатской Молдавии и спасли румынскую государственность. Однако в 1917 году в России началась революция, и королевский двор решил спасти монархию ценой сговора с врагом. 26 декабря, стремясь навсегда рассорить румын с Россией, немцы разрешили им захватить Бессарабию. И королевская камарилья, то ли выполняя приказ сюзерена, то ли пользуясь моментом слабости России, двинула румынскую армию на восток, против своей вчерашней союзницы.
Старая русская армия распалась, дивизиям захватчиков противостояли только отдельные ее подразделения и плохо вооруженные отряды крестьян и рабочих. 13 января 1918 года румынские войска с боями вступили в Кишинев, но на севере и юге Бессарабии бои продолжались. Перспектива войны с Россией, даже ослабленной революционной смутой, страшила румынское правительство, и оно пошло на переговоры. Подписав 5 марта в Одессе, а 9 марта в Яссах соглашение с Советским правительством, Румыния обязалась вывести войска из Бессарабии в двухмесячный срок. Но после заключения Брестского мира началось австро-германское наступление на Украине, и одесское соглашение румынское правительство выполнять не стало. Полагаясь на поддержку Берлина и Вены, Румыния удержала Бессарабию под своим контролем. Осенью 1918 года германский блок потерпел поражение, однако Румыния успела вовремя объявить Германии войну и оказалась за столом победителей. В ноябре 1919 года Англия и Франция, выстраивая «санитарный кордон» против России, выдали Бухаресту свои гарантии обладания Бессарабией. Так возник бессарабский вопрос.
Москва не признала захвата Бессарабии. Однако, занятая индустриализацией, созданием крупного сельскохозяйственного производства, культурной революцией, опасаясь повторения интервенции, она отложила решение бессарабского вопроса до лучших времен, предпочитая добиться этого невоенными средствами.
Дипломатическая обструкция
Бессарабский вопрос бросил тень на всю внешнюю политику Бухареста. Во имя удержания Бессарабии 3 марта 1921 года Бухарест заключил румыно-польский военно-политический союз, направленный против России. В 1921 году Румыния сорвала Варшавскую, а в 1924-м – Венскую конференцию, призванную мирно решить бессарабский вопрос. Наотрез отказалась Румыния провести по вопросу о будущем Бессарабии и плебисцит под международным контролем. В 1922 году Бухарест отказался участвовать в Московской конференции по разоружению. Против России было направлено и румыно-французское соглашение о дружбе от 10 июня 1926 года. В 1932 году Румыния отказалась подписать с СССР пакт о ненападении, в 1936 году отрицательно отнеслась к идее заключения пакта о взаимопомощи с СССР, а еще через два года одобрила захват Австрии Германией и расчленение Чехословакии.
Предварительным условием любого соглашения с СССР Бухарест выдвигал признание Москвой аннексии Бессарабии. Его конфронтационный курс определялся уверенностью в том, что Москва не станет решать бессарабский вопрос военным путем. Тем не менее на лжи об агрессивных намерениях Советской России правящие круги Румынии воспитывали народ в духе антирусского шовинизма. Однако расклад сил в мире оказался не в пользу русофобов. Приход в Германии к власти нацистов, нацеленных на пересмотр итогов Первой мировой войны, грозил Румынии потерей Трансильвании и некоторых других территорий. Николае Титулеску, возглавивший в 1934 году МИД Румынии, считал необходимой нормализацию отношений с СССР.
Советский Союз, пытаясь создать в Европе систему коллективной безопасности, пошел на восстановление дипломатических отношений с Румынией. Бухарест попытался истолковать это событие как косвенное признание Москвой аннексии Бессарабии. Однако советский нарком иностранных дел М.М. Литвинов не оставил места для подобных утверждений. «Со свойственной ему напористостью, – отметил он в дневнике, – Титулеску вновь пытался выудить у меня обещания, что мы не будем поднимать никогда бессарабского вопроса, и мне пришлось дать ему решительный отпор в присутствии [министра иностранных дел Чехословакии] Бенеша».
Договор о ненападении, дополнительный протокол и судьбы Бессарабии
В эпицентре псевдонаучных спекуляций по бессарабскому вопросу находится советско-германский договор о ненападении, заключенный 23 августа 1939 г. Скрывая его содержание, фальсификаторы истории именуют его «пактом Молотова–Риббентропа» и утверждают, что его подписание привело ко Второй мировой войне, а в последующем также к «вынужденному» нападению Германии и Румынии на СССР.
Вопрос о недопустимости переговоров Гитлером рассмотрения не заслуживает. Переговоры с ним вели правительства почти всех европейских государств. До СССР договоры о ненападении с Германией заключили Польша, Англия, Франция, прибалтийские страны. В сентябре 1938 г. в Мюнхене главы правительств Англии и Франции позволили Гитлеру расчленить Чехословакию, а весной 1939 года смирились с ликвидацией Чехословацкого государства. Ряд областей Чехословакии захватили Польша и Венгрия. Советскому Союзу грозила изоляция на международной арене с перспективой в одиночку вести войну против объединенной Европы.
Чтобы расколоть мюнхенский фронт и выиграть время и пространство для отпора германской агрессии, Москва и пошла на заключение с Германией пакта о ненападении.
17 сентября 1939 года, когда Польское государство было разгромлено, Красная Армия взяла под защиту украинское и белорусское население областей, в 1921 году включенных в состав Польши. Граница, а значит, и будущая линия советско-германского фронта, была отодвинута на запад, стратегически важное предполье, прикрывающее центральные районы СССР, создано.
Накануне Второй мировой войны Германия шла к установлению своего контроля над Румынией, поэтому следовало обезопасить также Бессарабию. В пункте 3 секретного дополнительного протокола, подписанного одновременно с договором о ненападении, правительство СССР указало на недопустимость покушений на территорию России, оккупированную Румынией в 1918 году. «Касательно юго-востока Европы, – гласил этот пункт, – с советской стороны подчеркивается интерес СССР к Бессарабии. С германской стороны заявляется о ее полной политической незаинтересованности в этих областях».
Содержание протокола не давало оснований обвинить СССР в агрессивных намерениях. Формула «…в случае территориально-политического переустройства», приведенная в протоколе применительно к государствам Прибалтики и к Польше, означала: если дело дойдет до военного конфликта в Европе, СССР будет претендовать на воссоединение территорий, ранее отторгнутых от России, и сделает это в интересах обеспечения собственной безопасности. 29 марта 1940 года нарком иностранных дел В.М. Молотов, выступая на сессии Верховного Совета СССР, напомнил, что между Советским Союзом и Румынией нет пакта о ненападении. «Это объясняется, – разъяснил нарком, – наличием нерешенного спорного вопроса, вопроса о Бессарабии, захвата которой Румынией Советский Союз никогда не признавал, хотя и никогда не ставил вопроса о возвращении Бессарабии военным путем».
В Бухаресте понимали: время платить по историческим счетам приближается. 10 мая 1940 года немецкие войска начали наступление на западе, разгромили французскую армию и 13 июня вступили в Париж. Английские войска, бросив в Дюнкерке вооружение и технику, эвакуировались на родной остров. 22 июня Франция капитулировала. Гаранты пребывания Бессарабии под властью Румынии утратили способность выполнять свои обязательства. О том, что произойдет далее, догадывались, кажется, все. Румынские чиновники и офицеры, служившие в Бессарабии, паковали чемоданы и отправляли за Прут жен и имущество. Бухарест взял курс на превращение Румынии в германский протекторат. Уже 28 мая между Румынией и Германией был подписан торговый договор, согласно которому на 30% увеличивались поставки нефти рейху в обмен на поставки для румынской армии современного вооружения. Коронный совет принял решение предложить Германии дружбу и добиваться военного союза с ней.
Медлить с решением бессарабского вопроса больше не следовало.
Был ли ультиматум?
Постановка вопроса о том, являлась ли нота правительства СССР, направленная в Бухарест 26 июня 1940 года, ультиматумом, представляет собой пример лживого обвинительного ярлыка. Ни положительный, ни отрицательный ответ на этот вопрос значения для оценки акта 28 июня не имеют. Возврат области в состав России представлял собой восстановление статус-кво, нарушенного румынской интервенцией 1918 года. Предъявление Москвой ультиматума Бухаресту – если оно имело место – не может быть признано более предосудительным, чем вторжение румынских войск в Бессарабию. Подобно королевскому правительству в 1918 году, Москва могла начать против Румынии военные действия без объявления войны. Советский Союз был вправе объявить Румынии войну либо предъявить ей требование очистить Бессарабию от своих войск и администрации в угодный ему срок, к примеру, в 24 часа, а затем нанести удар. Вместо этого Сталин предложил оккупантам убираться подобру-поздорову.
Вечером 26 июня 1940 года Москва направила в Бухарест предложение совместно приступить к немедленному решению вопроса о возвращении Бессарабии. «Советский Союз, – говорилось в ноте, – никогда не мирился с фактом насильственного отторжения Бессарабии, о чем Правительство СССР неоднократно и открыто заявляло перед всем миром. Теперь, когда военная слабость СССР отошла в область прошлого, а создавшаяся международная обстановка требует быстрейшего разрешения полученных в наследство от прошлого нерешенных вопросов для того, чтобы заложить, наконец, основы прочного мира между странами, Советский Союз считает необходимым и своевременным в интересах восстановления справедливости приступить совместно с Румынией к немедленному решению вопроса о возвращении Бессарабии Советскому Союзу».
Используя излюбленный румынской стороной этнический аргумент, Москва потребовала от Бухареста очистить не только Бессарабию, но и Северную Буковину , населенную преимущественно украинцами. Советское правительство выражало надежду, что «Королевское Правительство Румынии примет настоящие предложения СССР и даст возможность мирным путем разрешить затянувшийся конфликт между СССР и Румынией. Правительство СССР ожидает ответа Королевского Правительства Румынии в течение 27 июня с. г.».
Предупреждений о мерах, которые будут приняты, если Бухарест вздумает противиться, советская нота не содержала, но тон ее якобы был «ультимативным». «Стремление подчеркнуть военную силу, – полагает российский историк Т.А. Покивайлова, – в тот момент лишь усиливало ультимативный тон ноты и совершенно скрывало правовой характер предъявляемых требований возвращения Бессарабии». Современные молдавские авторы сетуют на отсутствие в тексте документа упоминаний о молдаванах, а упоминание о том, что Бессарабия населена главным образом украинцами, трактуют как попытку украинских националистов из аппарата НКИД пропагандировать идеи Великой Украины. Составители ноты не использовали богатейшую историческую и юридическую аргументацию, наработанную советской дипломатией в 20-е годы. Пользуясь результатами переписи 1930 года, согласно которой совокупность национальных меньшинств составляла 44% населения Бессарабии, а в Северной Буковине – свыше 70%, они включили в текст положение о том, что большинство населения Бессарабии составляют украинцы. Согласно румынским данным, 53% населения двух областей составляли «румыны». Но в условиях «бессарабской системы» немало русских, украинцев, евреев, болгар, гагаузов и подавляющее большинство ромов (цыган) предпочитали именовать себя «румынами». Не украинцы, а совокупность национальных меньшинств составляла большинство населения двух областей. Свое отношение к молдавской нации руководство СССР убедительно выразило образованием 2 августа 1940 года союзной Молдавской республики.
Ультиматум Бухаресту был бы уместен, с точки зрения норм международного права и традиций оправдан, но его не было. Все спекуляции по этому вопросу следует отнести к разряду юридической казуистики.
Момент для разрешения бессарабского вопроса Москва выбрала верно. Получив 26 июня советскую ноту, румынское правительство, учитывая военно-политическое состояние Франции, не стало обращаться в Париж. Правительство Англии на запрос не ответило. Не пожелали защищать территориальные приобретения Румынии ни Берлин, ни партнеры по Балканской Антанте. Диктатор Италии Бенито Муссолини признал справедливыми притязания Венгрии на Трансильванию и Болгарии – на Южную Добруджу, а болгарское правительство отказалось поддержать Румынию против России даже взамен возвращения Южной Добруджи. 27 июня в Бухарест поступила телеграмма за подписью германского министра иностранных дел И. Риббентропа: «В целях предотвращения войны между Румынией и Советским Союзом мы можем только советовать румынскому правительству уступить требованию Советского правительства».
Как и следовало ожидать, поиграв два десятилетия на стремлении Румынии удержать Бессарабию, Запад сдал ее. В Бухаресте, наконец, взяло верх государственное благоразумие. 28 июня в 11 часов дня королевское правительство согласилось с требованиями Москвы возвратить Бессарабию и передать СССР Северную Буковину . Румынские войска и администрацию из этих областей надлежало вывести в 4-дневный срок. Бессарабский вопрос удалось решить без войны.
(продолжение следует)
Комментарии