Фото: РИА «Новости»
Публичное одиночество президента, подчеркнутое его проходом под камеры по пустынной питерской улице, нашло дополнительное выражение в распространившемся слухе о создании личной президентской гвардии, она же — национальная. Характерно, что слухмейкеры приписывают создание этого подразделения, которое среди прочего должно было бы заняться подавлением беспорядков, Виктору Золотову, бывшему главе Службы безопасности президента, замдиректора Федеральной службы охраны (ФСО), ныне замглавкома внутренних войск.
Глава государства, все более погружающийся в одиночество и словно бы чертящий вокруг себя меловой круг недоверия к собственным соратникам, может положиться теперь только на родную ФСО и спецгвардию преданных спецсолдат. Эта guardia del papa, точнее, «папы», как зовут инсайдеры самого президента РФ, может стать последним рубежом обороны от надоедливого населения и элит, которые преданы только до той поры, пока Владимиру Путину не найдется внятная и безопасная замена.
Сам Путин объясняется со страной и миром на языке тела (Барак Обама на последней своей пресс-конференции назвал эту сигнальную систему body-language): демонстрирует хорошую физическую форму (чай с медом делает свое дело), акцентировано общается с Сергеем Шойгу (доверять больше некому), оказывает поддержку — моральную и финансовую — коллегам Игорю Сечину и Владимиру Якунину (средства резервного фонда — на проекты РЖД). В семиотике власти это означает высокую степень погружения в самого себя, сужение радиуса доверия почти исключительно до самого себя — за вычетом ряда персон и спецслужб.
Мотив одиночества был задан — что характерно, с помощью той же ФСО — еще в день инаугурации, когда зачищенная Москва была похожа на город после взрыва нейтронной бомбы. Как президентский срок начнешь — так его и проведешь. В политической пустыне. Затем ФСО символическим образом выстроила ограду рядом с фасадом здания администрации президента на Старой площади. Чего не позволял себе даже родной Центральный комитет — во времена ЦК КПСС мимо его подъездов, страшно сказать, свободно ходили простые совграждане.
Логично было бы вообще восстановить стену Китай-города и отгородиться, наконец, от своих ненадежных подданных.
…Соратники могут предать. С лестью преданные олигархи — продать и даже перепродать с дисконтом. Министры — подставить. Преемники — не оправдать оказанного доверия. Остается только жонглировать персонами в ближайшем окружении, полагаться исключительно на ФСО и ФСБ (ну, еще РПЦ), строить заборы и учреждать национальную гвардию.
В таком контексте особым доверием, естественно, пользуются охранники и телохранители — генерал Евгений Муров (глава ФСО, в 1990-е — замначальника УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области) и Виктор Золотов (выходец из кагэбэшной «девятки», телохранитель Анатолия Собчака и главный охранник Путина, кстати, внешне пугающе на него похожий). Собственно, «папиной» гвардией можно было бы счесть и ФСО, но, вероятно, наличия этой становящейся все более могущественной спецслужбы недостаточно, чтобы чувствовать себя в полной безопасности.
Кстати, слухи о создании нацгвардии свидетельствуют о некоторой степени недоверия спецслужбистских верхов к армии. В отсутствие нормальной демократии, нормального разделения властей и нормальной системы сдержек и противовесов, в России выстраивается силовая система сдержек и противовесов — личная гвардия уравновешивает армию, Следственный комитет уравновешивает прокуратуру и т.д. У них, на гнилом Западе — check and balances, у нас — razvodka system.
…ФСО заказала недавно 20 пишущих машинок (в Германии, естественно: «Юстас — Алексу»), вероятно, решив защититься от электронной разведки. Символическим образом спецслужбы совершают путешествие во времени — в прошлое. Что логично: власть тянет Россию назад, спецслужбы переходят на технологии XIX века, депутаты рассуждают в терминах сталинской эпохи, православный официоз возвращает состояние мозгов куда-то ближе к Средневековью. Собственно, если представить себе визуально нынешнюю модель управления, то она будет выглядеть по-средневековому: власть — в кафкианском замке с высокой стеной, окруженном рвом и охраняемом «папиной» гвардией. А все остальное население — вокруг, без доступа в замок.
Политическая система, главная задача которой — самосохранение, неизбежным образом возвышает телохранителей и охранников. И полагается почти исключительно на них.
Комментарии